В Москве с их именем связывают несколько зданий. Одно из них МХТ им. Чехова. Вот только наследник крупнейшей в России бизнес-империи не строил его, а перестраивал. И не для праздного времяпрепровождения, а для дела. Как раз в моду вошли театры и антрепризы.
Когда-то принадлежавший князю Одоевскому участок земли с двумя особняками как раз годился под эти цели. Сцена заняла весь двор, а на месте задних комнат устроили зрительный зал. У Степана Лианозова были отличные шансы войти в историю в качестве мецената и покровителя самой известной театральной труппы России. Но, как говорится, не очень-то и хотелось.
Был спрос на театры - он делал деньги на них. Поэтому, когда у Саввы Морозова назрела потребность обеспечить достойным помещением своих подопечных артистов, никаких исключений Лианозов не стал делать. В 1903 году деловые люди заключили сделку об аренде здания на 12 лет. Видимо, очередную перестройку здания она тоже включала. Правда, к причудливым образам и формам, которые создал архитектор Шехтель, владелец уже не имел никакого отношения. Кстати, в отличие от него зодчий оценил исторический момент и даже не взял деньги за сделанный проект.
Тут ни винить ни упрекать некого. Просто для одних миллионные доходы - повод создать что-то бессмертное, увековечить так сказать себя и своё имя. Для других они - лишь инструмент создания еще больших денег. Именно таким подходом отличался один из наследников династии Лианозовых - Степан. Он вступил в права наследства в 1907 году после смерти отца Георгия Лианозяна. К тому времени это была уже сложившаяся семейная корпорация со своими достижениями и приоритетными направлениями бизнеса.
Черную каспийскую икру Лианозовы первыми стали экспортировать в Европу. Рыбные промыслы в устье пяти рек, которые были получены в концессию от иранского шаха, ставили их в положение почти монополистов. Тоже самое и с нефтью. Вовремя разглядели, какую прибыль сулит добыча и продажа энергоресурсов. Благодаря этому смогли конкурировать с Ротшильдами и Shell.
Даже в 1917 году, когда казалось бы у семьи уже было высокое положение внутри страны и авторитет в мировых кругах, Степан не останавливался и пробовал свои силы там, где видел перспективы для роста и прибыли. Павильон для съёмок фильмов в Петровском парке стал пожалуй последним лианозовским стартапом. С их деньгами, подкрепленными капиталами еще одного магната Манташева, киноиндустрию и правда можно было поднять до голливудских высот. Но большевики нарушили все планы.
Вместе с предприятиями Лианозовых новой власти достаётся и их недвижимость. Сколько её было -трудно сказать. Известно, что Степан незадолго до политического коллапса построил шикарное поместье Мюссера в районе Гудауты. От него практически ничего не осталось.
Ещё два адреса числилось за нефтяными королями в Москве. Особняк в Малом Гнездниковском, где обитало семейство, в 1918 году перешел в пользование Наркомпроса, здесь заседал его Кинофотоотдел. Традиция оказалась настолько стойкой, что кинематографическая номенклатура обитала в здании все советское и постсоветское время. Менялись только названия подразделений занимающихся кино и их ведомственная принадлежность. Вообще же огромный исторический особняк достался Лианозовым от наследников графа Федора Григорьевича Орлова, активного участника переворота, в результате которого Екатерина 2 взошла на престол.
Усадьба в селе Алтуфьево - тоже их вотчина. Об этом даже сегодня многие догадываются без лишних слов, поскольку фамилия владельцев дала название близлежащему району новостроек советского времени. Кто-нибудь другой, может, и проводил в загородной резиденции беззаботно время, но не эти предприниматели. Они развернули здесь дачное строительство - отдых на собственном участке с домом был популярен у состоятельной московской интеллигенции. Получился целый поселок.
Правда, от него сегодня осталось немного - лишь один дом, оборудованный под музей художника Васильева. Интересно, что и здесь одни из самых состоятельных людей своего времени не строят, а либо пользуются уже созданным, либо что-то достраивают.
И всё это пошло прахом. А сами Лианозовы поспешили заграницу В эмиграции оказываются все три брата. Только средний Степан бежит в Финляндию вместе с отрядами генерала Юденича, старший Мартын - в Персию, а младший Левон - в Париж. У Степана, теряющего контроль над семейным капиталом, душа, похоже, болела больше всех. Он активно погружается в политику, возглавляет Северо-Западное правительство, лелея мечту вернуть власть и прежние возможности. Младший Геворг довольствуется тем, что осталось. Тоже, кстати, немалые деньги.
А вот Степан всех буквально повергает в шок. Контрольный пакет акций на промыслы икры в акватории Каспия у побережья Ирана принадлежат ему. Но он интеллектуал, а не управленец. Знает несколько языков, интересуется левыми идеями... Эти идеи его, как черт, и попутали. Вместо того, чтобы беречь и приумножать единственный сохранившийся в руках семьи бизнес, он немного погодя возвращается в Москву. Все концессии передаёт в пользу большевиков. Взамен получает от Совнаркома пожизненную ренту в 400 рублей и скромную комнатушку в доме на Страстном бульваре.
История Мартына Лианозова могла бы стать поводом для отдельного рассказа. Но в этой семье, как и в любом кругу армянских родственников, всё взаимосвязано. Жаль, далеко не все связи можно проследить. Мартын покидает Иран, бросая жену, которая вот-вот была готова родить ребенка. В Москве жениться второй раз.
Чем занимается не ясно, никаких упоминаний. Известно лишь что со временем получает трехкомнатную квартиру в доме на Ростовской набережной. При этом его брат Степан, как на ладони, хоть и числится среди врагов. После попыток организовать теневое правительство, он тоже перебрался в Париж, организовал так называемый Торгпром, чтобы бороться с большевиками экономическими методами. По слухам, при его активном участии была организована продажа ценностей из музеев СССР - большевикам нужна была валюта.
На место и роль братьев в советский период могла бы пролить свет наследница династии внучка Мартына - Светлана Яковлевна. Но она, видимо, не особенно много и знала. Наш разговор ограничился лишь отрывочными воспоминаниями. Про их счастливый брак с журналистом-международником Томасом Колесниченко. Про писателя Владимира Войновича, после смерти Томаса он стал её вторым мужем. Про визит в СССР принцессы Ашраф, сестры шаха Ирана. Светлана Яковлевна, как выяснилось, оказалась её родственницей. Оставшаяся в Иране жена Мартына Лианозова тоже вышла второй раз замуж. И не за кого попало, а за сенатора Бушехри. Сын Мартына, рожденный уже в этом браке, впоследствии и сделал своей избранницей принцессу Пехлеви. По словам Светланы Яковлевны, высокопоставленная гостья, хоть и была с официальным визитом, про неё тоже не забыла, наведалась.
В общем семейная история. И как в любой такой истории, в ней много разного: счастливого, печального, трогательного и конечно загадочного.
