Жизнь Марины Мнишек, истинной дочери авантюрного семнадцатого столетия, подобна приключенческому роману, в котором есть и любовь, и сражения, и погони. Нет только счастливого конца. Марина является первой женщиной официально коронованной в Российском государстве под именем Марии Юрьевны. Следующей после полячки стала лишь Екатерина I в 1721 году. Есть в нашей истории один из самых темных и трагических периодов с коротким и тревожным названием Смута, о котором вроде бы и многое известно, но если разбираться в деталях, то представляется этот период совсем не так, потому что отражает официальную точку зрения Дома Романовых, как раз утвердившегося в те смутные времена. Смерть Федора Иоанновича в 1598 году наглядно показала опору поляков в московских верхах. После кончины царя Московии Федора Иоанновича польский король Сигизмунд III обратился к московскому боярству с предложением избрать на трон себя. Но Земский собор избрал царём Бориса Годунова, и принёс ему присягу на верность. К тому же Годунов уже давно фактически правил страной от имени царя. Москву взбудоражили слухи о царевиче Дмитрии, сыне Ивана Грозного от невенчанной Марии Нагой, что не погиб он в мае 1591 года в Угличе, а остался жив, перебрался за рубеж и появился в Речи Посполитой. Называл себя сыном Ивана Грозного, чудесно спасшимся, и претендовал на трон «прародителей своих». Его поддержала часть магнатов и шляхты, а также сам король Сигизмунд. Лжедмитрий, как прозвали его на Руси, раздавал обещания налево и направо: королю – целые области, Мнишеку и другим – города и уезды, деньги и драгоценности. Кем он был на самом деле, так и осталось навеки тайной. Может, действительно являлся незаконным сыном покойного польского короля Стефана Батория, как сообщали многие знатные поляки? Если принять во внимание образованность Дмитрия и некую величавость, присущую ему, как и большинству представителей королевских фамилий, в это можно и поверить. Самая расхожая версия о сбежавшем монахе-расстриге Гришке Отрепьеве, назвавшемся именем царевича, все-таки не выдерживает критики: и в Польше, и в России оказалось достаточно свидетелей, видевших рядом и Лжедмитрия, и Гришку. Марина была дочерью сандомирского воеводы Ежи Мнишека. Она родилась в 1588 году в родовом замке своего отца в СамбореСандоре. Историки не имеют точных данных о внешности Марины. Известны лишь общие сведения. Она была низкого роста, худощавой, черноволосой. Дальше источники расходятся: в одних говорится, что излишняя чернявость портила девушку и та не блистала красой; в других говорится о такой прекрасной внешности, что многие, взглянув на нее, влюблялись с первого взгляда. В 1604 году в имении Ежи Мнишека объявился некто, именовавший себя счастливо спасшимся царевичем Дмитрием, сыном русского царя Иоанна. Свою помощь сандомирский воевода обещал «царевичу Дмитрию» только на следующих условиях: его дочь становится русской царицей, в вотчину она получает города Новгород и Псков, сохраняет за собой право исповедовать католичество, а в случае неудачи «царевича» может выйти за другого. На таких условиях состоялось обручение молоденькой Марины и Лжедмитрия. Когда вся авантюра начиналась, мало кто верил, что 11 месяцев спустя, скромненький отряд, пересекший под руководством царевича Лжедмитрия в 1601 году русско-польскую границу на Днепре, менее чем год спустя окажется в Москве, да еще обросший значительным количеством сторонников, в том числе из русских бояр и регулярной русской армии, которая присягала ему, особенно после неожиданной кончины Бориса Годунова в апреле 1605 года. К нему из Москвы прибыли многие, включая даже царскую кухню с прислугой. Затем пришел черед венчания на царство, правда, церемония была немного смазана. Московская публика сильно изумилась, когда священное действие завершилось выступлением иезуита Николая Черниковского, приветствовавшего монарха на латинском языке. Замашки нового царя удивляли тем, что с языка у него не сходила Польша, перед чьими порядками он откровенно преклонялся. Желая следовать польскому уставу, он решил переименовать Боярскую думу в Сенат, назвал думных мужей сенаторами, увеличив их число за счет духовенства, как это было в сейме. А Марина в это время оставалась в Польше и ждала своего часа. Известно, что Марина никогда не писала писем Лжедмитрию, этот факт наталкивает исследователей на мысль о том, что брак был чисто политическим. Сама девушка не испытывала к супругу никаких чувств, а последовала настоянию монахов, желавших распространить католичество на Россию. Перед отъездом в Москву Марина была обручена с дьяком Власьевым. Сам Лжедмитрий был уже в походе и не мог явиться на бракосочетание. Дьяк стал его официальным представителем. У католиков это широко распространено, в том числе и в правящих домах Европы- когда посланный от государя за невестой его представитель венчался там на месте, и вез невесту уже венчанной государыней. 3 мая 1606 года состоялось венчание и коронация Марины в Москве. При обряде коронования для Марины Мнишек использовали шапку Мономаха, что вызвало недовольства и споры народа. До этого этот символ власти использовали лишь в обряде венчания на царство лишь для мужчин.. Получалось, что в торжественных церемониях фактически участвовала иноверка, поскольку об ее отречении от латинства никто не объявлял. Тем не менее невеста целовала иконы и была провозглашена патриархом Игнатием благоверной царицей. Для Марины началась жизнь, полная балов и праздников, где она красовалась в польской одежде, а царь – в гусарском платье. Началась и продлилась всего неделю. А всю оставшуюся жизнь она только убегала от преследований. 17 мая вспыхнул мятеж, стрельцы и взбунтовавшиеся против иноземцев москвичи ворвались во дворец, устроили резню. В результате Лжедмитрий был убит, после чего начался погром приезжих, в ходе которого растерзано около тысячи человек. Пострадали даже те москвичи, которые в угоду самозванцу носили польскую одежду. Марина спаслась случайно, поскольку ее не узнали. На царство выбрали Василия Шуйского. В течение года несчастная страна имела четвертого самодержца: Бориса Годунова, его сына Федора, самозванца и теперь Шуйского. К тому же пережила два цареубийства, так что надеяться на общее согласие не приходилось. Пришедший к власти царь Василий Шуйский и его правительство совершенно разумно посчитало, что погром-погромом, а все-таки отношения с соседом надо поддерживать каким-то образом, поэтому уцелевших, в том числе и Марину Мнишек, ее отца, и еще целую группу уцелевших поляков интернировали в Ярославль, и их судьба стала предметом переговоров между пришедшим к власти новым царем, его Думой и, соответственно, польским королем Сигизмундом III. И в конце-концов, им было разрешено вернуться на родину. У нас существует интереснейший документ: называется «Дневник Марины Мнишек». Не сама она вела этот дневник, кто-то из ее секретарей, и в нем достаточно подробно описано - и краковская свадьба, и московская, и балы. А в том месте, где всю группу поляков, включая Марину и ее отца отпустили из Ярославля на родину- получилось очень сокращенно, как будто дописано позже. Вот они едут, едут, а дальше как-то совершенно неожиданно откуда-то всплывают люди нового Самозванца, так называемого"Тушинского царя", перехватывают Марину, и она уже в его лагере в Тушино, где в числе сторонников были сторонники Лжедмитрия I убитого, которые не поверили или не захотели верить в кончину Самозванца и множество поляков. Выбора у Марины не было. Что называется, схватили и поволокли. И вот Марина легко опознала выжившего мужа, хотя Самозванцы были совсем не похожи. Дядя Марины склонял ее к возвращению в Польшу – Марина надменно отвечала в письме:
«Благодарю за добрые пожелания и советы, но правосудие Всевышнего не даст врагу моему, Шуйскому, насладиться плодом вероломства. Кому Бог единожды дает величие, тот уже никогда не лишается своего блеска, подобно солнцу, всегда лучезарному, хотя и затмеваемому на час облаками». Известно, что Марина беседовала с русскими послами и принимала иноземных послов вместо «Тушинского царя», не отличавшегося ни умом, ни образованием. Когда польский король Сигизмунд, ее бывший государь, предложил «из милости» этой чете Саноцкую землю и доходы с Самборской экономии за отказ от русского престола, она попросила у него Краков, обещая за это «из милости уступить королю Варшаву». Письма свои она подписывала не иначе как «императрица Марина». Лагерь Лжедмитрия 2 стоял под Москвой до 1610 года. В этом году случилось два очень важных события. Во-первых, политический кризис в России достиг своей кульминации: случилось, вообще, невиданное – боярская Дума свела с престола царя, Василия Шуйского. Это первый, считайте, и последний в России случай такого рода. Семибоярщина – именно так называли боярскую думу, сидевшую в Москве, озаботилась поисками нового царя. Кандидата искали за рубежом, потому что быстро понятно стало, что из своих выбрать, в общем, вряд ли получится. Польский король получил предложение от боярской думы прислать своего сына Владислава на русский престол, начались переговоры, потом король Сигизмунд III вошел во вкус и решил, что чем сыну отдавать русский престол да еще с какими-то условиями, может быть, попытаться самому его взять. Кандидатуру Марины на царствие боярская дума никогда не рассматривала, потому что она была наследницей вора. Вор в те времена – это политический преступник, в первую очередь, и вот этим словом называли второго Самозванца, первого Самозванца реже, хотя и его тоже. Лагерь второго Самозванца в Тушино развалился, сам Лжедмитрий бежал из Москвы в Калугу, где тоже пал жертвой заговора, так что они почти синхронно в один год с Василием Шуйским сошли с политической арены. Лжедмитрий II был убит. Это был персонаж совершенно таинственный, в отличие от Лжедмитрия I. В Калуге случилось еще одно событие: Марина родила сына после кончины своего мужа. Русские современники называли царевича воренком. Воренка в Калуге окрестили именем Иван. И в Калуге же стало понятно, что Марине там не отсидеться. В числе главных сторонников Марины были казаки, которые стояли под Москвой отрядами в Тушинском лагере – это была могучая сила. Казак для русского средневековья XVI, XVII века – это образ жизни, это были вольные люди . Из них выдвинулся один персонаж, который многое сделал для того, чтобы эта женщина сохранилась в политической жизни России в качестве претендента. Звали этого человека Иван Мартынович Заруцкий. Это был вроде бы украинский казак. Заруцкий был чистый простолюдин, тем не менее, сделал невероятную карьеру – он был боярином в Тушинском лагере Лжедмитрия II, т.е. был командиром казацких отрядов. И вот, когда Лжедмитрия II убили, они встретились с Мариной Мнишек, и это положило начало очередному этапу политической карьеры этой женщины. Так как Заруцкий занял при ней приблизительно такое место, которое занимает первенствующий боярин при вдовствующей царице, воспитывающей сына. Это кажется довольно странным, но, тем не менее, на Руси существовала определенная традиция опеки матери при кончине отца над малолетним ребенком. В это время в Москве обстановка резко изменилась, осенью 1612 года отряды Дмитрия Михайловича Пожарского взяли Москву штурмом и выгнали поляков. Марина получила известие о том, что в Москве состоялся Земский собор и избрали на царство царя Михаила Федоровича Романова. И в этот момент у нее была возможность выбора. Потому что русские степи были открыты, и она могла уйти в Литву. А Заруцкий, по словам одного источника, требовал, чтоб они уходили дальше и продолжали политическую борьбу. И Марина с Заруцким решили отправится в сторону Ирана, надеясь на поддержку шаха Аббаса Первого. Но в 1614 году им пришлось зимовать в Астрахани. Российская власть к этому времени собралась с силами, а сторонники Марины таяли. В плавание на Каспии в районе устья Яика Марина ушла с каким-то очень маленьким казацким отрядом – это последний рывок ее. И там-то ее и настигли посланные из Москвы войска. Дальнейшая судьба Марины с сыном была печальной. Как и вся ее жизнь, смерть Марины до сих под является загадкой. По литовским источникам женщину казнили, по русским — она погибла в заточении от горя. У Марины обманом отобрали сына, уверив, что царь не будет мстить ребенку. Но маленького четырёхлетнего Ивана повесили на Лобном месте на глазах матери, а Заруцкий принял страшную смерть на колу. Сама же Марина
окончила свои дни в коломенской темнице в возрасте 25 лет.. А когда всего год спустя польское посольство, прибывшее в Москву, поинтересовалось судьбой Марины Мнишек- им было сообщено, что она умерла от тоски. Говорят, Марина Мнишек прокляла весь род Романовых, пообещав, что ни один из мужчин Романовых не умрет своей смертью.
