Итак, южноамериканские революции победили везде, казалось бы – независимость от Испании и Португалии обретена, и настала эра счастливого существования и благоденствия, и наш рассказ нужно заканчивать.
На самом деле все только начинается, потому что сначала революционеры перессорились друг с другом и сошлись в схватке за власть, ибо, если верить одному из лидеров жирондистов, Пьеру Виктюрньену Верньо, обвинённому в 1793 году якобинцами в связях с роялистами: «Революция, как бог Сатурн, пожирает своих детей». Далее уже новообразованные страны сошлись в войнах за спорные территории и целые области. Добавим сюда стремления местных сепаратистов, вмешательство финансовых воротил, своих и чужих, наконец, работу Англии, Франции и США…
Особенно непрочным оказалось такое государственное образование, как Великая Колумбия. Ее создание были задумано еще Мирандой, и рождение провозглашено Боливаром в 1819 году, и реализовано на конгрессе в Кукуте в 1821 году. По сути, Великая Колумбия объединяла три большие территории – это генерал-капитанство Венесуэла и королевская аудиенсия Панама, а так же вице-королевство Новая Гранада. Сейчас на этой территории располагаются четыре страны – Венесуэла, Эквадор, Панама, и Колумбия. Понятно, что эти территории с самого начала обладали разной экономикой, разными торговыми интересами и в результате Великая Колумбия в 1831 году распалась, впрочем, об этом мы подробно расскажем чуть позже.
В общем, в весьма скором времени на южноамериканском континенте началась война «всех против всех». Но обо всем по порядку. И начнем мы с экономики и финансов.
Для лучшего понимания давайте сначала опишем, что такое рынок облигаций и его основные законы. Итак, облигация – это ценная бумага, фактически – вексель или долговая расписка, которая выпускается эмитентом (это может быть компания или государство) определенным номиналом и под определенную доходную процентную ставку. Далее эти ценные бумаги поступают на биржу и продаются по рыночной стоимости, которая теоретически может быть как больше номинала, так и меньше номинала.
В описываемое нами время стандартной процентной ставкой по облигациям надежного, проверенного заемщика была ставка в 3-4% годовых. Облигации таких стран как Россия, Австрийская империя, Дания, Пруссия, продавались по номиналу или близко к номиналу, и кредитор, инвестируя деньги в облигации этих стран, получал фиксированный доход в 3% или немного больше, если облигации продавались все же по цене чуть меньше номинала.
А вот облигации другой категории имели ставку в 5% или даже в 6% - обычно они выпускались под те страны, где риск невозврата был велик – то есть это как раз новообразованные государства типа Греции и Великой Колумбии, ну или просто страны «с разорванной в клочья экономикой» (в эту «нездоровую группу» так же включались Неаполь, Испания, Португалия), которым срочно нужен кредит. То есть повышенная процентная ставка по таким облигациям – это своего рода плата за риск, морковка, чтобы привлечь инвесторов.
Вообще, в 1820-х годах на Лондонской бирже существовали оценки риска невозврата облигационного займа. Самыми надежными заемщиками считались Дания и Россия (риск невозврата – 0,97% и 1,1% соответственно), из южноамериканских государств самым надежным считалась Бразилия (риск невозврата 3,52%), далее следовала Чили (10,19%), Великая Колумбия (18,49%), а совсем рискованным предприятием считалось вкладываться в Мексику (36,56%) или в Центральноамериканскую Конфедерацию (тут риск вообще оценивался в заоблачные 63,29%). Кстати, этот риск в процентном соотношении очень часто был выражением премии страховщика (андеррайтера), то есть при выдаче займа Дании страховщик удерживал себе только 0,97% от суммы, тогда как при выдаче займа Мексике – уже 10-17% от суммы.
Понятно, что эта цифра не была константой, так, у той же Бразилии рейтинг невозврата последовательно снижался с 3,52% до 2,55%, пока не достиг в 1840-х годах вообще рейтинга 0.97%, то есть фактически как у Дании.
Ну а теперь к цифрам. За период 1822-1825 годов британскими банками и компаниями было выдано иностранным правительством займов на сумму 43 629 000 фунтов стерлингов. 23,3 миллиона пришлось на страны Европы (самые большие кредиты были выданы России – 3,5 миллиона фунтов, Пруссии – 3,5 миллиона фунтов, Дании – 2,8 миллиона фунтов), а 20,329 миллионов фунтов стерлингов – странам Южной Америки. Самые большие кредиты получили Великая Колумбия (6,75 миллионов фунтов), Мексика (6,4 миллиона фунтов), Бразилия (3,2 миллиона фунтов, если же учесть португальский долг, переложенный на Бразилию- то 5,75 миллионов фунтов). Таким образом, можно сказать, что рынок кредитования Европы и Южной Америки в указанный период фактически сравнялся.
Первые частные займы Боливар получил еще в 1819-1821 годах, при этом облигации продавались по цене 50 процентов от номинала. Общая сумма этих частных займов оценивается в 547 783 фунта стерлингов, при этом на руки венесуэльские революционеры получили чуть более 200 тысяч фунтов. В мае 1820 года были выпущены еще облигации на сумму в 140 тысяч фунтов стерлингов, понятно, что они так же продавались ниже номинала, и удалось собрать только 91 712 фунтов. Но здесь займы выдавались не государству, а именно Боливару, ну или революционному сообществу.
Первой же страной, которая получила облигационный заем (схему мы с вами уже описывали ранее), стала Великая Колумбия в марте 1822 года (2 миллиона фунтов). Там решили уравнять старые частные долги Боливара и выпустить бонды именно государства Великая Колумбия. В результате на руки Боливар и его последователи получили 1,11 миллион фунтов, 890 тысяч фунтов было снято как оплата старых частных долгов, комиссия андеррайтеру и разница между номиналом и реальной ценой облигаций. Понятно, что Колумбия осталась должна 2 миллиона фунтов.
В мае того же года получила кредит Чили (1 миллион фунтов), в октябре – Перу (на тот момент это еще испанское вице-королевство, 1,2 миллиона фунтов).
В 1824 году займы были выданы следующим странам: Бразилия – 1,2 миллиона фунтов, Аргентина – 1 миллион фунтов, Великая Колумбия, 4,75 миллиона фунтов, Мексика – 3,2 миллиона, испанское Перу – 750 тысяч фунтов. В 1825-м: Бразилия – 2 миллиона фунтов, Мексика - 3,2 миллиона фунтов, Центральноамериканская конфедерация – 163 тысячи фунтов, уже независимое Перу – 616 тысяч фунтов.
А сколько всего южноамериканцы получили на руки? Споры об этом идут до сих пор, и дело тут не только в реальных деньгах, а и в стоимости товаров (в частности - оружия), которые так же проходили по этим займам. В общем, по разным оценкам, если общий долг составлял 20,329 миллионов фунтов, то на руки было выдано не более 10 миллионов.
Ну а поскольку далее правительства Южной Америки продолжили занимать, проценты по новым долгам поднялись с 5-6%, до 11.5% (Ротшильд), потом до 11.8%, а потом и до 13.2%.
Тут стоит еще упомянуть и о размере комиссионных, которые забирали себе андеррайтеры. И опять в сравнении, ибо просто цифры одной из сторон нам мало что скажут. Так, в 1823 году русский министр финансов Егор Франциевич Канкрин договорился о внешнем займе на 1,5 миллионов фунтов по ставке 4.3%, где страховщиком выступала лондонская фирма «Bearing&Co.». Вознаграждение андеррайтера составило 16 500 фунтов или 1.1% от суммы займа.
Та же самая фирма, выдавая в 1824 году заем в 1 миллион фунтов Аргентине по ставке 6%, удержала в качестве комиссии 226 146 фунтов стерлингов, или 22,6% от суммы.
Как видим, разница в подходах к «надежным» и «ненадежным» заемщикам налицо.
