Страсть по станицам как соскучились...
Конь еле сдерживает шаг...
Давай верхами до излучины?
А там – намётом на большак...
… Ещё есть порох, да не вроде бы.
Не привыкать ходить в бои.
Нам только б, Ваше Благородие,
Увидеть любушек своих!
Игорь Шептухин.
Отказаться от стереотипов, перестать всё делить только на чёрное и белое, порой очень трудно.
В период Второй Мировой принято было считать, что выступать против товарища Сталина, сражаясь по другую сторону линии фронта, могут только предатели. И несмотря на то, что в наше время куда больше информации, несмотря на то, что у нас есть возможность попытаться рассмотреть события тех лет более объективно, очень многие продолжают верить в подобные установки.
Но ведь всё не так просто.
И те, кто смело отстаивал свои убеждения, достойны уважения в любом случае.
Для меня это аксиома.
И пусть аксиомы не требуют доказательств, мне всё-таки хотелось бы привести как подтверждение боевой пусть Казачьего Стана.
Евгения Борисовна Польская, имевшая предков из казачьего рода Ильиных станицы Суворовская, историк и краевед, писала в своих воспоминаниях: «Сколько раз слышала я признания: "Немцы, конечно, гады, вроде сталинцев, но мы за них стоим по одному тому, что воны церквы пооткрывалы!"».
Это было правдой. Открылся же в 1942-м Вознесенский Собор в Новочеркасске, был согласован с германскими властями Казачий Сход, был избран Походный атаман, началось формирование вооружённых отрядов.
Зимой 1943 года, в результате кровопролитных боёв, о которых в советское время принято было умалчивать – ну, как же признаться, что «Русская Вандея», Дон и Кубань, спустя четверть века после событий Гражданской войны, вновь взялись за оружие? – казаки отступали на запад.
Сначала на территорию Украины, куда пришлось эвакуироваться после защиты Ростова и Новочеркасска. Отступали с семьями, с обозами и – конечно – не оставляли коней. Постоянно отбивали атаки противника, потому что в тех местах, куда ещё не дошли советские войска, действовали партизаны, отряды которых организовывала советская власть, откатываясь на восток в сорок первом году.
«Пулемет ставился на беженскую подводу, на которой сидела казачка и правила лошадьми, не желавшая расставаться с ними, не считаясь с тем, что она могла оставить на фронте не только лошадей, но и свою головушку. “Умрем, но не сдадимся”, - говорили казаки» [1]
Согласно Декларации Германского правительства, подписанной министром Альфредом Розенбергом, казакам была предоставлена земля в районе города Каменец-Подольского.
В декабре 1943 года большая часть казачьих формирований объединилась под властью походного атамана Сергея Васильевича Павлова, избранного Казачьим Сходом в 1942 году в Новочеркасске. Впрочем, линия фронта сдвигалась всё дальше, и Казачьему Стану пришлось уходить на новое место.
На тот момент он насчитывал без малого 20 000 человек.
Белоруссия. Антипартизанский фронт. Район Барановичи, Слоним, Новогрудок, Ельня и Столицы.
Именно там казакам выделили 180 тысяч гектаров земли по представлению Петра Николаевича Краснова, начальника Главного Управления Казачьих Войск, созданного в Берлине 31 марта 1944 года. Эта земля была необходима лишь для того, чтобы жить согласно своим традициям, строить дома, выращивать хлеб, посещать церковные службы и растить детей. Большего, собственно, никто и не требовал.
Впрочем, вряд ли стоило сомневаться, что в разгар войны за эту землю придётся пролить немало крови. В первую очередь - собственной крови.
Мне лично частенько приходилось слышать упрёки в адрес служащих Казачьего Стана из-за того, что они принимали участие в антипартизанских операциях немецкого командования.
А что, у них оставался выбор? Чтобы обустроиться на выделенной им территории, требовалось для начала навести здесь порядок. А говорить о том, что в лесах скрывались лишь недовольные новым режимом крестьяне - значит, весьма смутно ориентироваться в обстановке.
Только на начало 1943 года по советским данным в Белоруссии действовало 512 партизанских отрядов общей численностью 56 000 человек. Прибавим сюда тот факт, что на вооружении у них часто имелись орудия и миномёты, и не забудем прекрасно налаженную к 1944-му году связь с центром, который координировал действия повстанцев, и тогда можно будет хотя бы в общих чертах представить себе происходящее.
Это действительно была линия фронта.
В частности, в апреле-мае 1944 года бойцы Казачьего Стана принимали участие в совместной с немецкими войсками операции «Весенний Праздник». Была предпринята попытка окружения объединённых сил партизан Полоцко-Лепельской партизанской зоны, составлявших более 17 000 человек и располагавших двумя десятками артиллерийских орудий.
Учитывая, что в ночь на 5 мая партизанам удалось вырваться из окружения, можно судить об их боеспособности. Как и по тому факту, что германские войска и их союзники потеряли убитыми по самым скромным подсчётам 2000 человек.
Как бы там ни было, казаки стали обживаться на новом месте.
«Вскоре восстановилось давно заглохшее движение по дорогам. Благодаря деятельности казаков начала функционировать узкоколейка, соединявшая всю территорию с центральной Полесской железной дорогой. В кафедральном соборе стали совершаться богослужения при участии прекрасного казачьего хора. Одна за другой открывались мастерские - портняжная и сапожная, столярная, слесарная. В станицах открыли школы для детей. Хор и танцоры объединились в артистическую труппу и дали несколько спектаклей»[2]
Тем более, что П. К. Пономаренко, начальник Центрального Штаба Партизанского Движения в Белоруссии, признавал сложности в отношениях с местным населением. Например, в деревне Кокойск Климовского района, согласно отчёту «О развитии партизанского движения» от июня 1943 года, в частности, из-за необходимости сдачи продовольственных ресурсов, всё население было враждебно настроено к партизанам и оказывало содействие немецким властям. И это далеко не единственный случай.
Думая о тех обстоятельствах, в каких оказался Казачий Стан, нельзя не провести невольную аналогию с Гражданской войной. Собственно говоря, подобные аналогии прослеживаются на каждом шагу.
Гражданская, которая вспыхнула с новой силой.
Тогда, в 1918-м, чтобы сохранить свой народ, Атаман, Пётр Николаевич Краснов, вынужден был заключить договор с Кайзером. Потому что требовалось оружие, для защиты своих станиц, своих близких, ведь никто не хотел сдаваться и соглашаться с теми условиями, что пытались диктовать комиссары, захватившие власть в Петербурге и Москве.
Спустя четверть века всё повторялось – разве что появился шанс переселиться на новое место в надежде на вольную жизнь.
Казачьему Стану было куда сложнее, чем многим другим подразделениям. Бойцам приходилось заботиться и о гражданских, о тех, кто вынужден был отступать вместе с военнослужащими, и стараться, ведя боевые действия, организовать быт и обеспечить безопасность.
Казакам была предоставлена возможность жениться на соотечественницах, которых вывезли на работу в Германию. Таким образом, они помогали многим женщинам, которых никогда прежде не видели.
«…казаки брали за себя из рабочих лагерей с тяжелейшими условиями, часто брали заочно, прямо указывая первое попавшееся имя в списках - замуж за легионеров из таких лагерей выпускали».[3]
Все беженцы в Казачьим Стане были сгруппированы по Войскам – Донское, Кубанское, Терское. Войска, в свою очередь, делились на округа и отделы. Назначались окружные атаманы.
Носили казачьи погоны, использовались традиционные казачьи воинские чины.
Сергей Павлов стал одним из заместителей Петра Николаевича Краснова.
Атаман Павлов погиб 17 июня 1944 года. Ответственным за это убийство был признан его адъютант, Дмитрий Богачёв-Миллер, бывший лейтенант флота РККА, попавший в плен в 1942 году и согласившийся на сотрудничество с германскими властями. Обстоятельства дела разбирала следственная команда СД, по результатам расследования Богачёв-Миллер и был арестован Гестапо 27 июня. На допросе сознался в сотрудничестве с советской разведкой. Расстрелян по приговору военно-полевого суда в селе Дворжец.
Сергею Павлову посмертно по решению Генерала от Кавалерии Краснова было присвоено звание генерал-майора. Исполняющим обязанности Походного атамана был назначен войсковой старшина Тимофей Доманов.
Операция «Багратион».
Летом 1944 года эту операцию начала Красная Армия с целью освобождения Белоруссии. Вермахту не удалось сдержать её наступление, и уже в начале июля Казачий Стан вступил в столкновения с советскими войсками. Надеждам на мирную жизнь вновь не удалось сбыться.
Из Берлина прибыл начальник штаба ГУКВ Семён Краснов с распоряжением выдвигаться к границам Польши.
Вновь отступление, неизвестность, бои. В частности, и с польскими мятежниками в Варшаве, где именно казаки захватят руководителя Армии Крайовы Тадеуша Комаровского.
Это действительно была настоящая война. Тот самый антипартизанский фронт – где бои велись не на жизнь, а на смерть. Как под Новочеркасском в начале 43-его.
Как при Питомаче в конце 1944-ого.
Коль смерть принять – так при народе бы,
Да не от Родины вдали.
А так, чтоб, Ваше Благородие,
Упасть в родные ковыли.
Где на помин дождями сильными
Задышат зеленью луга,
В Дону утонет небо синее
И шашкой – радуга-дуга...
Игорь Шептухин
P.S. При написании статьи, в частности, использовалась информация из работ Кирилла Александрова «Русские солдаты Вермахта» и Олега Губенко «Казакия в составе III Рейха».
[1] В. М. Одноралов
[2] Т.Н.Данилевич. Поход обречённых. Имеется в виду город Новогрудок.
[3] Е.Б.Польская
