13
Александра улыбнулась, вспоминая о том, как росли её сыновья, иногда ссорились, но чаще были друг за друга горой. Как сначала не хотели принимать в свою компанию маленького Аркадия, которого она привела в дом вместе с матерью, когда те остались без крова. Но после сдружились и никогда не выделяли того, что он им не родной.
«И только бы вернулись мои мальчики живыми и здоровыми, и Мишин приговор пересмотрели», - думала она.
В этот момент в комнату вошёл Павел. Из порывистого темноволосого юноши, за которого она когда-то выходила замуж, он давно превратился в волевого мужчину с проседью. Но его отношение к жене оставалось неизменным после того памятного обоим случая на дороге. Свою Александру он любил и уважал, как и завещали родители.
- Где же сейчас наш Ванечка, - промолвила Александра, прислоняясь щекой к ладони Павла.
- Далеко он, но всегда с нами, - ответил мужчина.
- Жаль, что они с Аней не успели пожениться, может уже внука ждали, - продолжала жена.
- Успеют ещё, Иван хотел свой дом достроить и в него молодую жену привести...
- А вон как вышло, - подхватила его мысль Саша, - Нюра у нас в доме живёт, но без Вани.
В дверях раздался небольшой шум, супруги обернулись и заметили смущённо переминающуюся с ноги на ногу девушку.
- Простите, я шла на стол накрывать, - сказала она, - если я здесь мешаю - уйду.
- Ты эти глупости брось, - сказал Павел, - вы с Иваном помолвлены, его дом - твой дом. Сын вернётся, поженитесь и все хорошо будет.
С этими словами пошли ужинать. За едой обсуждали происходящее в деревне. Мужчин продолжали забирать на фронт, и при этом увеличивали нормы сдачи зерна.
- Кто работать то будет? - спрашивал Павел в сердцах, - всех лучших работников забрали. Дали мне двух пьяниц, от них толку нет. Паек дневной съедят, но даже его не отработают.
- Может в городе кого нанять? - предложила Саша, - ты в прошлом году привозил оттуда тех, кому ни жить, ни есть нечего было. Они неплохо отработали. Один даже в нашей деревне остался.
- А остальные разбежались, прихватив часть урожая, - напомнил хозяин, - нет уж, своих надо брать, чтобы их семья перед глазами была. И знать, к кому приходить, если сбегут.
Аня слушала разговоры с удивлением, хозяйство её родителей было маленьким и ни о каких наёмных работниках речи не шло. Отец с братьями всегда сам справлялся со сбором урожая, немного его было, но на зиму хватало. А глядя на большой надел земли у Лебедевых и множество тележек, вывозивших собранное зерно, она считала, что в этой семье точно нет никаких проблем. Только оказавшись внутри, поняла что трудностей хватает везде и чем больше хозяйство, тем сложнее его вести и больше возникает проблем.
Так потянулись дни за днями: серые и унылые, редко когда появлялись хорошие новости. Письма от Вани приходили ещё два раза. Он спрашивал о братьях, о том, что происходит в тылу. Писал, что у них ходят дурные слухи о будущем. Видно, что излагал мысли аккуратно, чтобы не столкнуться с цензурой, которая уже начала появляться.
Павел запретил родным в ответных письмах сообщать сыну об аресте Миши. Зная порывистый характер старшего, мужчина хотел защитить его от необдуманных действий, понимая, что Ваня попытается узнать что-то о брате, будет ходатайствовать, искать концы этой истории. Может вообще поперёк власти пойти, которая его брата засудила.
Но находясь в подчинённом положении на передовой, Иван был уязвим, поэтому женщины писали ему только о текущих делах и своих чувствах. А биться за среднего сына Павел продолжал сам - ездил в город, писал прощения в разные инстанции, пытаясь добиться пересмотра дела или хотя бы узнать о судьбе Миши. Но пока отовсюду приходили отказы.
В 1916 году пришло письмо от Макара. Младший из сыновей Александры писал, что получил ранение и долго лежал в госпитале. Где и встретил свою жену - медсестру Варю.
«К службе я более не годен, - рассказывал парень, - но домой не вернусь. Остаюсь с Варварой здесь. Она не может бросить работу - раненных везут потоком, да и мне место нашлось - буду на заводе работать. Снаряды для победы делать. Как всё закончится - приедем вас навестить. Передавайте привет братьям, ничего о них не знаю».
- Живой, - выдохнула Саша, дочитав письмо.
- Домой не вернётся, - грустно ответил Павел. Он всегда мечтал, чтобы в доме было много людей, детских голосов, чтобы привели сыновья своих жён и жили все вместе. Места хватит. Можно ещё домов построить. Так его отец учил - он тоже всю жизнь ждал, когда младший сын, брал Паши, вернётся. Да та ки не дождался. - Как повторяется история, - вздохнул седовласый хозяин, присаживаясь рядом с женой, - Макар повторяет судьбу своего дяди.
- Может ещё и вернётся наш мальчик, - ласково сказала Александра, - он же пишет, что сейчас уехать нет возможности, они нужны там - Варя в госпитале, он на заводе. А как закончится всё, приедут нас навестит и останутся. Как отсюда уехать можно? - она обвела рукой вокруг себя, - простор какой, поля родные, дом деда. Сейчас Макар далеко, сердце его занято новыми впечатлениями, а как приедет к нам, всё остальное забудет. А мы подождём, помолимся за него, ведь главное, что живой.
Павел обнял жену за плечи и ничего не сказал. Неспокойно было у него на душе. Дурные разговоры ходили по деревне. Будто всё скоро станет иначе. Изменится их жизнь, будут жить они хорошо, скинув ненавистную власть знати. Листовки с подобной агитацией распространяли заезжие из города специалисты. После их отъезда ещё долго бурлили умы деревенских. Кто-то мечтал, что скоро будет есть вдоволь, а кто-то о том, что больше не придётся работать.
Мужчина случал всё это с опаской, понимая, что не работать - не получится, а чтобы лучше жить - надо самому о себе заботиться, и не ждать подарков судьбы. Изменения страшили его, ещё никогда не проходили они спокойно и не улучшали жизни людей.
Вспоминая рассказы родителей об отмене крепостного права и о том, что многие крестьяне стали после этого жить только хуже, так как за землю для пахоты теперь надо было платить, и выкупной оброк был для многих не подъёмным. А сколько появилось бездарей и лентяев, которые от барина ушли, а работать нигде не начали и пошли разбойничать.
Павел надеялся, что стихнут все эти разговоры и веяния, как только Россия победит. Вернутся повидавшие пороху солдаты домой и наведут порядок, прищемят языки тем, кто распоясался и царя не почитает. Поэтому в беседах о смене власти не участвовал, листовки не брал, и домашним запретил.
Саша с Аней ему не перечили, новой власти никто из них не хотел. А вот деревенские их отношение к листовкам и подобным разговорам запомнили.
