В царствование Императрицы Екатерины II на Дону имел место выдающийся случай поступления на военную службу казачки, дослужившейся до чина капитана. Фамилия этой казачки – Татьяна Мироновна Маркина. Вот что сообщает нам об этом факте сын племянницы Маркиной казак Илларион Иванович Сергеев.
В хуторе Уткином Нагавской станицы Второго Донского округа жил казак Фёдор Михайлович Пашкин со своей женой. У него жила родная сестра жены Татьяна Мироновна Маркина. Татьяна была девушка красивая и симпатичная. Стройная, с розовыми щеками, светло-голубыми глазами и русыми курчавыми волосами, она отличалась весёлым нравом и привлекала общие симпатии.
В семье своей старшей сестры и её мужа она прожила двадцать лет. По выходе же её зятя на военную службу у Татьяны не осталось защитника, а между тем многие казаки, увлекавшиеся её красотой и не встречавшие сочувствия, становились её врагами. И Татьяна решилась раз навсегда избавиться от назойливых поклонников. В один прекрасный день, придя в Нагавскую станицу проведать родных, она оставила всю свою одежду и обувь на берегу Дона, нагая прошла в воде у берега по течению и таким образом скрылась, никем не замеченная. С наступлением ночи её родственники и жители Нагавской станицы нашли её одежду и решили, что Татьяна утопилась. Несколько лет нагавцы с сожалением вспоминали о прекрасной утопленнице Татьяне Мироновне Маркиной. Нашлись даже люди, которые уверяли, что Татьяна была брошена в Дон с камнем на шее.
По прошествии многих лет, в течение которых о Татьяне Мироновне не было ничего слышно, она вдруг явилась на родину, в хутор Семёнов, а потом в станицу Нагавскую и уже не Курчихой, как её называли по уличному за её курчавые волосы, а капитаном Курточкиным или Курчихиным. Станичники встретили её с почётом, как офицера. При свидании с родственниками Татьяна Мироновна рассказала им подробно, как и с какой целью она ушла из дома и как дослужилась до капитанского чина.
Татьяна Мироновна, как она рассказывала, оставив Нагавскую станицу, водой дошла до следующей станицы и там выпросила одежду и обувь, объявив себя странницей, постригла свои волосы в кружок, затем в мужской одежде добралась до города Черкасска и впоследствии поступила на службу в один из пехотных полков. В течение многих лет своей службы Татьяна Мироновна скрывала, что она девушка. У солдат, товарищей по службе, она заслужила общее уважение отчасти и тем, что была хорошей швеёй.
Всё время Татьяна Мироновна мужественно несла военную службу, получила звание ефрейтора, а впоследствии за храбрость в сражениях с неприятелем, хорошее поведение, знание фронтовой службы и грамотность произведена была в чин унтер-офицера. По прошествии многих лет, в царствование Императрицы Екатерины II, Татьяна Мироновна произведена была в офицерский чин, а затем дослужилась до чина капитана и в этом чине командовала ротой и прозывалась капитаном Курточкиным или Курчихиным. Хорошо зная военную службу и умело обходясь со своими солдатами, Татьяна Мироновна однако по злобной клевете была предана суду и приговорена к лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь за обман девицы, офицерской дочери их батальона, у которой родился ребёнок будто бы от капитана Курточкина. Тогда Татьяна Мироновна ходатайствовала о высочайшем рассмотрении решения суда и об освидетельствовании её. Просьба была уважена Императрицей Екатериной II, и когда оказалось, что капитан Курточкин – женщина, Государыня решение суда отменила, а Татьяну Мироновну оставила в прежнем чине капитана с увольнением в отставку и с назначением ей пенсии.
Выйдя в отставку с капитанским чином и с пенсией, Татьяна Мироновна сначала жила в родном хуторе Уткином, а затем в станице Нагавской в своей уютной небольшой хатке, без всякой роскоши. Не имея даже прислуги, она сама управлялась по хозяйству, сама готовила себе кушанья и занималась рукоделием. Живя одиноко, она держала при себе двух дрессированных сурков, из которых одного называла Васькой, а другого Гришкой по именам своих денщиков, памятью которых дорожила и о верности которых часто рассказывала станичникам. Татьяна Мироновна постоянно носила очки в серебряной оправе, что в тогдашнее время считалось большой роскошью и внушало почёт и уважение. Проживая на родине, Татьяна Мироновна лечила своих станичников и приезжих из других станиц, подавала советы, открывала кровь, ставила припарки и употребляла другие простые средства.
Уже под старость Татьяна Мироновна переселилась на жительство в хутор Дарханов, расположенный на левом берегу Дона. Летними вечерами и по утрам до восхода солнца она любила прогуливаться по возвышенным местам берега или сидеть на простом вязовом треножном стуле. В настоящее время стул этот находится в доме казака Трофима Алпатова, родившегося в 1813 году. Алпатов хорошо помнит Татьяну Мироновну. Мать его, живя по соседству с ней, прислуживала и помогала ей, в то время, когда Татьяна Мироновна состарилась и силы её значительно ослабели. Когда Татьяна Мироновна умерла, Алпатову было 10 лет. В настоящее время он потерял зрение, но обладает твёрдой памятью и может рассказать, где погребено тело капитана Курточкина.
От Татьяны Мироновны осталась ещё книга с её собственноручной надписью следующего содержания: ″О житии святых мучеников. Книга сия Курчихина подарена казаку Ивану Куликову. Книга 8 рублей″. Книга находится теперь у внука названного казака, Иллариона Евграфова Куликова, живущего в хуторе Дархановом. Отец его Евграф жив и также помнит Курчиху.
У Татьяны Мироновны остались родственники от её сестры Настасьи и зятя Фёдора Пашкиных: от родной дочери последних Прасковьи Фёдоровны по мужу Сергеевой – сын казак Илларион Иванович Сергеев и внук казака Андрей Арсеньевич Сергеев, от родного сына Лаврена Фёдоровича Пашкина – дочь его Марина Лаврентьевна, по мужу Аксёнова, сыновья его Карней, Михаил и Алексей Лаврентьевичи Пашкины и внуки Иван и Степан.
За неимением письменных документов в станичном правлении и Тихвинской церкви о Татьяне Мироновне я воспользовался словесным рассказом родной её племянницы, а моей матери Прасковьи Фёдоровны, по мужу Сергеевой. Матери моей теперь нет в живых; но рассказы её о Татьяне Мироновне я так хорошо помню, как будто слышал их только вчера. Мать моя, племянница Татьяны Мироновны, часто посещала её в то время, когда она жила на родине. Тётка и племянница любили друг друга, и моя мать во время своих частых посещений наслушалась рассказов от самой Курчихи о её подвигах, нуждах и терпении. При каждом воспоминании о службе Татьяна Мироновна всегда плакала, рассказывая о тяжёлом положении солдат.
Илларион Сергеев
Газета «Донские областные ведомости» № 87 от 23 апреля 1902 года.
Навигатор ← Казачье войско
