6 мая 1945 года лейтенант Леонид Николаевич Рабичев получил приказ передислоцировать свой взвод связи южнее города Неерланда на двадцать километров южнее. Взводный развернул карту. К указанному пункту вело несколько шоссейных дорог. Выбор пал на самую короткую.
Неожиданная остановка
Через два часа связисты подъехали к трассе. По ней, не останавливаясь, двигалась на юг 31-я армия. Танки, самоходные орудия, артиллерия, мотопехота, кавалерия, конная тяга - всё это текло непрерывным потоком мимо взвода Рабичева и его бойцов. Справа, в конце шоссе, на пьедестале стояла деревянная Мадонна с младенцем, раскрашенная разными цветами.
Рабичев был доволен: двигаясь по шоссе, ему удастся выиграть около шести часов времени. Но взводу пришлось остановиться - вокруг шоссе немцы в шахматном порядке установили противотанковые мины Они виднелись повсюду справа и слева от шоссе и вдоль всей трассы, по которой наступала армия. Головки мин не были замаскированы и торчали одна от другой на расстоянии в метра полтора.
Невыполнимый приказ
Во взводе было четырнадцать лошадей и семь груженых повозок. Рабичев прошел по заминированному участку дороги туда и обратно. Пешком выйти на трассу было легко, и дело не сулило опасности. Нужно было только разгрузить подводы, перенести их на руках к шоссе туда же перенести на руках грузы, технику и, наконец, по одной перевести лошадей. Всей работы на полчаса, не больше. Рабичев отдал приказ разгружать телеги и распрягать лошадей.
Но взвод как будто не слышал слов командира. Сорок пять человек, как один, стояли с опущенными глазами и не двигались. Лейтенант подозвал к себе самых честных, смелых, дерзких, самых любимых своих сержантов и бывших ординарцев и повторил свой приказ.
Лейтенант, мы все тебя любим
За всех ответил старший сержант Михаил Корнилов:
"Лейтенант, - сказал он, - мы все тебя любим, и полгода назад, безусловно, сделали бы все это, но через месяц кончится война, и мы все живыми вернёмся домой, а если понесём телеги и кто-нибудь споткнётся или лошадь встанет на дыбы, рванётся в сторону или брыкнет кого-нибудь, и тот не удержится на ногах, и хоть одна мина взорвётся, и тогда не исключено, что раненые или убитые, кто-нибудь из нас выронит телегу, радиостанцию на другую мину… Лейтенант! Мы все хотим жить, и никто из нас рисковать не будет".
Не надо глупостей
Такого поворота Рабичев не ожидал. Желание жить - это понятно, но не выполнять приказ!? Он вытащил из кобуры наган и направил его на Корнилова. В это время старший сержант уже снял с предохранителя автомата, направил его на лейтенанта и сказал:
"Лейтенант! Спрячь наган, если ты выстрелишь в меня, то, прежде чем я умру, я убью тебя, не делай глупости!"
Что было делать? Минуту оба стояли друг против друга. Оба давно служили вместе и по-братски любили друг друга, Рабичеву было горько, впервые за всю войну взвод не выполнил его приказ. И все же он сдался, сунул наган в кобуру, а Корнилов тут же повесил автомат на плечо.
Постскриптум
Напряжение рассеялось, когда один из бойцов засмеялся. На всех (и на лейтенанта тоже) напал приступ истерический хохот. Бойцы смеялись от радости, что всё обошлось без перестрелки, от нелепости произошедшего, от невозможности понять, кто прав, кто виноват, "смеялись, - пишет Рабичев, - до тех пор, пока из глаз не потекли слезы".
Источник: Рабичев Л.Н. Война все спишет
Понравилась статья? Ставьте лайки и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить следующий выход
О неточностях и опечатках пишите автору
