На следующий день я решил осмотреть склады запасных частей. А заодно и склад металлолома. Если первые могли рассказать о снабжении фабрики, то второй уверенно показывали на эксплуатацию оборудования. Александр согласился быть моим экскурсоводом.
Ходить далеко не пришлось - склад металлолома был через дорогу от комплекса. Впрочем, это был склад-ассорти: изношенные детали и узлы соседствовали вперемешку с новенькими механизмами, не растерявшими следы консервационной смазки.
А в центре этой чудо-поляны возвышались две крепких рубленых избушки. На мой вопрос о богатстве предприятия, Александр прояснил:
- А это когда корпус пристраивали, в этих избах подрядчики жили. Они эти избушки и срубили. Тут и инструмент хранили. Тут и жили. А когда стройка закончилась - уехали. Вот избы и остались. Дома, конечно, хорошие. Но фабрике без надобности - много документов надо, чтобы в избах людей размещать. Да и от столовой далеко.
Вокруг изб в живописном беспорядке были размещены части машин: и россыпи подшипников, и стопки броней для мельниц. Отдельной поляной выделялась площадка хранения редукторов - словно фантастические стальные грибы выпирали из-под земли своими горбатыми крышками эти мощные механизмы. Отдельное поле пустых бочек из-под смазки - какое ж предприятие обходилось без них? Перед забором стояли многометровые зубчатые колёса для мельниц. А за забором - новенький грохот, потерявший всякую надежду когда-либо испробовать себя в деле просеивания золотоносной породы.
Это был самый крупный, но не единственный склад. Как оказалось, изношенные части машин, как и запасные части, равномерно располагались вокруг здания фабрики. Докуда хватало длины стрелы автокрана - там и укладывали при ремонте, в надежде когда-нибудь убрать всё на склад.
В то время, как мы инспектировали склады, на фабрике «устала» работать конусная дробилка. Пока руды было мало, хватало и одной технологической линии. Но приближался конец месяца, у руководства была надежда вытянуть план, хотя бы по переработке руды. Шахты уже получили свою порцию скипидара под хвост и с удвоенной энергией выдавали на-гора породу. Но тут вступил в игру другой фактор: ремонтный персонал плохо представлял себе устройство дробильного оборудования.
Все ремонты сводились к одному: разобрать, обнаружить сломавшуюся деталь, заменить и собрать всё обратно. Никто не утруждался поиском причин. Пришлось взять на себя роль инструктора.
Ничего не могу сказать плохого про ремонтный персонал. Именно на таких и держатся предприятия. Жёсткие, знающие своё дело, не пасующие перед трудностями. Слесари и сварщики знали, что надо было делать, откуда принести стропы, словом, работали, как исправный механизм. Это были сильные и умелые «руки». Оставалось лишь добавить им немного «головы», рассказав, на что обращать внимание при ремонте. Механослужба была сработанной, слаженной. И очень малочисленной. Она состояла из пяти человек, двое из которых работали в ночную смену. Ещё один слесарь занимался извечным ремонтом насосов (их было более двухсот единиц). Сварщик изо дня в день работал совместно с технологами: тут приварить, там отрезать, тут сетку приготовить, там перила отремонтировать. И оставался ещё один ремонтник, которым надо было затыкать и отказы оборудования и создавать резерв узлов для механизмов. Такая вот унылая реальность ожидала меня на комплексе.
Разобрав дробилку на части, я не поверил своим глазам: вместо очищенного масла через механизмы прокачивался какой-то серо-зелёный кисель, который даже не имел запаха нефтепродуктов.
В ответ на моё удивление, дробильщик произнёс:
- А что вас удивляет? У нас в каждом маслобаке такое масло. Работает же.
Во время ремонта обнаружили, что лопнула бронзовая втулка. Запасной такой же не оказалось. В заказе на покупку этой детали не было. Всё. Ремонт можно было заканчивать. Накрапывал дождь. Накрыв распотрошённую машину стальным листом, ремонтники направились в цех. Я решил определить, откуда в масло попало столько воды?
Расследование не было долгим - маслобак и насосы находились под навесом, который никак не защищал их от осадков. Более того, вода, стекая по крыше навеса, лилась в аккурат на маслобак, и далее, через сапуны и неплотности в заливных крышках, попадала вовнутрь.
Поднявшись от маслостанции, я смотрел на уличный дробильный комплекс: щековые дробилки стояли с изношенными бронями и перекосившимися щёками. Подле одной из них раскидывал сварочный кабель сварщик, в который раз уже заваривая трещины на станине. Была у них неравная борьба: станина лопалась, сварщик заваривал трещины; она опять лопалась - он опять заваривал. В следующий раз трещины змеились в другом месте. Приходил сварщик и опять их заливал расплавленным металлом. Это могло продолжаться долго. Никто не обращал внимания, что перекошенная щека упиралась в стенку корпуса. Двигатель был мощный. Его хватало и щеку раскачать, и камни дробить, и металл станины разрывать.
Из-под дробилки выползала лента конвейера. Точнее, лежалый бархан. Когда-то вышел из строя грохот (механическое сито для разделения породы по классам крупности). Конвейер остановили. С тех пор эта нитка не запускалась. Конвейеры так и остались с наваленной породой. Спустя какое-то время порода слежалась, и теперь, вымоченная дождями, представляла собой отличный монолит. И этот монолит не был прямой. Метров за пятнадцать до «головы», до барабана, конвейер начинал изгибаться по дуге влево. Как банан. Я не верил своим глазам, но он, чёрт возьми, изгибался! Для того, чтобы нависнуть над грохотом и сваливать в него породу. Именно так: открытый конвейер разгружает породу в открытый грохот. Уверен, пыли здесь было - цементный завод обзавидовался бы. Но сейчас машины стояли. Мёртвый грохот был так же завален породой. Работы здесь было не на один день… «А машинистов конвейеров нет. И ремонтная служба - всего пять человек, из которых двое ходят в ночь», - размышлял я.
Будущее вырисовывалось мрачной горой. Аналогии с камнедробильной фабрикой улетучились. Там и оборудование было в лучшем состоянии. Там механослужба была из четырнадцати человек. И через год, там, мы выбили дополнительный персонал. Раз в месяц на сорок восемь часов фабрика останавливалась. В это время к нам приезжало ещё полсотни ремонтников, которые могли исправить-переделать любой проблемный узел. Здесь - никто не приедет. Здесь - всё делалось пятью человеками. В третий раз за эту поездку я отказывался верить, что так жестоко ошибся с проектом. Но правда была неумолима.
>> продолжение будет <<
Если тема зацепила - ставим лайки. Зацепила и заинтересовала - подписываемся! )
>>продолжение будет<<
Ваш, Мир Самоцветов. (C)
Также "Мир Самоцветов" есть и в телеграмме: https://t.me/mirsamocvetov_omsk
Находите нас в мессенджере, подписывайтесь и получайте мгновенные сообщения о новых публикациях на дзен-канале.
Ставьте лайки, оставляйте комментарии, подписывайтесь и очень даже приветствуются репосты для своих друзей, коллег, знакомых.
Почему стоит подписаться на канал? Потому что на нём регулярно выходят новые материалы о жизни вахтовиков, реальные истории, авторские фотографии. Не остаются за бортом и самоцветы.
К тому же подписка на канал - это бесплатно )
Поддержать автора и развитие канала можно и материально, отправив перевод:
