В прошлой статье мы посмотрели на особенности проекта мирного урегулирования, который был в 1917 году предложен большевиками. Однако этот проект не был единственным. С предложениями о будущем устройстве послевоенного мира выступили США, вступившие в Первую мировую войну поздно – только весной 1917 года. Предложения были разработаны президентом В. Вильсон. Его проект был гораздо более конкретным, по сравнению с большевистским. Вот только был ли он выгоден одинаково для всех стран?
Конечно, можно сразу отметить важное отличие президентского плана от "Декрета о мире". Главными субъектами международных отношений признаются по-прежнему государства и нации. Именно разрешение противоречий между ними должно стать главной задачей справедливого мирного договора. Вильсон, разумеется, не собирался учитывать деление по классовому признаку и считать его более важным, чем национальное. Разумеется, в американском плане не ставилась под сомнение легитимность правительств воюющих держав и их право от имени всего народа принимать те или иные решения.
При этом если говорить о методах, которые должны были использоваться при дипломатических отношениях, то в "14 пунктах" можно найти прямые совпадения с советским проектом. В первом пункте говорится о необходимости отказа от тайной дипломатии и открытом обсуждении условий мира. Это практически ничем не отличается от предложений Ленина в Декрете о мире.
Однако советское правительство заявляло, что не выступает как защитник интересов исключительно одной нации. В плане Вильсона также много говорится о необходимости обеспечения интересов именно всех наций, однако впоследствии мы увидим, что президент США вовсе не собирался забывать про интересы именно своей страны, даже если они и вступали в противоречия с другими государствами.
Ярким примером этого может быть хотя бы второй пункт, который призывал обеспечить
«свободу судоходства на морях вне территориальных вод, как в мирное, так и военное время».
Понятно, что это было, в первую очередь, в интересах именно США с их развитой системой международной торговли. Тогда как Великобританию подобный пункт вряд ли мог обрадовать, так как лишал её такого важного орудия войны, как возможность организации торговой блокады противника за счёт своего превосходства в военно-морских силах.
Продолжением этого пункта можно считать необходимость устранения вообще всех экономических барьеров и препятствий для свободной торговли. Очевидно, что больше всего в данном пункте была заинтересована именно американская промышленность, тогда как многие страны предпочли бы сохранить заградительные таможенные пошлины или торговые преференции.
Крайне интересным являлся четвёртый пункт американского плана. В нём говорилось о необходимости сокращения уровня вооружений до предельного минимума. При этом, судя по всему, предполагалось, что это должно коснуться всех стран. При всей важности этого пункта для обеспечения мира, сразу же возникали вопросы о том, кто будет определять этот предельный минимум и обеспечивать соблюдение разными странами этого количества войск.
Скорее всего, этот пункт нужно считать преимущественно идеологическим, указанием на тот идеал, к которому стоит стремиться в международных отношениях. На практике, после завершения войны данное правило попытались применить исключительно к побеждённой Германии, что привело ко многим неприятным последствиям.
Столь же мало реализуемым можно считать
"абсолютно беспристрастное разрешение всех колониальных споров" .
Вряд ли можно представить себе, что стороны колониальных конфликтов, готовы были быть абсолютно беспристрастны. Предложение Вильсона, что
"интересы населения должны иметь одинаковый вес по сравнению со справедливыми требованиями того правительства, права которого должны быть определены"
вряд ли сильно облегчало положение. Легко представить себе ситуацию, в которой население колонии хочет получить независимость, а правительство метрополии считает эти требования не соответствующими справедливости.
Стоит опять же понимать, что подобная позиция по колониальному вопросу объяснялась не столько стремлением к идеалам справедливости, сколько сугубо американскими экономическими интересами. США не имели значимых колониальных владений, а получение независимости европейскими колониями могло способствовать усилению там американского влияния путём свободной торговли и конкуренции.
Довольно большое внимание в "14 пунктах" было уделено России. Главной идеей Вильсона в отношении будущего России было признание необходимости позволить ей самой определяться с наиболее подходящей для неё формой правления и государственного устройства. Причём при любом решении Россия должна была быть принята в семью наций.
В этом моменте, однако, Вильсон проявил нечто похожее на отсутствие конкретики, характерное для "Декрета о мире". Американский президент не сказал однозначно, какую политическую силу он считает выражающей интересы России и русского народа. Соответственно, это давало простор для самых разных истолкований, в том числе и для оправдания интервенции американских войск на территорию России.
В том, что касалось возможных будущих границ на территории остальной Европы, Вильсон был гораздо более конкретен. Причём все конкретные предложения опирались в основном на признание возможности каждой нации самой решать вопрос о национальном самоопределении. В данном случае вновь можно говорить об определённой общности с советским декретом. Однако Вильсон в данном случае не собирался ставить интересы малых наций выше остальных.
В рамках обеспечения этого принципа "Пункты" Вильсона предусматривали ряд конкретных предложений. Должен был в полной мере быть восстановлен суверенитет таких государств как Бельгия, Сербия, Черногория, Румыния, которые практически полностью были оккупированы во время войны странами Четверного союза. По мнению Вильсона:
"Без этого целительного акта все построение и все действие международного права будет навсегда поражено" .
Однако Вильсон не ограничивался исключительно восстановлением независимости уже существовавших на момент начала войны государств. Он признавал возможность и появления на политической карте новых стран. Впрочем в данном вопросе можно наблюдать определённые двойные стандарты.
Вильсон говорил как о чём-то необходимом о создании независимого польского государства, чья территориальная целостность должна была быть гарантирована на основе международного договора. Если учесть, что границы данного государства должны были определяться на основании национального признака, то очевидно, что при этом не могли остаться прежними границы таких государств как Россия, Германия, Австро-Венгрия.
Вильсон не забывал о том, что проблемы взаимоотношения наций в многонациональных государствах существуют также в таких странах как Австро-Венгрия и Турция. Однако в данном случае американский президент счёл возможным ограничиться необходимостью предоставления народам проживающим в этих странах широкой автономии, а не обязательного создания новых национальных государств.
Во взаимоотношениях, так называемых, великих держав сохранить объективность было ещё сложнее. Так Вильсон однозначно высказался за возвращение Эльзаса-Лотарингии Франции, назвав присоединение этих регионов к Германии в 1871 г. злом, которое нарушало всеобщий мир. Понятно, что в Германии данные события оценивались совсем иначе.
Многие исследователи полагают, что самым важным пунктом для Вильсона был всё же последний. Именно он предусматривал необходимость создания некоего надгосударственного объединения в целях
"создания взаимной гарантии политической независимости и территориальной целости как больших, так и малых государств" .
В будущем этот принцип воплотится в создании такой организации как Лига наций. Однако, по ионии судьбы, сами США в её состав так и не войдут.
