Теория травмы представляет собой вызов психоанализу, поскольку она первоначально относилась не к психическому состоянию, а к внешнему - «удару», который его вызвал. И тогда получается, что психоанализ не может довольствоваться анализом лишь только психики. Он должен иметь дело и с вторжением внешнего мира во внутренний? Что и происходит постоянно в кабинете, но большее значение для психоаналитика все же будет иметь фантазийное, внутрипсихическое. Смещение акцента с внешнего мира в психоанализе стало возможным благодаря Фрейду и его отказу от теории соблазнения.
Также этот отказ открыл путь для его описания динамического бессознательного, святого Грааля психоанализа.
Теория травмы по-прежнему в значительной степени обязана Фрейду, особенно его концепции Nachträglichkeit (последействия), когда
«память перепечатывается в соответствии с более поздним опытом».
Человек не помнит травму, он помнит
«воспоминание о воспоминании о травме».
В письме своему другу Фрейд пишет о том, что
«следы памяти время от времени подвергаются перестройке в соответствии с новыми обстоятельствами - повторной записи».
Лапланш много писал о концепции Nachträglichkeit, говоря, что для Фрейда травмирующим является не первоначальное вторжение, а воспоминание об этом вторжении.
«Это не первый акт, который является травмирующим; именно внутреннее возрождение этого воспоминания становится травмирующим".
Фрейд на протяжении десятилетий развивал теорию, в поисках ответа на вопрос как более поздние события могли изменить память о предыдущих переживаниях?
Когда мы говорим о теории травмы речь идет о человеческом страдании, о том, откуда оно берется и сколько может у нас отнять. Ответ в том, что страдание может отнять очень многое и прежде всего способность жить сейчас, а не быть пойманным в бесконечную петлю повторения страданий.
Уилфред Бион не просто интеллектуальный преемник Мелани Кляйн, основательницы теории объектных отношений. Его вклад в теорию травмы уже в том, что он сближает внутренние и внешние источники страданий, фокусируясь на неспособности Знать. Он стал тем, кто смог разорвать с помощью психоанализа эту «петлю» для себя, его жизнь — пример того, как психоанализ может быть сам по себе защитой от травмы. Теория контейнера и контейнируемого, проективная идентификация и роль этого механизма - стали фундаментальными не только для кляйнианской теории. Впоследствии Бион разработал концепцию «О», которая представляет собой абсолют. Может быть и абсолют травмы?[1]
Концепция «О» и Истина.
«Я думаю, что O представляет собой абсолют травмы. Однако большая часть того, что Бион написал об «О», более загадочна, похожа на Дзен. В любом случае, возвышение Биона над «О» привело к тому, что он впал в немилость в лондонских психоаналитических кругах. Он стал «парией О», по выражению Гротстейна»[1].
Столкновение с «О» - это столкновение с реальностью настолько непосредственным образом, насколько это возможно для людей. «О» находится за пределами слов, за пределами символов. «О», говорит Гротстейн, «это всего лишь другое название для «бытия или Очень образной, яркой и точной кажется цитата, в которой Гротстейн описывает «О»:
«О» перекрывает небеса и ад («безымянный ужас») в своем парадоксальном размахе. Это то, что есть, и поэтому находится за пределами познания. Человек может испытывать «О» либо как предельный ужас, либо как блаженную безмятежность, в зависимости от вершины эмоциональной зрелости и подготовленности, с которой он к этому приближается. Я верю, что мы рождаемся в «О» (или «Реальном», в терминологии Лакана и, надеюсь, спасаемся под благотворным покровом организующих и опосредующих «фильтров» параноидально-шизоидных и депрессивных позиций (последовательно, попеременно и параллельно). Случайность (хаос) с помощью материнских мечтаний трансформируется в фантазии, а затем в символическое значение в депрессивной позиции. Либидинальный инстинкт и инстинкт смерти служат для обозначения, выражения и опосредования страданий младенца по поводу его случайного опыта. «О» находится в зачаточном состоянии и возникает перед параноидально-шизоидной позицией - и ожидает нашего выхода за пределы депрессивной позиции, чтобы мы могли воссоединиться - на мгновение - с ней»[3].
Бытие (или экзистенции-в-себе) пребывает как внутри, так и снаружи, так что «О» - это такой же непосредственный контакт со своим бессознательным, как и с внешним миром.
Возвращаясь к травматическому опыту самого Биона, Гротстейн писал, что он, возможно, достиг О, когда «умер на дороге Амьен–Руай 8 августа 1918 года».
Так что есть «О»?
Начиная свою первую лекцию в Лос-Анджелесе 12 апреля 1947 года, Бион призвал слушателей обсудить с ним пациента. Пациент не является конкретным: это не один из его клиентов или клиентов члена аудитории. Бион призвал присутствующих думать о пациенте, которого они «увидят завтра». Преимущество этого, по словам Биона, заключалось в том, что «мы все начинаем как равные, потому что вы не знаете, что произойдет, и я тоже»[5]. Это состояние незнания пронизывало мышление Биона о психоанализе и его неявные учения о том, что лечит. Конечной целью Биона на каждом сеансе было соприкоснуться с истиной о том, что происходило. Эта абсолютная истина была обозначена Бионом как «О»[4].
Бион остро осознавал тот факт, что между пациентом и терапевтом всегда что-то происходит, и его целью было докопаться до истины этой реальности.
«Поскольку я не знаю, что такое реальность, и поскольку я хочу поговорить об этом, - говорил Бион, - я попытался разобраться с этой позицией, просто обозначив ее символом «О» и просто назвав ее «О», конечной реальностью, абсолютной истиной»[5].
Без памяти и желания.
Несмотря на то, что это будет несколько упрощенно, можно свести все к ненасытному желанию Биона добраться до аналитического момента, вступить с ним в контакт и ощутить его истинность. Способ, которым Бион справился с этой задачей, так же уникален, как и сам человек. Бион считал, что теория и техника иногда могут противостоять интуитивному постижению истины[2]. Когда Бион рассказывал о работе психоанализа, то не поощрял использование техники. Его самое известное предостережение по этому поводу содержится в его короткой статье[6]. В ней он утверждал, что память (о том, что уже произошло) и желание (о том, что может произойти) служат для того, чтобы затемнить истину. Вместо этого Бион предлагал аналитику избегать воспоминаний и желаний, чтобы лучше следить за тем, что происходит перед ним.
Подобный образ слушания без памяти и желания - это образ Биона «луча интенсивной тьмы»[2]. Столкнувшись с неопределенностью в отношении пациента, Бион отмечал, что у терапевта возникнет соблазн прибегнуть к теории, которая будет направлять его. Бион выступал за противоположную реакцию, предлагая направить на темное пятно луч интенсивной тьмы (beam of intense darkness), избавиться от своих аналитических теорий, от того, что вы узнали о пациенте. Чем больше света вы закрываете, тем лучше, тем больше шансов увидеть слабое мерцание. Избавление от предполагаемого знания, которое появилось за пределами терапевтических отношений (в супервизии, в книгах, на конференциях), позволяет выявить истину терапии. Последний момент, связанный с указаниями Биона о том, как вести себя в терапии, касается его склонности к негативным способностям (negative capability). Хотя впервые этот термин был использован Китсом, Бион ввел его в обиход для обозначения готовности терапевта терпеть разочарование, незнание и неопределенность[7]. Бион верил, что любая попытка открыть истину всегда будет проходить через периоды незнания. Фактически, Бион стал ценить позицию незнания, потому что именно с позиции незнания знание может развиваться. Бион понимал, что позиция незнания, негативных способностей, является стрессом для терапевта, и также он отдавал отчет в том, что большинство терапевтов находили утешение в знании. Тем не менее, Бион не позволил бы дискомфорту или чему-либо еще встать на пути соприкосновения с истиной.
И больше, чем достижение истины, Бион ценил путешествие, процесс - со всеми его подводными камнями. Чтобы отправиться в путешествие к истине, аналитик должен отбросить теорию, знание, память и желание. Без этих вещей можно действительно вступить в контакт с другими. Жена Биона, Франческа, рассказала историю Биона и о том, какое значение он придавал незнанию и открытости к выяснению правды (истины). Он говорил:
«Я не знаю ответов на эти вопросы — я бы не сказал вам, если бы знал. Я думаю, что это важно выяснить самому»[8] ”La résponse est le Malheur de la question“ переводится как «Ответ - это несчастье вопроса».
Что значит для психоанализа концепция «О» Биона?
Гротcтейн утверждает, что концепция «О» трансформирует психоаналитическую теорию. Принцип удовольствия, инстинкт смерти, то, что Мелани Кляйн называет параноидально-шизоидными и депрессивными позициями, - все это становится защитой от переживания «О», того, что Гротcтейн называет высшим бытием.
Absolute truth about Ultimate Reality, формулировка принадлежащая Джеймсу Гротстейну, которой он раскрывает бионовское «О». «Она отображает исходное, первичное событие, конституирующее психическую активность. Эта формулировка парадоксальна: несмотря на использование абстрактных терминов (абсолютная истина и предельная реальность) она представляет собой изображение того, что за пределами чувственной природы – ultra-sensuous/infra-sensuous. Аналогом «Absolute Truth about Ultimate Reality» является гипотеза Фройда о первофантазиях (Urphantasien): фантазия о внутриутробной жизни, первосцене, соблазнении и кастрации [9].
Гротстейн, подводя итог своим исследованиям текстов Биона, (помимо этого он проходил длительный анализ вместе с ним), формулирует главную движущую силу его мысли: «После многочисленных чтений всей совокупности опубликованных работ Биона, в конечном итоге, я был поражён тем, что для меня стало «избранным фактом»: нитью Ариаданы, которая, по-видимому, проходит сквозь все его работы и, в конечном счёте, определяет их, является «поиск истины» (любопытство), который я переформулировал как «инстинкт истины или влечение». Этот поиск истины (quest for truth) (или истина как инстинктуальное влечение) лежит в основе понятия трансформаций и теории «О». Другими словами, функция трансформации заключается в том, чтобы трансформировать Абсолютную истину о неразличимой и надличностной Предельной реальности в личную, субъективную правду о реальности»[9].
В заключение я хочу процитировать Дмитрия Селиванова из его телеграм-канала Bionoferra:
У Джеймса Гротстейна в книге «А beam of intense darkness», которая занимает для меня особое место среди всех «пост-бионианских» книг, есть необычайно сильный и во многом удивительный пассаж:
«Ещё одной большой темой, проходящей через всю работу Биона целиком, является практическое философское понятие чрезвычайной важности для ребёнка – и для его выросшего потомка, взрослого – развитие благосклонности (grace) к способности переносить фрустрацию стоически и осмысленно, с верой в качестве поддержки, что позволяет ему, в свою очередь, получить доступ к бесконечному потенциалу для усвоения опыта (learning), как изнутри, так и извне. Психоанализ не вылечивает (heal) анализанта. Он подготавливает его выдерживать страдание от эмоциональной боли (страсти, L, H, K), тем самым позволяя проявиться личному и необъятному (cosmic) смыслу и позволяя анализанту развиваться (evolve) и выходить за пределы себя (transcend) в любой данный момент. Кляйнианский коан мог бы быть таким: «Мы становимся тем, что мы проделываем (в бессознательной фантазии) с нашими объектами». Бионианский коан: «Мы становимся тем, что мы соглашаемся выстрадать».
Вот эта вещь привлекает моё внимание: to develop the grace of being able to tolerate frustration stoically and meaningfully.To develop the grace. Развивать благосклонность, благоволение к умению выдерживать фрустрацию, но, как мне кажется, ещё более важно проявление the grace к not being able to tolerate, проявить милость к тому, что я сам или другой что-то не «вывозит».Там, где мы терпим неудачу, там, где проваливаемся в жестокую фрустрацию, там мы нуждаемся в the grace, в тихом добром слове, идущим изнутри или исходящим от присутствия другого.Тогда можно попробовать сформулировать ещё один коан: то, что мы не «вывозим», даёт нам возможность быть и становится людьми[9].
Литература:
1. C. Fred Alford, Trauma and psychoanalysis: Freud, Bion, and Mitchell Published in Psychoanalysis, Culture, and Society.
2. Grotstein, J. (2007) A Beam of Intense Darkness: Wilfred Bion's Legacy to Psychoanalysis. London: Karnac.
3. BION'S "TRANSFORMATION IN 'O'" AND THE CONCEPT OF THE "TRANSCENDENT POSITION" by James S. Grotstein.
4. Grotstein, J. S. (199). Bion’s transformation in o, the thing-in-itself and the real: Toward a concept of the transcendent position.Melanie Klein & Object Relations.
5. Aguayo, J., & Malin, B. D. (2013). Wilfred Bion: Los Angeles seminars and supervision. London: Karnac.
6. У.Бион «Заметки о памяти и желании», 197.
7. Green, A. (1973). On negative capability: A critical review of W. R. Bion’s attention and interpretation. International Journal of Psychoanalysis.
8. Bion, F. (1980) Preface. In: W.R. Bion, Bion in New York and Sao Paulo,ed. F. Bion. London: Karnac Books.
9. Дмитрий Селиванов, телеграм канал Bionoferra:
https://web.telegram.org/a/#-13091570
Подписывайтесь на мои каналы в соцсетях:
Для коллег психологов:
https://t.me/Natasha_Savkina_Psychologist
Дзен канал про психологию:
https://dzen.ru/id/623ab6f4d5ea1d20aa5ea563?share_to=link
Автор: Савкина Наталья Михайловна
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
