Степан с удовольствием попробовал всё, что было на столе, выше всяких похвал был конечно рыбный пирог, не удержавшись он слопал два куска и оглянувшись, не видит ли кто, положил на тарелку третий.
Безусловно ему нравилась эта семья, надежный, как дуб, Трофим Иванович, приветливая Софья, нежная Настя и будоражащая кровь Женька. С неё он не сводил глаз весь вечер, до тех пор, пока к ним не присоединился, вернувшийся из села Борис.
Степан сразу заметил, как потемнел лицом хозяин дома, замкнулась в себе Софья, пересела поближе к родителям Настя и лишь Женя, не замечая реакции родных, кружилась вокруг любимого, подкладывая на его тарелку разные вкусности. Ел Борис нехотя, по нему было видно, что не голоден и за столом сидит чисто из вежливости.
Его лицо, скрытое бородой, казалось Степану знакомым, особенно этот пристальный, волчий взгляд, от которого становилось не по себе. Он пытался вспомнить, где видел раньше Бориса, но весело чирикающая Женька не давала сосредоточиться, вовлекая его в общий разговор за столом.
-А что Степан Юрьевич, как думаете, надолго в нашем селе задержитесь, а? - весело спросила она, подцепляя на вилку крохотный гриб.
-Думаю, что надолго, если начальство куда-нибудь не отправит-отвечал ей Степан, думая о том, вежливо ли будет с его стороны взять ещё один кусок пирога.
-Село наше получше других будет-прервала его мучения Софья, положившая пирог ему на тарелку, -освоится, приживётся, а там глядишь и женится – она понимающе улыбнулась Степану и ему вдруг стало по-настоящему тепло, как будто между ними возникла маленькая тайна.
-А что родители ваши? Живы? –спросила Женька, прижимаясь к Борису.
-Детдомовский я, оставили на вокзале, когда мне от роду три месяца было-спокойно ответил Степан, глядя прямо в её глаза.
- Ох, ты, - тяжело вздохнула Софья, взявшись рукою за сердце -да вы ешьте пирог, Степан Юрьевич, не стесняйтесь, я и с собой вам положу, позавтракаете завтра и на работу.
-Ну что Борис, как продвигается твой поиск, выяснил что- нибудь о кладе? -спросил Трофим Иванович, чтобы нарушить неловкую паузу, возникшую после вопроса дочери. Он встал изо стола, чтобы, налить воду в большой, пузатый самовар, стоявший на табуретке возле стола.
-Да ничего особенного-сдержанно ответил Борис, -в основном я фольклором занимаюсь, записываю и обрабатываю старинные обряды, песни, потешки, про клад никто ничего не знает.
-Что-то долго записываете-съехидничала Настя, -вот уж и лето проходит.
-А тебе что? Работает человек, не видишь? –вступилась за Бориса Женька.
-Да мне-то, собственно говоря без разницы-парировала ей Вера, -только на какой такой работе отпускают сотрудников на несколько месяцев? Или у вас такой длительный отпуск?
-Так я и не работаю официально-пояснил Борис, -фольклор мое увлечение, занимаюсь им для души.
-А живёте на что? –не унималась Настя, -чем зарабатываете? -уточнила она.
-Настя-попыталась остановить её мать, но Борис пояснил:
-Скопил кое-что, родители помогают, у меня –то они есть –он с вызовом глянул на Степана, возникла очередная неловкая пауза, которую прервал лай Шпуньки и Полкана.
Дверь во двор отворилась и у стола появился запыхавшийся Шкалик.
-Вот вы где! - сказал он, тяжело дыша, -а я обыскался вас!
-Что случилось, бедолага? Потоп? -шутя спросил Трофим Иванович.
-Не до шуток, Иваныч, бежим, Мироновну убили! Все соскочили с мест, новость напугала и шокировала всех присутствующих, кроме Степана и Бориса. Первый, привычный к различным происшествиям, отреагировал спокойно, а Борис незаметно встал и ушёл к себе.
Мироновна была известной личностью в селе. Когда –то она возглавляла женскую тракторную бригаду, курила папиросы и в совершенстве изъяснялась на матерном языке. К старости активности своей не утратила, пела в хоре, ходила в школу, контролируя учебу правнука и строила далеко идущие планы. Возле её дома уже собралась возбужденная, громко переговаривающаяся между собой толпа.
-Это что же делаете, люди? – кричала сухонькая старушонка в белом платочке,-среди белого дня, да разве ж такое возможно? Бедная моя подруженька, за что ей такое?
-Разойдитесь, товарищи, здесь вам не цирк- сказал Степан Юрьевич, проходя в дом. Трофим Иванович проследовал следом, приказав Шкалику:
-Постой у двери, Максим, покарауль.
В просторной кухне, у окна, на стуле, сидела дочь Мироновны, именно она нашла мать с ножом в груди, лежащей на кровати. Не помня себя, она выскочила из дома, чтобы позвать на помощь, а дежуривший на пожарке не растерялся и оправил посыльных искать участкового.
-Соболезную-сказал Степан Юрьевич женщине, проходя к столу,- не трогайте здесь ничего-приказал он Нечеухину, -тот послушно замер у входа.
-Не понимаю-растеряно ответила она на его слова,-кому могла помешать моя мать? Жила себе, никому не мешала-она комкала в руках мокрый платок, -на свадьбу к внучке собиралась, даже платье новое купила, а теперь...-женщина не выдержала и громко зарыдала.
-Степан, глянь-ка- шёпотом позвал участкового Трофим Иванович показывая на красный угол рукой,-здесь у Мироновны иконы стояли, уж ругали её за это, ругали, а она губы подожмёт и всегда говорила: «Мне иконы от родителей достались, умру моим детям память будет».
-Пойдем на крыльцо-предложил Степан, посмотрев на плачущую женщину.
-Одна икона особенной была-продолжил Трофим Иванович на крыльце дома,-поговаривали, что она из нашего храма, из тех, исчезнувших.
-Была икона-подтвердил бессовестно подслушивающий Шкалик, -Мироновна на неё надышаться не могла, берегла очень.
-А теперь икон нет-резюмировал Степан,-а сколько их было, не знаете?
-Две –ответил Трофим Иванович.
-Три-безапелляционно заявил Шкалик, одна большая и две маленьких. Большая на досках нарисована была, темная от времени, лик еле виднелся.
-А когда ты их видел в последний раз? –спросил участковый Шкалика.
-Да кто ж его знает? Давно я к Мироновне не заходил, надобности не было. Да вы у Ксении спросите, дочери, она то точно должна знать.
-Спрошу-ответил ему Степан, задумавшись. Что-то странное творилось в спокойной до последнего времени Клюевке, а тут подряд два убийства и мыслей о том, кто мог бы это сделать совершенно нет.
-Разогнать бы народ по домам, Трофим Иванович-обратился он к Нечеухину, сейчас следственная бригада из района приедет, ни к чему здесь толпа.
-Сейчас разгоним, только ведь народ у нас любопытный, за заборами спрячутся, да не уйдут, ты вот мне вот что скажи, что за ценность такая эти иконы? Не просто так же они исчезли? Я к Мироновне на днях заходил, по службе, печи мы проверяли в домах, иконы на месте были, это я хорошо помню.
-Понимаешь, Трофим Иванович, есть такие люди, коллекционеры, слыхал?
-Ну уж ты меня за темного-то не держи, знаю конечно, значки коллекционируют, спичечные коробки-ответил тот.
-Вот! –поднял вверх палец участковый, а есть такие, что иконы собирают. Говорят, за них хорошие деньги дают, за некоторые машину купить можно.
-Так уж и машину? –не поверил Шкалик.
-Совершенно верно- ответил Степан, не знаю точно, я этим вопросом не занимался раньше, но ценность они имеют, это точно.
-Что же получается Мироновну из-за них убили? А Агафью за что? У неё икон не было-спросил Шкалик.
-Вот и я думаю за что? Не связывается у нас что-то, товарищи, упускаем мы с вами какую-то важную деталь. О, вот и следователь пожаловал, вам лучше уйти, займитесь соседями, пусть расходятся. Степан Юрьевич поспешил навстречу приехавшим, враз забыв о недавних собеседниках.
Друзья, два дня работала в избирательной комиссии, у нас выборы в районную Думу, времени ответить на ваши комментарии совершенно не было. С сегодняшнего дня я опять с вами, здравствуйте)
