НЬЮ-ЙОРК. Страны Центральной Азии увеличили импорт из Китая в марте по сравнению с предыдущим месяцем, опередив 35-процентный скачок китайских поставок в Юго-Восточную Азию, о котором сообщалось ранее. Поставки в Центральную Азию выросли на 55% в годовом исчислении, что свидетельствует о широком переходе с развитых на развивающиеся мировые рынки.
Бывшие советские республики, а также Турция и Иран внесли свой вклад в почти рекордный прирост китайского экспорта в регион, на который направлена пекинская инициатива «Один пояс, один путь». Экспорт Китая в регион почти утроился с 2018 года. На приведенной ниже диаграмме представлены Турция и Иран в общем объеме экспорта по Центральной Азии.
Несколько факторов способствовали экспортному буму, охватившему все страны региона. Китай вкладывает значительные средства в энергетику, минеральные ресурсы и железнодорожный транспорт на азиатском континенте, в том числе в строительство новой железнодорожной линии между Китаем, Кыргызстаном и Узбекистаном, строительство которой планируется начать в следующем году.
Железнодорожный проект, который свяжет Китай с европейскими рынками, планировался с 1997 года, но получил одобрение только в 2022 году, когда Россия поддержала это предприятие. Потребность России в поддержке Китая в войне на Украине перевешивала давнее стратегическое соперничество между двумя державами. «Железная дорога CKU имеет решающее значение для Китая по двум взаимосвязанным причинам — для продвижения его геополитических интересов и обеспечения благоприятных отношений с элитами Центральной Азии за их поддержку легитимности Китая в Синьцзяне (Восточный Туркестан)», — написала Нива Ян Цзян в марте 2023 года для Института исследований внешней политики, - «Новые торговые пути в обход России стали более прибыльными, и новое узбекское правительство стремится расширить региональное и международное сотрудничество».
Импорт Ирана из Китая упал до 800 миллионов долларов в месяц в 2019-2022 годах с пика 2014 года в 2,8 миллиарда долларов в месяц. Но с учетом сезонных колебаний китайские поставки в Иран выросли в марте более чем вдвое и составили 1,7 миллиарда долларов. Хронически испытывая нехватку наличных денег, Иран зависит от торговых кредитов Китая, который на сегодняшний день является его крупнейшим торговым партнером. Мартовское увеличение, очевидно, отражало увеличение китайского финансирования и произошло после того, как Иран принял посредничество Китая в восстановлении дипломатических отношений со своим заклятым соперником в регионе Саудовской Аравией. Разумный вывод состоит в том, что Иран вознаграждали за хорошее поведение.
Экспорт Китая в Россию продолжил резко расти вместе с экспортом в Турцию, которая выступает в качестве посредника в торговле Китая с Россией. Китай избежал прямого нарушения американских санкций в отношении России, но Турция и бывшие советские республики перепродали санкционные товары Москве. Резкий рост экспорта Китая в Казахстан, вероятно, отражает это посредничество. Агентство Reuters сообщило 27 марта, что Казахстан «потребует от экспортеров предоставления дополнительных документов при отправке товаров в Россию после сообщений о том, что российские компании используют местных посредников для снятия западных санкций. После того, как Запад запретил продажу тысяч товаров Москве некоторые казахстанские предприятия начали закупать такие товары и перепродавать их российским фирмам».
Однако экспортное мастерство Китая может оказаться под вопросом. В марте Турция ввела 40-процентный тариф на импорт китайских электромобилей (EV), надеясь защитить местного производителя. Турецкий автопроизводитель Togg планирует выпустить свой первый электромобиль в конце этого года по ориентировочной цене в 50 000 долларов. Сопоставимая китайская модель, например, седан BYD Song, продается в Китае за 27 500 долларов, что означает, что BYD все равно снизит цену Togg, несмотря на 40-процентную надбавку. Между тем, BYD только что выпустила малолитражку Seagull за 11 300 долларов, у которой нет конкурентов в этом ценовом диапазоне нигде в мире.
В калейдоскопе центральноазиатской политики скачок влияния Китая в регионе объясняется множеством местных факторов. Но все они выстраиваются, как железные опилки перед магнитом. Способность Китая обеспечить физическую и цифровую инфраструктуру и доступные потребительские товары, а также его способность финансировать торговлю за счет положительного сальдо счета текущих операций объясняют его экономическую мощь и политическое влияние в регионе.
Есть еще одно геополитическое последствие экспортного мастерства Китая в Центральной и Юго-Восточной Азии: экспорт Китая в страны глобального Юга и БРИКС в марте достиг с учетом сезонных колебаний годового уровня в 1,6 триллиона долларов в год. Это почти в четыре раза больше, чем экспорт Китая в США, и больше, чем совокупный объем экспорта Китая в США, Европу и Японию, который в марте с учетом сезонных колебаний достиг годового уровня в 1,38 трлн. долларов.
Это своего рода геополитическая точка невозврата, момент, когда экономическая зависимость Китая от Соединенных Штатов в частности и от развитых рынков в целом уступила его экономическому положению в развивающемся мире.
Дэвид П. ГОЛДМАН
