Даже столкнувшись с анатомией в техническом ВУЗе и осознавши, что мне нужно именно это, мне по прежнему не приходило в голову, что можно что-то поменять.
Первый год я прилагала усилия к обучению. Ну как усилия... Я ходила на все занятия, сидела, получала двойки, ходила на отработки, списывала. Выкручивалась. Со мной даже мой дядя-физик занимался. Ну как занимался... Я приносила домашку, он решал, широко расписывая решение на нескольких листах А4. В процессе подробно мне объяснял что и почему. Потом спрашивал: поняла? Я говорила: поняла. Потом он задавал какие-то вопросы по теме. Я молчала (слюни капали на тетрадь). Он вскакивал, бегал по комнате, размахивал руками. Потел. Его раздражала моя тупость. Он, по природе своей человек- калькулятор, не мог взять в толк, как это вообще можно не понимать. Он неоднократно говорил родителям, что это бесполезная трата времени. Потом махал рукой и всё повторялось. Вскоре он перестал мне что-то объяснять, а просто отдавал готовое решение.
Я несла домашку в универ. Там с меня списывали коллеги по интеллекту, такие же коацерватные капли, попавшие в море науки. Бывали неловкие ситуации, когда оказывалось, что задача решена слишком уж профессорским способом, недоступным простому студент и, уж тем более, студенту- имбецилу. Я в целом не претендовала на авторство. Главное было сдать, а там уж трава не расти.
Мне запомнилась ужасная курсовая работа: чертеж коленчатого вала. Я перечерчивала его, кажется, сто раз, пока не разорвала ватман к чертям собачим, а потом отнесла задачу в общагу к мастерам, где мне за пару дней и за приличную сумму состряпали курсовую. В студенческой общаге решалось всё. Стоило это дорого. Но другого метода сдачи больших работ не было.
Еще запомнилась женщина- преподаватель по программированию, похожая на вампиршу, с черными волосами и красными ногтями. Она постоянно повторяла одну и ту же сексистскую шутку: ОЗУ (оперативное запоминающее устройство) пиштся через О, а не через А, девочки! Потому что вы не на кухне. Это все, что я смогла вынести из целого курса.
Первый год длился бесконечно долго. Казалось, нет конца этому мучению.
Анатомия и рисунок очень быстро закончились. И я осталась наедине с суровой математической действительностью.
На втором году обучения у меня закончились силы и я заболела тяжелой пневмонией. Вообще, заболеть хорошенько и залечь в больницу, для меня всегда было отличным способом уйти от проблем.
Я проболела всю школу и снова принялась за старое. В больнице я отлежала три недели и пропустила сессию. Болела я действительно тяжело, мне даже казалось, что я умру. Я узнала, что одышка - это когда от движения пальца темнеет в глазах. Сейчас, когда я врач, анализируя тот случай, могу предположить, что это была крупозная пневмония, но никаких подтверждений этому нет. Из больницы я вышла зеленая, похудевшая на 7 кг, боящаяся развалиться на атомы от неловкого движения, и отправилась в академический отпуск.
