Три дня назад случилась вдруг дата, которая не могла оставить равнодушным меня, как человека в чьей семье достаточно предков или родственников, прошедших в своей жизни довольно-таки необычную проверку… Проверку СМЕРШ!!!
19 апреля сего года исполнилось ровно 80 лет с момента создания контрразведывательного и контрдиверсионного органа «Смерть Шпионам». Но так как я снова был занят основной работой, пишу опять не сразу, день в день, а сегодня. И, конечно же, прошу понять и простить. И так как вступление, да и сама публикации вновь будут длинными, развёрнутыми, то давайте сразу поздороваемся и погнали… наши городских, городские – наших… Всем привет, дорогие мои, уважаемые все без исключения подписчики и гости канала. С Вами я – Ваш писатель, публицист и копирайтер Артём Чепкасов)))
Да, и ещё, эта публикация будет не столько об истории легендарных контрразведчиков, сколько об отношении к ним. Хотелось бы и историю саму, бесспорно, но абсолютное большинство документов до сих пор засекречены, а повторять то, что уже сто раз показали в ютюбе и не только, в том числе и об известной радиоигре с использованием захваченных немецких шпионов, не хочется. Смысла нет, все и без меня знают о СМЕРШЕ то малое, что нам, обычным смертным, знать дозволено. И засекречены документы о работе контрразведчиков Великой Отечественной войны вовсе не потому, что в них описаны все «злодеяния» чекистов против «ни в чём неповинных граждан», а тактика и методы оперативной работы, которые и сегодня, надо полагать, не очень-то изменились, если не принимать во внимание возросшее число каких-то технических новшеств (просмотр видеокамер, билинг телефона и прочее, что нам постоянно в дешёвом кино кажут и мы хаваем радостно, типа да - да, всё так и есть на самом деле)...
Лично я так до сих пор нигде и не нашёл проверочно-фильтрационных дел на своих предков. Кто-то говорит, никаких дел и не было никогда, мол, столько народу проверяли, заведи-ка на каждого отдельное дело. Вторые, исходя из первого, утверждают, дела эти были и есть, но лишь на тех, чья вина в измене Родине доказана и, если на твоего предка, хоть он и десять раз в плену был, а дела нет – можешь не переживать, не предавал твой близкий Родину свою и твою. Постращали смершевцы да отпустили на все четыре стороны. Третьи же заверяют, проверочно-фильтрационные дела есть абсолютно на всех, но только это не дела в привычном понимании этого слова, а всего лишь маленькая зелёненькая карточка и в каком она архиве пылится, да ещё и вечно, поди, разберись: ИЦ МВД, архив ФСБ, институты военно-политической истории или что-то в этом роде. И опять же, толи в главном архиве, толи в региональном и каком именно региональном? По месту рождения или по месту проживания, а проживания довоенного или послевоенного? В общем, мрак и на сегодняшний день я ничего о проверках своих предков так нигде и не нашёл. Знаю только одно, проверяли и это точно. И ни одного из них не посадили и не расстреляли, а, значит, проверку СМЕРШ все они прошли. Как и многие миллионы освобождённых из фашистского плена и оккупированных территорий против тысяч тех, кто проверку не прошёл и был осужден в итоге. Но почему-то нам постоянно пытаются доказать обратное – несколько человек выскочили из лап смершевцев, повезло, а остальные миллионы сели и надолго. Хотя разумным людям вполне понятно, почему - мы должны сами себя проклясть и своих предков и сами всё отдать тем, кто с ними так безуспешно сражался за это самое всё.
Мне было 12 лет и это были первые мои каникулы вдали от дома, от родителей и в одиночку. Сухой пыльный городок Грязи в Липецкой области, куда меня привезли папа и мама да там и оставили – их отпуск кончился, а меня впереди ждало ещё целое длинное лето. Интересное и жаркое. И только осенью дядька – муж маминой сестры должен был вернуть меня домой. На настоящем самолёте. Чудесно. И постоянно думая о предстоящем полёте, не желая притом наступления осени ни в коем случае, я вдруг отчётливо осознал, что самолёты они не только для того, чтобы нас быстро куда-нибудь перевезти. Они ещё и для бомбёжек с воздуха, чтобы уничтожить под собой всё живое и то неживое, что живым построено, создано. Нет, я и раньше об этом знал, но жарким летом 1992 года этот факт врезался в меня навсегда как-то иначе. По-взрослому что ли? После слов бабушки Любы – маминой мамы, у которой я гостил: «Станцию нашу немцы в войну сильно бомбили».
Много позже я узнал, что железнодорожная станция Грязи была, вообще, самой дальней точкой на фронте с 1941 по 1943 годы, до которой немцы долетели и бомбили её. Станцию, на которую я теперь вот приехал и неподалёку от которой носился с местными мальчишками, воруя в садах груши и вишню. Или не воруя вовсе – хозяева дворов видели нас всегда и никогда не ругались: вишни, яблок и груш было много. Незабываемо, потому что в Сибири в ту пору такого чуда не было в помине – всё приходилось покупать, и весь отдых я удивлял новых своих грязинских товарищей, как на моей малой Родине помидоры ещё пол-осени дозревают в коробках под койками. И это когда сами грязинцы урожай картошки, пускай и маленькой в отличие от сибирской, но два раза за лето собирать успевали. И ягоды. А ещё в Сибири моей никогда не было станции, которую по-настоящему бомбили бы немцы. И Слава Богу, теперь-то понимаю, и дай Бог, чтоб и впредь родные мои города никто бы не бомбил, но тогда, в мальчишестве это было прямо вот нечестно. И скучно. Детвора любит подвиги, а какие могут быть подвиги, если никто никого не бомбит. И хорошо, что все мы однажды взрослеем и подвиги нам уже не так уж и нужны, дайте просто жить по-человечески, не лезьте.
Но то далёкое теперь уже от нас сегодняшних лето оказалось для меня настолько незабываемым не только потому, что я впервые побывал на месте настоящих боёв (о том, что и в Сибири я жил и до сих пор живу на местах настоящих боёв гражданской войны, колчаковцев с красноармейцами и партизанами, я тогда и не думал, да и не знал даже, не та война - другое дело, когда с фашистами). Из памяти оно у меня не выходило и не выходит в первую очередь от того, что в один из вечеров я вдруг услышал озлобленное с нескрываемой обидой от несправедливого оскорбления, нанесённого человеку, когда не то, что меня, а и моих родителей даже не было ещё в планах. В самом конце войны, интерес к которой у меня только – только начал формироваться. И звучали эти слова так: «Аа, смершевцы гады, чтоб вас всех, сволочи, вместе с проверками вашими».
Эти слова стали, пожалуй, самыми страшными для меня за то длинное радостное, полное приключений лето. И сказал их Николай Фёдорович – второй муж моей бабушки. Мы смотрели какое-то кино про войну, я даже не помню ни названия, ни сюжета, потому что весь смысл того фильма просто сузился в эти вот ядовитые слова. Я обернулся на Николая Фёдоровича, улыбчивого в общем-то и добродушного грузного старика, и вдруг заступился за ругаемых им чекистов. Честное слово, сам до сего дня не ведаю, как у меня тогдашнего получалась эдакая взрослая мысль: «А как же им ещё было выявлять шпионов вражеских? Вот всех и допрашивали, проверяли». Уставившись на меня прямо вот белыми глазами, Николай Фёдорович заругался: «Верить людям надо! Не имеешь права безосновательно подозревать! Сколько судеб сломали чекисты твои». На это я уже ничего не ответил. Во-первых, испугался, а, во-вторых, бабушка, взяв меня за руку, быстро вывела в кухню, где я и узнал, что Николай Фёдорович в войну был в плену у фашистов, при этом в армии он никогда не служил и на фронте не сражался.
Ему было четырнадцать, когда он, оставшись, само собой не по своей воле, в оккупированном Брянске, угодил в немецкую скотовозку и оказался угнанным на работы в Германию. Одним из многих тысяч таких же советских/ русских (неважно) подростков, каким был и сам. Молодым, ещё только набиравшим мужскую силу. Схватили прямо на улице, когда искал, чего бы съесть – кишки к позвоночнику уже прилипали. Фраза про кишки буквальная, от него я её и услышал – он всю жизнь потом не мог наесться. Вот что сделала с человеком война и фашистский концлагерь, но почему-то Николай Фёдорович с желчью вспоминал тех, кто его по сути освободил из неволи, а не тех, кто издевался над ним в Алитусе или Освенциме, или же Саласпилсе, Маутхаузене (надо бы выяснить, где он был, упустил как-то этот момент – не родная же кровь). Почему Николай Фёдорович ругал именно смершевцев, я не знаю - его ведь не арестовали, не посадили за плен. Даже в послевоенной уже Советской Армии служил. Доверили, так сказать, не посмотрев, что у немцев в рабстве был и, естественно, работад на них. А сам Николай Фёдорович ничего уже не скажет – сильно тоскуя о жене, моей бабушке Любе, ушедшей навсегда в 1998 году, ушёл он и сам в 1999, так и не простив тех, кто испоганил ему жизнь. Фашистов ли, чекистов ли? Сложно сказать теперь, и я порой сильно жалею, что не расспросил его обо всём тогда, летом 1992. Но при всём уважении ко второму мужу бабушки, я и сегодня остаюсь верным детским своим тем словам.
А как же ещё было выявлять замаскировавшегося врага? Волка, напялившего овечью шкуру? Эсэсовца, прикинувшегося несчастным узником. Конечно, это всё утрированно, у тех же эсэсовцев были соответствующие татуировки, по которым узнать, чем они занимались в войну, труда не составляло. Но зато у многочисленных капо – таких же советских военнопленных, переходивших на сторону фашистов и верно им служивших, издевавшихся над вчерашними своими товарищами по оружию, просто над соотечественниками, у них всех ведь тоже были лагерные номера и затасканная роба. Точь-в-точь, что и у тех, кого они уничтожали едва ли меньше, чем сами фрицы. Так как же отличить? Как разобраться, кто, действительно, мученик, а кто – иуда? Кому известен ответ, пишите в комментариях.
Работая в ЦАМО с архивными документами относительно своего прадеда – Артёмова Петра Максимовича, я видел множество подтверждений тому, какие огромные массы людей в 1944 году во время блистательной операции «Багратион» выходили из Белорусских, Литовских лесов и болот к нашим частям. Не только пленные, многие из которых, кстати, были предоставлены сами себе, так как охрана лагерей при стремительном приближении наших войск попросту разбегалась, но и те, кто просто всю войну пересидел в оккупации. Вот Вам выписка только из одного приказа за один день и всего лишь по одной части:
Приказ № 190 от 08.07.1944 г. по 203-му армейскому запасному полку 5-ой армии 3-го белорусского фронта (д. Холопы, Витебская область): «1. Запретить пользоваться водой из рек, разрешается только из колодцев, у которых выставить охрану…; 2. Запретить размещение в домах с гражданским населением; 3. Запретить использовать трофейные продукты без предварительного лабораторного анализа; 4. Зачислить на котловое довольствие 1019 человек с освобождённых территорий!!!».
Вот и судите сами, дорогие подписчики и гости нашего с Вами канала, какая накалённая ситуация была с освобождёнными от фашистского ига людьми. По 1000 с лишним человек в день только в одном полку. К 14 июля 1944 года в 203-ем АЗСП, кстати, числилось уже более 9000 человек освобождённых. Вдумайтесь, только в одном полку! Всего в одном! А сколько их было всего? Сотни таких полков было и в каждом по десять тысяч человек освобождённых за какую-то неделю. И как разобраться, кто из них - кто? Кто чем и как жил в оккупации? Как поверить-то каждому и не оскорбить его ненужными подозрениями? По-моему, никак. Потому и проморгали Тоньку-Пулемётчицу (читайте публикацию "Сны, совесть и страх локотских палачей"), да и не только её. И это при том, что ежедневно из всей названной массы людей проверку полкового ОКР СМЕРШ проходило не более 30 человек и абсолютное большинство из них успешно и не было такого, что каждого военнопленного обязательно отправляли потом в сталинские лагеря, что уже давным-давно доказано документально профессиональными историками. Представляете какая титаническая работа была у контрразведчиков? Организация, созданная всего за год до описываемых мною событий, сумела настроить работу на высочайшем уровне. И они ведь не только военнопленных и освобождённых с оккупированных территорий проверяли, но занимались и выявлением в тылу наших войск засланной вражеской агентуры. Это немцы были уверены, что они особенные и никто на них не похож, а на самом-то деле, пойди и отличи так вот на раз – два подготовленного немецкого шпиона от обычного русского мужика. Это же не кино, где все шпионы летом в лыжах, валенках и шапках – ушанках да с бутылкой самогона. Это реальная жизнь, куда как интереснее фильмов всех вместе взятых.
Предлагаю вкратце разобраться, что же это было такое «Смерш»?
Естественно, появившийся 80 лет назад по постановлению Совета народных комиссаров за № 415 – 138 новый орган борьбы с различными негодяями, отнюдь не желавших победы нашей страны, нашего народа над самым лютым врагом за всю историю, возник не на пустом месте. Предтечей ему стали те самые особые отделы НКВД СССР, сформированные ещё 17 июля 1941 года постановлением Госкомитета обороны № 187. Но только вот особые отделы в ситуации коренного перелома в войне с поставленными задачами уже не справлялись в полной мере. Одно дело, когда войска стоят в обороне, где чужому затесаться проблематично, потери в основном составе не такие большие и все друг друга знают, привыкли друг к другу и совершенно другое, когда армия идёт вперёд, освобождая и освобождая всё новые территории, и уже неся существенные потери. Да, кто-то скажет, ведь справлялись же особые отделы с диверсантами, проникавшими в тыл РККА под видом выходивших окруженцев, и я отвечу, да, справлялись, но масштабы оперативных проверок, которые в тех условиях надлежало провести абсолютно несопоставимы с масштабами необходимых проверок при наступлении. В 1941 и 1942 годах не выходило по 10 тысяч окруженцев за неделю в полосе только одного полка. А в 1944 выходило, да ещё с учётом того, что Западные Беларусь, Украина, Прибалтийские Республики вошли в состав СССР незадолго до войны и далеко не всех тогда успели проверить на лояльность к новой власти. Словом, шпионов и диверсантов в 1943 – 1944 годах в тылу Красной армии было на порядок больше, чем в 1941 и 1942. Я читал в ЦАМО документы, как в 1944 году всё в тех же Белоруссии и Литве гибли тыловики, подвергавшиеся нападениям неизвестных близ лесных массивов. Да, и Вы просто возьмите и пересмотрите единственный на сегодняшний день по-настоящему годный фильм о контрразведчиках – «В августе 44-го», а ещё лучше прочтите книгу Владимира Богомолова, по которой этот фильм поставлен «Момент истины». На мой взгляд и на страницах книги, и в кадрах фильма запредельно реально передано всё напряжение борьбы с диверсантами и шпионами в тылу полыхающего фронта.
Ну, и не будет здесь лишним отметить так же пресловутое «Как корабль назовёшь, так он и поплывёт». Одно дело «особый отдел НКВД» и совсем иначе, согласитесь, звучит «Смерть шпионам» - СМЕРШ. Кстати, сотрудникам СМЕРША отменили спецзвания – они больше не были госбезопасностью, а обычными лейтенантами, капитанами. Так роднее с простыми окопными офицерами.
Сразу же после своего создания смершевцы были разделены на три ветви: непосредственно армейскую контрразведку (ГУКР НКО), а также на флотскую (УКР ВМФ) и НКВДшную (ОКР НКВД). Армейская, как видим, главная, но оно и понятнее. Зато видно, НКВД, которые так сильно многим не дают покоя до сих пор, уже не играют здесь в одиночку и по большей части ведущая роль отдана именно армии во главе с легендарным Виктором Семёновичем Абакумовым.
По «Положению о Главном Управлении контрразведки СМЕРШ – «смерть шпионам» и его органах на местах», задачами смершевцев являлись:
- Борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;
- Борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной Армии;
- Борьба с предательством и изменой Родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника и укрывательство шпионов);
- Борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;
- Проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника;
- Вести агентурно-осведомительную работу;
- Производить в установленном законом порядке выемки и обыски, аресты военнослужащих Красной Армии и связанных с ними гражданских лиц;
- Проводить следствие по делам арестованных с последующей передачей дел на рассмотрение судебных органов;
Применять различные специальные мероприятия, направленные к выявлению преступной деятельности и агентуры иностранных разведок и антисоветских элементов;
- Вызывать без предварительного согласования с командованием в случаях оперативной необходимости и для допросов рядовой и командно-начальствующий состав Красной Армии.
Как видим, огромный перечень полномочий, говоря по-другому, задач, хоть одну из которых попробуй только не выполнить. И в тоже время по штату только одного полка отдел контрразведки имел всего 21 сотрудника, а зачастую меньше. Да – да, полковые смершевцы гибли. Гибли, совершая вылазки за линию фронта, дабы уже на месте, ещё до освобождения территории понимать, кто там кому и как служит. Да и не только за этим ходили, а и диверсии тоже устраивали в тылу врага и вербовали своих агентов. И гибли. Гибли и тщательно при том проверяли в день по 30 освобождённых из плена и с оккупированных территорий. И выходит, что на одного контрразведчика в день минимум два – три проверяемых приходилось и какими же способностями надо было обладать смершевцу, в каком режиме работать, дабы выявить настоящего отступника? Лично я себе этого не представляю. И да, перегибы на местах, конечно же были, и смершевцы – обычные люди, как и мы с Вами, бывало, что подводили под вину невиновного. Но доказано документами, если только захотеть поехать в архив и посмотреть их, а не просто позубоскалить, такие случаи редки, да и то, разве специально? Вряд ли – ибо в этом случае, задача обеспечения безопасности своей части, оставалась невыполненной, шпионы продолжали действовать, и сам же смершевец в итоге и погибал.
Так что нет, не были контрразведчики СМЕРША какими-то подонками и ублюдками, какими нам их пытались разрисовать совсем недавно. Просто война шла. Война не на жизнь, а на смерть, и, увы, не всегда наши оказывались хитрее, умнее, внимательнее врагов.
Впрочем, с пленными моей семьи: прадедом, дедом, прадедом жены, смершевцы сработали чётко и подтверждением тому справка из архива: «На Ваш запрос сообщаем, Артёмов Пётр Максимович, 1906 г.р., Леонов Иван Иванович, 1907 г.р., Сагайдак Василий Титович, 1904 г.р., к уголовной ответственности за пребывание в немецко-фашистском плену в годы Великой Отечественной войны не привлекались и суду военного трибунала не придавались. В фашистской неволе вели себя достойно человека и советского гражданина, на сторону врага не переходили».
Думаю, если запросить сведения о Николае Фёдоровиче – втором муже бабушке Любы и о бабушке жены, всю войну находившейся в оккупации на Украине, ответ будет таким же. Во всяком случае, бабушка жены после войны стала директором школы там же, на Украине, а в те годы так просто, без тщательных проверок СМЕРШа, не назначали на такие должности. Тем более замужем потом за НКВДшником была – дед жены с 1941 по 1943 на Калининском фронте, а когда миновала опасность для столицы, возвращён в свою часть на ж/д станции Ярославль (6-я рота 12-го полка ВВ НКВД СССР по охране железных дорог), где до 1944 года участвовал в задержании 12 групп вражеских диверсантов. Всего за какой-то год на одной лишь станции 12 групп врага. Во, какой вал был! Фрицы во чтобы то ни стало хотели знать, сколько и каких частей идёт на фронт через Ярославль, и не просто знать, а помешать этому движению. Как они смогли оказаться в нашем глубоком тылу? И как их было вычислить? Но смершевцы вычислили, а бойцы НКВД задержали.
И я, конечно же, горжусь своими предками, ибо от другой бабушки - жены деда Ивана знаю, что смершевцы на допросах его и к стенке ставили, заверяя, что всё уже сами знают, наганом перед лицом трясли, страшными голосами требовали, чтобы сам сознался в измене, иначе пристрелят. Это сегодня мы из всяких кино про ментов и фээсбэшников знаем про обычный метод оперативников вывести человека из равновесия и попытаться его «расколоть». Но мой дед этого знать не мог, однако в августе 1945 года вернулся домой, пройдя проверку армейской контрразведки и всегда приглашался на праздники, как ветеран войны, никаких гонений не было.
А прадед Пётр мой – отец бабушки Любы, погиб. В составе штрафной роты, куда был направлен именно за плен и после проверки СМЕРША. Но то другая история - там штрафная рота была какая-то ненастоящая. Согласно всех приказов и постановлений попросту не существовало именно таких штрафных рот, в какой оказался мой прадед, в сопроводительных документах которого, в отличие от многих других изученных мною в архиве, не значилось, что он был на службе у фрицев или ещё что-то там эдакое совершил, находясь в неволе. А как сердце колотилось, когда я эти сопроводительные от СМЕРША документы читал, но ни в одной с припиской: «Находился на службе у немецко-фашистских захватчиков» родной мне фамилии нет. И я горжусь прадедом, а с непонятками, почему всё же штрафник, но при том ненастоящий, я разберусь ещё. Вероятнее всего, что-то напутано в документах, как убеждают работники архива. Но и здесь отмечу, прадеда смершевцы ведь не расстреляли и не отправили в советские лагеря на десятку без права переписки, а вернули на фронт в передовые порядки. Значит, точно не вражеский шпион или диверсант, а если и была за ним какая-то незначительная вина, то я теперь наверняка знаю, он кровью искупил. Впрочем, об этом моём многолетнем поиске на канале ещё обязательно будет публикация.
Так, может, точно также смершевцы пытались «расколоть» и Николая Фёдоровича, потому он и был зол на них – натерпелся. Сначала в плену, потом на допросах у своих. Но ведь по итогу в советские лагеря смершевцы его так и не отправили, а спокойно работал жил и работал дальше. И я уверен, он там, где мы все однажды, дай Бог не скоро, но тоже будем, давно уже встретился с допрашивавшими его смершевцами, они всё обсудили и друг друга поняли. Не было у контрразведчиков при наплыве тысяч и тысяч подлежащих спецпроверке и людей, и захваченных войсками соответствующих документов фашистских концлагерей, иных методов, кроме как «на понт брать» да устраивать всем освобождённым из одного лагеря перекрёстные допросы, кто что про кого знает. И, конечно же, это было неприятно допрашиваемым, к тому же измождённым годами плена, людям – ведь многие из них знали, что не виноваты, не предавали, а их всё равно допрашивали и допрашивали.
А на этом сегодня всё, а то слишком длинно получается. И с праздником Вас, армейские контрразведчики. С юбилеем! Спасибо, что храните нашу армию. С Уважением писатель Артём Чепкасов.
Послесловие: все фото в публикации взяты из открытых источников, сканы архивных документов с сайта "Память народа", и вот их обязательно посмотрите - на многое иначе взглянете...
