Да только вот беда — красавцу супругу госпожа не доверяла и страшно ревновала ко всем своим служанкам. Она теряла рассудок, едва замечала, как он взглянул доброжелательно на кого-нибудь из окружающих ее цветника.
Да ладно красавицы рабыни! Порой казалось, своего ненаглядного султанша ревнует даже к лучу солнца, ненароком коснувшегося его лица. К пению птиц, если оно его вдруг заинтересовало, к дыханью ветерка. Словом, ко всему, что его окружает.
Евнухи во дворце сплетничали: госпожа постоянно кричит и раздает пощечины налево и направо. Могли бы не стараться. Сафие-султан и без них знала, султанша никогда не умела сдерживать чувств. Жаль, конечно, что от своей красавицы-матери она унаследовала лишь буйный нрав. Однако Нурбану-султан всегда знала, когда следует остановиться. Эту же ничего не могло успокоить.
На ее лице всегда можно было прочитать:
— Я так хочу и воле моей не перечить!
Тут, конечно, была виновата и покойная венецианка, которая мало занималась воспитанием дочерей и все свое сердце отдавала только сыну, ставшему смыслом ее жизни. Чувствуя себя виноватой перед девочками, она им ничего не запрещала, вот и получилось из Эсмехан-султан то, что получилось. Жаль, конечно, с ее потенциалом она могла бы затмить свою тетю Михримах-султан. Кстати, принцесса очень об этом мечтала.
Выйдя второй раз замуж, принцесса и вовсе словно рассудок потеряла. Скандалы следовали за скандалами. А вскоре до ушей Сафие-султан стали доходить слухи, как она расправляется с девушками, в которых вдруг случайно увидела соперницу. Довольно быстро, с ее подачи несколько приукрашенную информацию донесли до ушей повелителя, который оказался жутко взбешен и готов был собственными руками задушить сестру, только бы избежать позора и ненужных разговоров.
Повелитель буквально рвал и метал, когда услышал об ее преступлениях. Вырванные волосы на голове у служанки, обожженные кипятком ноги удругой, лишь потому, что, как показалось госпоже, медленно исполняла приказание, отрезанные уши у третьей... И это было лишь малая толика того, что ему сказали.
— Почему мне не доложили раньше? — строго вопросил султан свою баш-кадын.
А что ему было ответить? Поэтому она лишь глубоко вздохнула и опустила глаза:
— Как можно было вас беспокоить, мой повелитель?! Ведь она ваша любимая сестра! Именно поэтому и не говорили ничего, не хотели вас, мой господин, огорчать!
Промолвила и замерла, побаиваясь в глубине души реакции. В последнее время было трудно определить, что у него в голове. Вполне вероятно, виноватой во всем мог сделать свою «куропаточку». По счастью, подобного не произошло. Султан был настроен решительно и готов был выслать сестру из столицы куда подальше. Ситуацию спасало только одно — Эсмехан-султан носила под сердцем ребенка. Ее дурное настроение, а вместе с ним и непонятные вспышки гнева, лекари списали на «интересное положение». Повелитель решил немного подождать, но грозно пообещал: вернуться к теме после рождения наследника.
— Обещаю, — грозно произнес он, — пощады не будет!
Сафие-султан, присутствовавшая при этой сцене, с тайной радостью наблюдала за лицом ревнивицы. Ах, как оно изменилось, задергалось в страхе! Она даже побоялась, что у золовки начнутся преждевременные роды. И уж тогда, сомнений не имелось, во всем случившемся, в том числе и изувеченных служанках, точно обвинят ее! Но все закончилось просто замечательно. Разразившийся скандал принес положительные результаты. Принцесса заметно успокоилась и подобрела. Служанки спокойно вздохнули, молодой супруг повеселел...
Наступило время родов. Эсмехан-султан, не взирая на возраст, разрешилась от бремени прелестным мальчуганом. И только было все кинулись поздравлять роженицу и отца, как лекарка скорбно объявила: к сожалению, поздние роды прошли с осложнением и госпожа скоро предстанет пред Создателем. Так оно и оказалось.
Перед смертью принцесса с укоризной посмотрела в глаза Сафие-султан. В ее взоре ясно читалось:
— Я ведь просила тебя помочь! А ты отказалась! А ведь могла бы!
Албанка глубоко вздохнула. Чего уж теперь говорить? Тем более, никто не сможет твердо сказать, действительно ли проклятие покинутой жены стало причиной смерти или же просто срок подошел. Однако в столице поползли нехорошие слухи. Люди откровенно злорадствовали, посмеивались, назидательно говорили: на чужом несчастье своего счастья не построишь… С последним и верно спорить было сложновато. Сколько таких примеров имеется в истории!
Похоронили госпожу в мавзолее отца, султана Селима II при мечети Ая-Софья. Новорожденный мальчик, его нарекли Махмудом, постоянно плакал, ничего не кушал и таял на глазах. От молока кормилицы он отказывался, на чужих руках не хотел находить. Немного успокоился, когда его взяла Айше Хюмашах-султан. Она попыталась его покормить из соски, но малыш настолько ослаб, что не мог даже кушать. Прижимая мальчика к груди, дочка Михримах со слезами на глазах произнесла:
— Малышу сильно не хватает материнской любви… И, как бы мы не старались, не сможем ее заменить!
Даже у Сафие-султан дрогнуло сердце, когда смотрела на исхудавшее тельце малыша. Ей Махмуд напомнил ангела, на время покинувшего небеса. Она вдруг явственно услышала голос покойной, когда та сообщила о своей беременности. Сколько в нем звучало радости!
— Мой сын вырастет настоящим львом! — постоянно твердила Эсмехан-султан, прижимая ладонь к животу, — и будет верно служить своему повелителю! Ах, какое это счастье носить под сердцем ребенка от любимого!.. Ты даже не представляешь!
Ей очень хотелось ответить что-то вроде: прекрасно знаю. Ведь своих детей я родила от любимого повелителя. Но не стала. В этой ситуации, дабы не нарываться на очередной скандал, лучше было промолчать.
Вскоре малыш последовал на небеса за своей матерью...
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 3, часть 20
Продолжение по ссылке
