Утром 7 мая 1945 года связисты выехали на трассу. На перекрестке дорог перед ними стояла деревянная крашеная Богоматерь с младенцем Христом. Это была Германия. Солдаты устали от бесконечного движения. Двадцать четыре часа без горячей пищи, лошади еле мотают головами. Всем нужен отдых.
Гражданские немцы
Командир роты связывается по радиостанции , с командиром роты и получает разрешение сделать привал на три часа. Связисты распрягают лошадей, кормят, сами ложатся, где попало. Дежурные сменяются каждые полчаса.
Солнце начинает припекать, когда сержант Корнилов трясет своего взводного за плечо:
"Лейтенант! К нам приближаются какие-то люди, вроде гражданские немцы".
Вчера произошла социалистическая революция
В сопровождении дозора подходят два высоких и толстых господина во фраках и шляпах. С ними один низенький в крагах и кепке. Вскоре оказывается, что это поляк, переводчик.
"Господин лейтенант, – переводит поляк, – новый мэр города просит вас посетить его, встретиться с революционным комитетом города. Мэр ждет от вас указаний, как быть дальше, битте!"
Лейтенант слушает и не понимает. Переводчику пришлось объяснить. По его словам, вчера в городе произошла "социалистическая революция". Час назад новое руководство города выехало на машине, чтобы доложить командованию советской армии и произошедших переменах, но какая-то воинская часть реквизировала машину и еле отпустила немцев домой. И вот теперь мэр просит вас, господин лейтенант!
Сцена в ратуше
Лейтенант протирает глаза и видит, что из-за тумана или из-за усталости взвод не заметил, что остановился в полутора километрах от городка. Немцы жалобно просят. Все слишком неправдоподобно, но отказать неудобно. Лейтенант с двумя ординарцами, вооруженными автоматами и гранатами, отправляются и в сторону странного города.
У входа в ратушу им низко кланяются, предварительно сняв шляпы, несколько очень толстых, очень пожилых, и очень важных немца. Переводчик приглашает войти в ратушу.
Лейтенанту открывается странная картина, напомнившая ему немую сцену из "Ревизора" Гоголя:
"Около двадцати жирных, краснолицых волнующихся чиновников во фраках, галстуках выстроены в шеренгу по росту, а перед ними крошечный, кожа и кости, сгорбленный, едва живой, но тоже в черном фраке человечек, и переводчик говорит, что это новый мэр, что это известный профессор, еврей, освобожденный вчера восставшим народом из концентрационного лагеря".
Речь мэра и расставание с городом
Когда мэр начинает говорить, становится видно, как у него трясутся руки, но при этом глаза его загораются - все, творящееся с ним, он принимает всерьез, и по его старческому лицу текут слезы.
"Свобода! Революция! Не могу ли я утвердить написанный ими манифест?"
Вопросы сыплются на смущенного лейтенанта. Ему одновременно стыдно, смешно и страшно. Через переводчика он пытается объяснить окружившим его бюргерам, что не обладает нужными полномочиями. Говорит им, что ехать никуда не надо, что в город вскоре будет назначен военный комендант.
"Я ничего не могу им сказать, я не знаю, что им грозит, кто они. Революцию же я приветствую. В душе я совсем не уверен, что война для них окончена, но они улыбаются, и я улыбаюсь".
Источник: Рабичев Л.Н. Война все спишет
Понравилась статья? Ставьте лайки и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить следующую статью
О неточностях и опечатках пишите автору
