Взаимодействие командующих, как фактор, повлиявший на отступление русских войск в первом этапе Отечественной войны 1812 года.
"Грядущие поколения не простили бы нам, если бы мы забыли о подвигах великих предков, ровно как и мы не простили бы им, если бы они предали забвению дела и подвиги наши, наших героев. Без патриотизма, без горячей любви к своей Отечественной колыбели, земле предков, к традициям не родится чувство единения со всем человечеством - чувство толерантности"
М. Алексеев
"— Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!"
М.Ю. Лермонтов "Бородино"
Каждый со школьной скамьи помнит эти строчки баллады Михаила Юрьевича Лермонтова. Отечественная война 1812 года стала величайшим испытанием для русского народа и в то же время поворотным пунктом в духовной жизни огромной страны. Вторжение неприятеля в пределы России, Бородинское сражение, пожар Москвы, напряженная борьба с Великой армией Наполеона вызвали могучий народный подъем. Все народы России, и её армия проявили высокий героизм и мужество и развеяли миф о непобедимости Наполеона, освободив своё Отечество от иноземных захватчиков.
Отечественная война явила славную плеяду выдающихся полководцев и военачальников. Это, прежде всего военный министр и главнокомандующий 1-й армией Барклай-де-Толли, любимец солдат главнокомандующий 2-й армией князь Багратион. В числе героев можно назвать генералов Дохтурова, Милорадовича, Раевского, Ермолова, братьев Тучковых, легендарного казачьего атамана Платова, партизанских вожаков – Давыдова, Сеславина, Фигнера и бесчисленное множество простых людей, вплоть до знаменитой старостихи Василисы Кожиной. Однако, среди всех них можно выделить одну фигуру – Михаила Илларионовича Кутузова.
Более двух веков отделяют нашу современность от великой победы русского народа в Отечественной войне 1812 года, но это нисколько не умаляет ее огромного значения для истории России. Борьба с иноземными захватчиками пробудила тогда в народе высокие чувства любви к Родине, истинного патриотизма, гордости и чести, народного единения. Но кто истинно виновен в многочисленных жертвах? Наполеон или бездарное руководство военачальников? Чтобы доподлинно ответить на этот вопрос для начала следует разобраться в причинах войны.
Наполеон прошёл долгий путь от военачальника до консула, а затем и до императора Франции. Придя к власти Бонапарт писал, что Россия это буквально его единственный союзник. За несколько лет император Франции кардинально поменял собственное представление относительно Российской империи. К 1812 году Россия стала для Франции угрозой и во многом это было спровоцировано самим Александром I. Но чтобы полностью понимать причины нам стоит перенестись на 7 лет в прошлое.
27 сентября 1805 года была сформирована третья антифранцузская коалиция, членами которой были Австрия, Великобритания, Швеция, Неаполитанское королевство и Россия. Союзники планировали силой оружия:
- вынудить Наполеона вывести войска из Ганновера и Италии
- признать независимость Голландии и Швейцарии
- возвратить Пьемонт королю Сардинскому
В случае успеха в войне союзники договорились не вмешиваться во внутренние дела Франции и отнятые у Наполеона владения разделить на общем конгрессе.
Развязка произошла 20 ноября того же года на территории современной Чехии, в ее юго-восточной части, в регионе Моравия у города Аустерлиц. На поле боя встретились армии трех императоров – Наполеона, Александра I и Франца II. Аустерлицкое сражение вошло в историю как “Битва трех императоров”.
Наполеон знал, что союзной армией командует не опытный полководец М.И.Кутузов, а молодой император Александр I, который находился на троне всего четыре года. Из этого был сделан вывод, что союзники начнут действовать согласно австрийскому плану. В 9 утра битва началась с наступления армии Наполеона на Праценские высоты. Удар пришелся на центр армии Александра I и эти части, несмотря на численное превосходство, вынуждены были отступить. К вечеру этого дня ситуация на поле боя указывала на распад третьей коалиции. Для российской армии Аустерлиц стал позором, так как впервые со времена Петра I и Северной войны армия проиграла противнику крупное сражение.
Не многим позже развала третьей коалиции в 1806 году Россия, Австрия и Пруссия организуют четвёртую. Война четвертой коалиции началась с нападения прусского королевства на французскую землю. Но в двух важных битвах под Йеной и Ауэрстедом Наполеон полностью победил прусскую армию и вошел в Берлин. В декабре 1806 года Россия вступила в войну. Самая важная битва была в феврале 1807 года в Эйлау. В то же время русские войска воевали с Османской империей и Наполеон получал огромное численное превосходство. Кампания в Польше и Восточной Пруссии была начата Наполеоном, чтобы выиграть решающую битву и затем продиктовать условия мирного договора. Русские войска проиграли армии Наполеона в битве при Фридленде 14 июня 1807 года. Российская империя ввязла в условия Тильзитского мира
Несмотря на расхожее мнение об унизительности для России Тильзитского договора его условия были весьма мягки для побеждённого государства и именно здесь Александр I проявил себя удивительным политиком и переговорщиком. Он заключил с Наполеоном соглашение с весьма выгодными условиями. Если сформулировать их максимально кратко, то император России признавал все завоевания Наполеона в Европе и по секретному соглашению присоединялся к континентальной блокаде. Она была организована Наполеоном против Великобритании, которая сильно зависела от импорта. Россия признала контроль Наполеона над Ионическим архипелагом, но получила небольшой по территории Белостокский департамент, а часть польских земель в небольшое и зависимое от Франции герцогство Варшавское.
Последствия Тильзитского мира 1807 г. для России отчасти были положительные. Страна воевала с Османской империей и одержала победу как раз перед вторжением армии Наполеона летом 1812 года. По условиям мира в Тильзите, Франция прекращала поддержку Османской империи. На чем заключили этот договор два императора? Это весьма интересный исторический факт, но местом обсуждения условий договора стал плот с временным павильоном посреди реки Неман. Символично, но императоры тем самым признавали друг друга равными, так как никто первым не пошел на чужую территорию.
Ну а мы продолжим. Основным врагом Франции того времени была Англия, против которой и была организована континентальная блокада. По условиям Тильзитского мира Россия присоединилась к блокаде. Это вызвало сильнейший удар по экономике империи, ведь ранее огромное количество товаров ввозилось из Англии в Россию и такое же огромное количество сырья вывозилось из России в Англию. Но в 1810 году правительство принимает закон, позволяющий торговлю с Англией через посредников. Фактически это делало блокаду неэффективной, что полностью подрывало планы Наполеона. Ослабление континентальной блокады дало первую трещину на соглашениях Тильзитского мира.
Наполеон тоже не упускал возможности и подливал масла в огонь. В 1807 году Бонапарт создал Варшавское герцогство и стремился на его основе воссоздать древнее государство - Речь Посполитую, в её истинных размерах. Но был в истории один документ - Петербургская конвенция 1797 года, по которой и делили Речь Посполитую и большая часть территорий по условиям договоров отошла Российской империи. Это был прямой плевок в лицо территориальной целостности страны.
Вдобавок, по условиям Тильзита Пруссия должна быть очищена от французских войск, но этого так и не случилось, несмотря на постоянные напоминания Александра I. Тильзитский мирный договор трещал по швам. Уже к 1810 году стало ясно, что войны не избежать. Стороны начали стягивать свои силы к границам.
В России подготовка к войне с Францией началась с назначения в январе 1810 года новым военным министром генерала от инфантерии Михаила Богдановича Барклая-де-Толли. С приходом на пост начинаются перестановки в войсках. Назначены новые генералы, реформировались войска, артиллерия, система управления сухопутными вооружёнными силами России. Михаил Богданович изменил систему подготовки резервов для полевой действующей армии, учредил внутреннюю стражу и рекрутские депо. Такой масштабной подготовки армейских резервов Россия ещё не знала. Также стоит отметить К.И. Оппермана по проекту которого в соответствии с задачами военной реформы на западных границах России началось строительство новых крепостей - Динабургской и Бобруйской, и реконструкция старых - Киевской, Рижской и Динамюндской. Три из них прикрывали санкт-петербургское направление. Для 1-й Западной армии был построен Дрисский укреплённый лагерь.
Переправа Наполеона через Неман произошла 12 июня, имея в своём распоряжении 450 тысяч человек. Примерно к концу месяца к нему присоединилось ещё 200 тысяч человек. Если учесть, что к тому времени не было больших потерь с обоих сторон, то общая численность французской армии на момент к началу военных действий 1812 года - 650 тысяч солдат. На стороне Франции воевала сборная армия практически всех стран Европы (Австрия, Польша, Швейцария, Италия, Пруссия, Испания, Голландия), однако именно французы составляли основу армии. Это были проверенные солдаты, которые одержали множество побед со своим императором. Главное направление удара предполагалось по Москве. Сам Бонапарт говорил: "если я захвачу Киев - подниму русских за ноги, захвачу Санкт-Петербург - возьму за горло, если возьму Москву - поражу сердце России".
Россия после мобилизации обладала 590 тысячами солдат. Изначально численность армии составляла 227 тысяч человек, и они были разделены по трём фронтам:
- Северный - Первая армия М.Б. Барклая-де-Толли (120 тысяч человек. север Литвы, Санкт-Петербургское направление)
- Центральный - Вторая армия Петра Ивановича Багратиона (49 тысяч человек. юг Литвы, Московское направление)
- Южное - Третья армия Александра Петровича Тормасова (58 тысяч человек. Волынь, Киевское направление)
Также в России активно действовали партизанские отряды, численность которых достигала 400 тысяч человек. И говоря про ополченцев стоит привести Манифест Александра I о создании народного ополчения:
Манифестъ Александра I отъ 6 іюля 1812 г.
БОЖІЕЮ МИЛОСТІЮ
МЫ, АЛЕКСАНДРЪ ПЕРВЫЙ
ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОССІЙСКІЙ,
и прочая, и прочая, и прочая
Непріятель вступилъ въ предѣлы Наши и продолжаетъ нести оружіе свое внутрь Россіи, надѣясь силою и соблазнами потрясти спокойствіе великой сѣй державы. Онъ положилъ въ умѣ своемъ злобное намѣреніе разрушить славу ея и благоденствіе. Съ лукавствомъ въ сердцѣ и лестью въ устахъ несетъ онъ вѣчные для нея цѣпи и оковы. Мы, призвавъ на помощь Бога, поставляемъ ему войска Наши, кипящіе мужествомъ попрать, опрокинуть его и то, что останется неистребленнаго, согнать съ лица земли Нашей. Мы полагаемъ на силу и крѣпость ихъ твердую надежду; но не можемъ и не должны скрывать отъ вѣрныхъ Нашихъ подданныхъ, что собранныя имъ разнодержавные силы велики и что отважность его требуетъ неусыпного противъ нея бодрствованія. Сего ради при всей твердой надеждѣ на храброе Наше воинство полагаемъ Мы за необходимо нужное собрать внутри государства новыя силы, которыя, нанося новый ужасъ врагу, составляли бы вторую ограду въ подкрѣпленіе первой, и въ защиту домовъ, женъ и дѣтей каждаго и всѣхъ.
Мы уже воззвали къ первопрестольному граду Нашему – Москвѣ, а нынѣ взываемъ ко всѣмъ Нашимъ вѣрноподданнымъ, ко всѣмъ сословіямъ и состояніямъ духовнымъ и мірскимъ, приглашая ихъ вмѣстѣ съ Нами единодушнымъ и общимъ возстаніемъ содѣйствовать противъ всѣхъ вражескихъ замысловъ и покушеній. Да найдетъ онъ на каждомъ шагѣ вѣрныхъ сыновъ Россіи, поражающихъ его всѣми средствами и силами, не внимая никакимъ его лукавствамъ и обманамъ! Да встрѣтитъ онъ въ каждомъ дворянинѣ Пожарского, въ каждомъ духовномъ Палицына, въ каждомъ гражданинѣ Минина! Благородное дворянское сословіе! Ты во всѣ времена было спасителемъ Отечества. Святѣйшій синодъ и духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу Россіи. Народъ русскій! Храброе потомство храбрыхъ славянъ! Ты неоднократно сокрушалъ зубы устремлявшихся на тебя львовъ и тигровъ. Соединитесь всѣ! Со крестомъ въ сердцѣ и съ оружіемъ въ рукахъ никакіе силы человѣческіе васъ не одолѣютъ.
Для первоначальнаго составленія предназначенныхъ силъ предоставляется во всѣхъ губерніяхъ дворянству сводить поставляемыхъ ими для защиты Отечества людей, избирая изъ среды самихъ себя начальника надъ оными и давая о числѣ ихъ знать въ Москву, гдѣ избранъ будетъ главный надъ всѣми предводитель.
Въ лагерѣ близъ Полоцка
1812 г., іюля 6-го дня АЛЕКСАНДРЪ
Французская армия, которой командовали гениальные полководцы искала генерального сражения и то, что Александр I разделил армию на 3 фронта было весьма на руку агрессорам. Однако, на начальном этапе решающее значение сыграл генерал Браклай, который отдал приказ не вступать в битву с врагом и отступать вглубь страны. Но чем же вызвано такое странное решение в ведении военных действий? Прежде всего это было необходимо, чтобы объединить силы и подтянуть резервы. Отступая, русские уничтожали буквально всё - убивали скот, отравляли воду, сжигали поля и французы буквально шли по пепелищу. В дополнении этой стратегии 26 июня из Витебска выдвинулась армия генерала Багратиона, в задачу которому Александр 1 поставил вступление в бой с главными силами противника с целью измотать их. Все осознавали абсурдность данной идеи, но только к 17 июля императора удалось окончательно отговорить от этой затеи. Войска продолжили отступление к Смоленску. Барклай выбрал тактику уклонения от сражений и отступление. Отступая и умело маневрируя, он стремился сконцентрировать русские войска, чтобы не дать Наполеону их разбить по частям. Однако отступление вызвало недовольство в армии. Мудрая стратегия Барклая де Толли не была понята, что привело к конфликтам.
К началу военной компании 1812 года Барклай-де-Толли хоть и был военным министром, но командовал лишь 1-й западной армией, размещённой в Литве. Эта армия насчитывала 120 210 человек при 580 орудиях. 2-я Западная армия под командованием князя Петра Ивановича Багратиона стояла между Неманом и Бугом. 1-я армия по численности в два раза превосходила 2-ю армию.
Государь Александр I в начале войны не поставил во главе войск Барклая де Толли , а взял на себя Верховное главнокомандование, несмотря на то, что никогда не служил в действующей армии, однако уже 7 (19) июля император наконец-то оставил армию, вновь не назначив командующего русскими армиями. От царившей в армии неразберихи Барклай, любивший порядок во всем, по свидетельству Муравьева А.Н. «часто приходил в отчаяние: проекты за проектами, планы и распоряжения, противоречащие друг другу, все это нарушало спокойствие».
Более того, ситуация сложилась такая, что князь Багратион П.И. и не обязан был подчиняться приказам Барклая, так как оба они превратились в совершенно самостоятельных главнокомандующих частными армиями. Как ни стремился Наполеон разбить русские армии порознь, у него ничего не получилось. Пройдя за 38 дней отступления более 600 километров, 22 июля (3 августа) 1-я и 2-я Западные армии соединились в районе Смоленска. Это было первой большой неудачей императора французов в войне 1812 г .
Надо отметить, что Барклай де Толли М.Б. и Багратион П.И. были произведены в чин генерала от инфантерии в один день (20.03.1809 г.), только Багратион, в силу алфавитного порядка, был расположен в приказе выше и, следовательно, имел старшинство в чине перед Барклаем. Исходя из этого, Багратион должен был принять общее командование. Однако в армиях кроме них находились и другие генералы, имевшие над Барклаем и Багратионом преимущество в чине, например, Беннигсен Л.Л. и А. Вюртембергский, кроме того, в армии был брат царя Константин Павлович.
Однако для такого ответственного поста, как командование армиями, значение одного старшинства в чине никогда не считалось достаточным, и во всех государствах признавалось необходимым специальное полномочие монарха.
Естественно, подобное положение привело к тому, что сразу же начались интриги по поводу общего командования. Князь Багратион, несмотря на то, что он мог требовать подчинения себе младшего по чину, видимо осознав ситуацию, предоставил общее командование над объединенными армиями Барклаю де Толли, как военному министру.
Но по сути, 42 дня, прошедших с момента отъезда императора Александра до приезда Кутузова М.И. , Барклай де Толли оставался командующим лишь одной из армий — подобно Багратиону и Тормасову, на равных с ними началах. Нелепость подобного положения, совершенно недопустимого на войне, усугублялась еще и тем, что Михаил Богданович не мог, даже как военный министр, отдавать приказы армиям Тормасова А.П. и Чичагова П.В.
Горячий по натуре, князь Багратион с самого начала войны не скрывал своей неприязни к Барклаю де Толли, он ратовал за наступление и всячески критиковал стратегию военного министра. При этом обоих полководцев не могло не страшить возможное окружение. Именно поэтому, кстати сказать, было принято решение далеко от Смоленска не отходить и обеим армиям не отдаляться друг от друга дальше, чем на расстояние одного перехода.
Осторожность Барклая вполне понятна: Наполеон мог занять Смоленск и отрезать русские войска от Москвы. Абсолютно достоверных сведений о положении войск Наполеона у него не было, а посему слишком рисковать он не счел нужным. Позиция князя Багратиона была несколько иной: сам он вряд ли знал о противнике больше, чем Барклай, но зато был совершенно уверен, что действовать нужно иначе. Но вот как? Как и всегда, обладавший вулканическим темпераментом, князь Багратион предпочитал довериться своей интуиции. При этом в отношении Барклая он заявил следующее: «Невозможно делать лучше и полезнее для неприятеля, как он…»
Противостояние Барклая и князя Багратиона под Смоленском лишь усилилось. В результате, после соединения с 1-й Западной армией, последний уже открыто стал обвинять Михаила Богдановича в неспособности руководить войсками, а личные разногласия Барклая и Багратиона дошли до такой степени, что это уже мешало согласованию действий их армий.
Барклай де Толли почти не имел в своей армии приверженцев : все лучшие русские генералы, из которых многие приобрели справедливо заслуженную славу, были или против него, или совершенно к нему равнодушны. Главные недоброжелатели Барклая были начальник его штаба генерал Ермолов и генерал Раевский . Не любя Барклая де Толли, его противники сообщили чувства неприязни своей и войску. Военачальник, как никто, заботившийся о нуждах солдат, не только не был любим армией, но и постоянно подозревался в самых низких действиях.
25 июля был проведен военный совет в Смоленске, на котором обсуждался вопрос принятия боя, с тем, чтобы перейти в контрнаступление и одним ударом разбить Наполеона. Но Барклай высказался против этой идеи, понимая, что открытое сражение с врагом, гениальным стратегом и тактиком, может привести к грандиозному провалу. В результате идея с наступлением не была реализована. Было принято решение отступать дальше – к Москве.
Первая большая битва русских и французов началась 4 августа 1812 г. Обороной Смоленска руководил Барклай де Толли. Он опасался, что Наполеон обойдёт город с тыла, блокирует Московскую дорогу, поэтому основные силы русской армии в этом сражении не участвовали. Французов задерживал корпус под командованием Николая Николаевича Раевского (1771–1829), который героически отражал атаки противника. Осада Смоленска продолжалась два дня. Всё это время Наполеон был уверен, что на поле перед городом состоится генеральное сражение. Но на самом деле основные силы русской армии отступали, оставляя французам обугленные стены разрушенного города.
В ходе сражения за Смоленск «потери русских составили свыше 11 тыс. человек», а «убыль в рядах Великой армии была, по русским исчислениям, около 14 тыс. человек, по французским данным — 6-7 тысяч человек». Подобное вполне укладывалось в план Барклая, состоявший в том, чтобы «задержать противника и нанести ему как можно больший урон».
После оставления Смоленска Барклай приказал отступать по московской дороге, а князь Багратион, напротив, хотя формально и подчинился Барклаю, но полагал, что «должно было отстаивать Смоленск до последней крайности», несмотря на численное превосходство противника и подтянутую им к городу артиллерию. Князь начал писать жалобы на Барклая государю, Аракчееву и другим высокопоставленным лицам, обвиняя его во всех смертных грехах. «Министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя… Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества…», — писал князь Аракчееву А.А.
Багратион начал с военным министром войну на полное уничтожение , не понимая, что ненависть — это сила бессилия. К сожалению, общие офицерские симпатии были на стороне князя. Наблюдая за продолжавшейся не первый день напряженностью в отношениях двух командующих армиями, некоторые русские генералы, к примеру – Ермолов, делали все, чтобы подтолкнуть князя Багратиона к еще более решительным действиям, направленным против Барклая.
В конце концов, разрываясь между необходимостью и невозможностью, Михаил Богданович, похоже, и сам начал думать, что без генерального сражения ему уже больше не обойтись. В результате Барклай вроде бы как принял решение дать генеральное сражение французам при Умолье, и он даже отдал ряд соответствующих распоряжений. Но вскоре выбранная позиция была признана не подходящей для сражения, и тут же было отменено намерение сразиться при Умолье. Русские армии продолжали спасительное отступление.
Наконец была найдена подходящая позиция за Вязьмой, у селения Царево-Займище . Решение Барклая идти к Царево-Займищу вызвало в армии уже просто крайнюю степень неудовольствия. Больше всех усердствовал конечно же князь Багратион: он не скрывал своего бурного негодования и не жалел обидных упреков. В результате уже никто не верил обещанию Михаила Богдановича сражаться, а самого его штабные остряки стали за глаза звать вместо «Барклай де Толли» — «Болтай да и только».
Ненависть к Барклаю стала почти всеобщей — его ненавидел царский двор, презирали офицеры и солдаты, генералы считали глупым, упрямым и самонадеянным педантом. В эти дни беспрерывного отступления мало кто верил в Барклая — разве что самые дальновидные, но таких, к сожалению, было совсем немного, но они были — например, Глинка Ф.Н., будущий декабрист.
У селения Царево-Займище начались инженерные работы, и армия заняла боевое расположение. И вот в этот-то момент в приказе по армиям было объявлено о прибытии Его Светлости князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова – нового главнокомандующего русской армией. Сдача Смоленска и уклонение от генерального сражения послужили причиной отставки М. Б. Барклая де Толли. Для него это был очередной удар, страшное оскорбление. Однако чувства свои он скрыл и продолжал служить с прежним усердием. Но К счастью, М. И. Кутузов полностью поддерживал тактику Баклая де Толли и с блеском применил "тактику выжженной земли" Барклая.
При этом, как отмечает генерал Богданович М.И., «Кутузов уступал Барклаю-де-Толли в административных способностях и князю Багратиону в деятельности». Тем не менее, назначение получил именно Кутузов. «Сам я – умываю руки», — заключил, сделав это, император.
Назначение Кутузова М.И. главнокомандующим оказало «благоприятнейшее впечатление на дух войск российских». Однако Багратион вновь был недоволен: «Я, с одной стороны, обижен и огорчен… С другой стороны, я рад: с плеч долой ответственность; теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги. Я думаю, что и к миру он весьма близкий человек, для того его и послали сюда», — написал князь в письме графу Ростопчину Ф.В. А генерал Раевский Н.Н. в письме к жене лаконично заметил: «Переменив Барклая, который был не великий полководец, мы и тут потеряли».
И тут мы уже можем подвести небольшой итог:
К началу военных действий русские силы были развиты на три армии. Первой армией, которая стояла в Литве, командовал военный министр, генерал от инфантерии М. Барклай де Толли. Она включала в себя около 120 тысяч человек. Вторая армия под командованием генерала от инфантерии П. Багратиона насчитывала 70–80 тысяч человек и находилась в Белоруссии. Третья армия генерала от кавалерии А. Тормасова насчитывала около 60 тысяч человек и находилась на Украине.
Таким образом к 24 июню 1812 года начал вырисовываться театр военных действий. Российская армия прошла реформирование. Были значительно увеличены штаты армейских пехотных полков и количество артиллерии, введены новые виды войск, реорганизована система управления войсками, создаются резервные корпуса. Также в России активно действовали партизанские отряды, численность которых достигала 400 тысяч человек.
В армии царила неразбериха из-за борьбы за главнокомандование генералов Барклая де Толли и Багратиона. Эту неразбериху подначивали придворные интриги высокопоставленных военачальников. Победу не одержал ни один из них: из-за неудачи под Смоленском Барклай был отстранён и заменён на Кутузова.
Так всё же, можно ли назвать отступление русских войск в первом этапе войны 1812 года поражением тактики и стратегии и повлияли ли на это отступление русские военачальники?
Начнём по порядку. Тактика "Отступления" Барклая была единственно верной в ситуации в которую попала Российская империя в начале XIX века. Раздробленные русские армии "Великая армия" смела бы в первом же пограничном сражении и свободно бы дошла до Москвы. Тактика Михаила Богдановича помогла соединить армии и резервы и при этом избежать многочисленных потерь. А вот влияние высокопоставленных военачальников прослеживается очень хорошо. Длительный конфликт Барклая-де-Толли с Багратионом постоянно путал планы русской армии из-за чего и без того длительное отступление продолжалось ещё больше.
Таким образом можно даже сказать, что отступление русских войск не было следствием взаимоотношений военного командования, и даже наоборот, было причиной конфликтов руководящей верхушки русской армии.
Автор: Кривошеев Никита
©CHAOSHAOSEBLOG
