Петр Васильевич очень любил зеркала. И раньше они придавали его загородному дому уникальное очарование, служили эдакой изюминкой интерьера — отражая лившиеся в окна солнечный свет и предметы обстановки, многие из которых, по правде сказать, можно было бы смело отправлять в какой-нибудь дорогущий салон для богачей, а то и в музей. Но теперь все это многообразие зеркал, ввиду того, что все они до последнего были прикрыты отрезами черной ткани, придавали дому особо траурное, мрачное настроение.
- Итак, вот мы и собрались… - сказал очевидное Владимир — старший сын Петра, приехавший, между прочим, раньше всех. То есть еще когда отец был жив и лежал в больнице, разбитый первым по счету инсультом. - Да… - протянул Владимир и обвел присутствующих тяжелым, испытующим даже взглядом.
Второй приехала дочка Петра — Лида. Приехала она как раз вовремя, чтобы успеть попрощаться с отцом и включиться в печальную суету, которая неизбежно сопутствовала организации достойных похорон. И вот… Вот с самого начала казалось Владимиру, что Лида очень уж суетится! Как будто своей этой запоздалой заботой надеется прикрыть равнодушие за все минувшие годы.
Третьим приехал младший родной ребенок Петра — Борис. И как и Лидия, он прибыл не один, то есть вместе со второй половинкой, но в отличии от Лидии, он еще и ребенка с собой прихватил. И на взгляд Владимира это было совершенно лишнее, потому что, ну, что во всей этой суете и разборе наследства пятилетке делать? Лучше бы с бабушками-дедушками оставили, честное слово! Тем более, что маленький Гена был до жути непоседлив и вон — уже тянул ручонки к настенным часам с кукушкой, силился дотянуться до показавшейся разок птички и готовился зареветь! Владимир скривился — только истерик детских сейчас не хватало!
Ну а последним присутствующим был Михаил — приемный сын Петра, взятый им буквально с улицы. И относительно вот этого персонажа Владимир вообще не понимал — что он тут делает?! Мало, что ли, отец для него в свое время сделал, чтобы вот так в наглую разевать рот на наследство?!
- А он не мог оставить все-таки завещание? - спросила Лидия и нервно заломила руки. - Ну, правда, папа же такой умный был! Он не мог не понимать, как это все… Неудобно получится…
- А что неудобного? - спросил Борис. - Он же сказал, что хочет, чтобы мы по совести, поровну все поделили и еще, это, письмо оставил!
- Письмо! - скривила губы Лида. - Нотариус сказал, что оно юридической силы не имеет!
- Не имеет, - согласился Борис. - Но мы хотя бы знаем, чего отец хотел… Он хотел, чтобы мы жили дружно и все поделили по совести.
- Да ты вообще с ним говорил за последние годы нормально, чтобы понимать, что он хотел?! - всплеснула руками Лида. - Умотал на свои юга и только деньги, деньги из него тянул!
- Ничего я не тянул, - нахмурился брат. - Отец сам согласился быть инвестором и я не виноват, что дело прогорело! Что я, по твоему, сам вредителей в сад запустил?
- Просто ты со своей женой в миллионеров заигрался! - сорвалась Лида. - Подумаешь, бизнесмен! Привык жить для себя, а что с другими людьми происходит, как родные люди живут, тебе вообще не интересно!
- Вот, начала, - усмехнулся Борис. - Потише можно? Ты мне ребенка испугаешь!
- Нет, вы поглядите на него, а? Ребенком прикрывается! - вскочив со стула так, что он едва не опрокинулся, Лида подскочила к брату и ощутимо толкнула его пухлым кулачком в грудь. - Подкаблучник, а теперь еще и в няньки записался? Прав был отец, когда говорил, что ты — непутевый!
- На себя посмотри, папина гордость, - недобро прищурился Борис. - Думаешь, он на твою свадьбу почему не приехал? Да потому что тошно было смотреть!
- Эй, мужик! Ты вообще, да? Может, выйдем, поговорим?! - вступился за Лиду ее муж — Артем и поднявшись, сжал кулаки.
- А ну, хватит! Совсем обалдели?! - Владимир кинулся и встал между родственниками. - Вчера только отца похоронили, а они уже перегрызлись! Думаете, ему бы это понравилось?
Гена, за которым никто не присматривал, все-таки нашел неприятностей — потянул со стола изящную вазочку, та упала, разбилась, мальчик испугался, что его будут ругать и заревел.
- Народ! А кто-нибудь знает, что это там за собака? Бездомная забежала, что ли?
Это спросила вошедшая в дом с веранды Надя — жена Бориса.
- Это Арлекин, - сказал Михаил. - Папа его подобрал четыре года назад у заправки, за городом, он там в сугробе сидел. Он хороший пес. Его, кстати, покормить надо бы… Я пойду… - с этими словами он вышел из комнаты.
На улице было свежо — только что закончился дождь. Но не только поэтому тут дышалось легче — Михаилу казалось, что в комнате воздух просто таки накалился из-за этого разговора между наследниками… и невысказанного. А оно, невысказанное, он понимал, еще как было! Михаил неспешно обошел дом, глубоко дыша и успокаивая судорожно бьющееся сердце… Хотелось бы ему после потери отца побыть одному! Но, увы, этого все как-то не получалось толком…
Зайдя в дом и пройдя на кухню, Михаил быстро нашел в шкафчике консервы для собак — он знал хорошо, где тут что стоит, потому что в последние годы часто бывал у отца. Вышел обратно и углубился в сад…
Петр очень любил свой дом и этот сад. Ухаживал за ним сам, пока позволяло здоровье, а потом — нанимал специалистов и не просто так, а устраивал беднягам, перед тем, как допустить в свои владения, строжайший устный экзамен! Но зато — все это давало свои плоды. Красиво тут было, все растения — от раскидистых, щедро плодоносящих деревьев и кустарников до элегантных роз и видов, сортов на мавританском газоне, были здоровы.
- Арлекин! - позвал Михаил и тут же из кустов на знакомый голос высунулась коричнево-рыжая мордочка пса.
Потом вышел и он целиком. Подошел осторожно…
- Ешь, не бойся, - сказал Михаил, опуская на траву миску. Присел рядом и почесал за ухом. - Что, не любишь чужих? Скучаешь уже по хозяину? Я тоже уже скучаю… Но, что мы можем изменить, да? Все меняется…
Дальше, в глубине сада, для Арлекина стояла просторная, комфортабельная будка, в которой было не жарко летом и тепло зимой. А еще Петр позволял псу когда угодно заходить в дом. Вообще, по сути, в последние годы Петр мало с кем общался — жил затворником, много читал, увлекся итальянской кухней, смотрел старые фильмы и вот — завел себе питомца. Михаил навещал отца исключительно по приглашению — уважая личные границы и боясь навязываться, хотя… С тех пор, как Михаил его — десятилетнего пацана, встретил на загородной дороге, совсем вот как этого бездомного пса, между ними установились особые отношения… И вся жизнь Михаила перевернулась!
Он тогда только что потерял своих родных — виноват был поддельный алкоголь. Он и при них то не был из тех ребят, которые могут с уверенностью сказать, что у них есть свой дом, а теперь — вообще потерялся. Родственники, дальние, какие-то там имелись, но… Никому он не был нужен! И детский дом не то, что маячил на горизонте, а вот уже — протягивал к пацану руки…
В тот стылый сентябрьский день, когда чудилось — серые облака вот-вот на головенку тебе обрушатся, Мишка крутился возле придорожной кафешки, основными посетителями которой в основном были дальнобойщики. Заехал туда и Петр. В ту пору он уже занимался этим своим делом — то есть бизнесом в сфере грузоперевозок и вот, подвел один водила, некому было срочно выехать на заказ и тогда Петр, чтобы не подвести клиента, сел за руль сам. Остановился передохнуть и съесть чего-нибудь горяченького и приметил мальчишку… Сжалился, купил ему котлету с пюре, булочку и стакан чаю, а еще — пирожок с повидлом. И как-то разговорились…
- Нельзя тебя на улице одному, - сказал Петр. - Всякое может случиться…
Решение он принял спонтанно и первым делом позвонил своему юристу — с крутой фирмой у него был контракт на всестороннее юридическое сопровождение. Потом Петр позвонил жене — Ольге. Они были женаты уже десять лет и у них уже было трое детей. Казалось бы, что еще для счастья надо?! Но знали — хотят еще одного. Только вот по здоровью Оля больше родить не могла и уже три года мучились с этим… А когда поняли, что природа против них, то решили, что усыновят, удочерят… И вообще то, планировали взять или младенца, или кого-то не старше пары годиков, но… Мальчонка этот, бездомыш с огромными, затравленными как у зверька глазами, что называется, в самую душу запал Петру и он позвонил Ольге с такими словами:
- Я нашел нашего сына.
Процесс усыновления, естественно, был непрост. Но потом наступил день, когда Петр и Ольга привели робеющего Мишу в свой дом. Только-только закончили его строить, отделку закончили, а в саду еще большинство растений были в стадии саженцев.
- Это наш дом, - сказал Петр. - Добро пожаловать!
- Ты можешь выбрать любую комнату и она будет твоя, - улыбнулась Ольга.
Мишка заплакал. Он еще недавно не знал, где ночевать и что есть, а тут его забрали к себе жить богачи и предлагают выбирать комнату! Он вообще долго не мог поверить, что эта жизнь — про него. И долго еще просыпался в ночи с криками от кошмаров. Но время шло… И вскоре называть этих людей «мама» и «папа» стало для Мишки самым обычным делом!
Правда, были еще новоиспеченные два брата и сестра… И вот с ними у Мишки не все было гладко. Нет, вообще, как будто они не обижали, но… Он всегда, пока жили вместе, чувствовал это — они как будто не признают его до конца, они — это обособленная группа, некое почти мистическое общество, в которое ему нет хода. Но он смирился с этим. И просто больше всего и в первую очередь любил маму и папу.
Шло время, они взрослели… Первым вылетел из родительского гнезда Владимир. Вообще, Петр надеялся, что он займется грузоперевозками, то есть переймет семейное дело, но Владимир хотел быть строителем. Он говорил, что ума у него на бизнес не хватит, что ему бы руками работать. Он выбрал ВУЗ в другом городе и уехал, а когда окончил его, то Петр подарил ему квартиру. Владимир оказался талантливым рабочим, отец был рад за него, правда переживал, что с личной жизнью не ладится у сына, но тот говорил, что пока не созрел просто...
Лида после школы хотела стать моделью, но ее мать была против — Ольга сама начинала в модельном бизнесе до того, как стала домохозяйкой и уверяла дочь, что это не лучший вариант, потому что супер-успешными становятся единицы, а вот риски всякие слишком высоки… Лида обиделась и едва получив аттестат — сбежала из дома! Позвонила потом аж из Москвы — я, мол, уже в агентство сходила и меня обещали отправить в Европу! Петр тогда схватил первый в жизни приступ сердечный и поехал дочку вызволять, чуял, что разводят дурочку и может в такое вляпаться… Привез домой ее всю в слезах, а через неделю увидели репортаж по телевизору — то агентство действительно обманывало молодых девушек и увозило в Европу, но не моделями работать.
Думали, Лида присмиреет… Она даже в ВУЗ поступила — на юридический, вроде как остепенилась… Но потом начала крутить романы с парнями, один другого хуже! В результате забеременела и убежала опять в другой город.
И вот, накануне свадьбы Лиды погибла Ольга — в автокатастрофе. Петр был убит горем… Он сказал, что Лида должна отменить свое торжество — не время ему, да и мать же была против ее брака! Но Лида сказала, что она, конечно, грустит, но свою судьбу коверкать не станет! И вышла замуж. Петр разозлился и с тех пор как отрекся от нее! Ну, то есть иногда помогал, конечно, деньгами… Но не общались по душам больше. Муж у Лиды перебивался случайными заработками, у них родилось трое детей…
Большие перемены с Петром случились как раз после смерти жены — он распродал практически весь свой бизнес, а на оставшуюся маленькую его часть взял партнера — старого знакомого, которому доверял. Тот выплачивал ему небольшую часть прибыли и на это Петр жил. Он почти все время проводил дома. Работал в саду… Он говорил, что теперь все смысл утратило, когда не стало Ольги…
Его младший родной ребенок — Борис, где-то через два года после смерти матери влюбился и тоже оставил отца. На эту свадьбу Петр ездил, потому что выбор сына одобрял — Борис женился на Тамаре, которая была родом из маленького городка на берегу Черного моря. Родня Тамары там держала фермы и Борис решил этим же заниматься, правда, выходило это с переменным успехом…
Михаил же еще в школе увлекся компьютерами и потом выучился на программиста, а еще ему очень нравилось фотографировать.
- Странный ты растешь, - говорил ему не раз Петр. - Я думал, ты чем-то эдаким заниматься будешь…
- Чем? - спрашивал Михаил.
- Ну, может, делом каким… Может бизнесом или чем-то серьезным, вроде машиностроения…
- Компьютеры — тоже машины! - отвечал Михаил. Такие вот странно-легкие бывали между ними разговоры.
Профессия позволяла Михаилу легко перемещаться куда угодно и он несколько лет путешествовал — фотографировал природу, жизнь деревень… Снимки публиковал в блоге, а некоторые даже попали в журналы… Потом он вернулся в родные края. Неожиданным сюрпризом стало то, что отец настоял на том, что погасит за него ипотеку… И шоком стало то, что после того, как отдал такую большую сумму, Петр вдруг объявил, что все, он свою долю в бизнесе окончательно продал и будет теперь жить на сбережения и пенсию!
В последнее время Михаил тянулся к отцу, но Петр отгородился буквально ото всех, а когда они встречались, то очень сложно было понять, что у отца на душе твориться! А то, что Мишка понимал — ему очень не нравилось.
- Оля снится, - не раз говорил Петр. - К себе зовет… Значит, скоро встретимся…
- Не говори так! - каждый раз пугался даже Михаил. - Какие твои годы!
- Годы значения, как ты понимать должен, не имеют… - однажды сказал Петр. - И вообще, мне еще когда пацаном был, то нагадали, что до семидесяти не дотяну даже. Так что… Ты держи вот тут, - и он протянул ему конверт.
Михаил открыл его и увидел очень много денег.
- И еще вот это, - сказал Петр и кивнул на коробки, громоздившиеся в углу комнаты.
- Чего это? - осторожно спросил Михаил.
- Твои детские игрушки, всякие вещи… Ну, вещи, которые я знаю, ты бы хотел забрать себе после моей смерти.
- Пап, не надо, а? Может, прогуляться сходим? Головы проветрим… На рыбалку, может?
- Ты меня уважаешь? - строго спросил Петр и добавил, когда Михаил кивнул. - Значит, сегодня же берешь и все это везешь к себе, ясно тебе? Или я тебе покажу, ты меня, как сын, должен слушаться!
И вот что было делать в такой ситуации? Михаил забрал деньги, вещи… Вещи аккуратно разобрал и разместил в своей квартире, а деньги — отнес на счет.
А потом, и месяца не прошло с того странного разговора, как отца разбил первый инсульт. Госпитализировали, вроде бы откачали, но настиг второй прямо в больнице…
И вот, собрались все… Нужно было что-то решать. Михаил понимал, что как-никак, но люди там, в доме — его родня. Значит, нужно договариваться как-то! Он вернулся в дом… Встал в дверях и стал слушать — как они спорят, ругаются о том, как все делить?!
- А что делать с собакой? - спросила жена Бориса.
- Понятия не имею, - повела плечами Лида. - Он такой страшный! Нет, я его себе не возьму!
- Да в приют сдать и все, - сказал Владимир. - Или усыпить… Он же старый уже, весь в болячках…
- Согласен, - кивнул Борис. - Мы собаку если будем заводить, то породистую, а у этой, уличной, ну, у нее же уже вся психика порушена!
Вообще, сперва Михаил думал, что это просто нервы у всех на пределе — ведь все горе такое пережили, естественно, это большой стресс, вот и срываются друг на друге… Но чем больше проходило времени, тем яснее становилось — трое детей Петра не могут найти общего языка. Лидия, Борис и Владимир — все они хотели забрать себе всего и побольше! Правда, кое в чем они были едины — они стали хором наседать на Михаила.
- Ты отцу вообще никто, если разобраться, - сказала Лидия.
Все дети Петра в тот день собрались в коридоре — они вместе приехали, чтобы написать заявления у нотариуса о принятии наследства.
- Грубо, - вступился как будто за брата Владимир. - Лида, совесть есть или как?! Извини, - сказал он Михаилу, а потом жестко добавил. - Отец тебя воспитал и я считаю, он совершил благородный поступок, когда тебя подобрал. Но если рассуждать по совести… То на наследство, все-таки можем претендовать только мы трое.
- Поддерживаю! - кивнул Борис. - У меня теща больная, ей бы в санаторий, на море!
- Вы и так на море живете, - ехидно сказала Лида. - Какое еще тебе море?!
- Ну, она говорит, что полезен будет тропический климат, как на Сейшелах, - пробормотал Борис.
- Губа не дура! - хохотнул Владимир. - А ничего, что ты — бизнесмен, а я, между прочим, простой работяга? Думаете, не имею право на то, что отец своим горбом заработал? Нет, я себя обворовать не дам!
Из кабинета нотариуса выглянула девушка и сказала, что можно заходить, только, пожалуйста, по одному.
- И ты пойдешь? - с укоризненностью, как будто он собирался у них отнять последнюю бутылку воды в пустыне, обратилась к Михаилу Лида. - Нет, я твоей наглости поражаюсь! Да если посчитать, сколько отец на тебя потратил за всю жизнь…
- Можно я первый?! - Михаил вскочил со стула и метнулся в кабинет.
Его братья и сестра остались сидеть, открыв рты.
- А можно как-то через суд будет уменьшить его долю, как думаете? - высказался Борис и Владимир с Лидой живо включились в обсуждение этой возможности.
Потом дверь в кабинет нотариуса опять открылась и три пары глаз выжидательно и очень недобро уставились на Михаила. А он… Улыбнулся им.
- Я написал отказ. Не надо мне ничего!
- То есть… Как это? - выдохнула пораженно Лида. - Как это отказался?
- Просто, - ответил Михаил. - Дом, вещи, деньги на счетах… Делите, как хотите! Как по совести выйдет… Не хочу я с вами ни враждовать, ни судиться. Но кое-что я заберу.
На него смотрели еще более выжидательно, словно ожидая коварнейшего подвоха.
- Арлекина я забираю. Договорились? Все равно он вам… Не нужен.
В этот же день Михаил в последний раз вошел за ворота особняка своего отца и через пять минут вышел, ведя на поводке Арлекина.
- Все хорошо, парень, - сказал он, открывая перед псом дверцу машины, на задних сидениях уже был расстелен плед для него, Михаил захватил с собой воду, миску для нее и угощений, чтобы старичок не волновался в дороге. - Скоро будем дома, да? Новый дом у тебя будет, а у меня — новый друг. И знаешь, что? - он погладил лохматые уши, а потом сел за руль и повернул на дорогу к городу, взглянул в зеркало заднего вида. - Все у нас с тобой будет хорошо!
Автор Антонова Р.
