19 апреля 1943 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР N 39 "О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников".
В тексте приказа - причина его появления:
Многие десятки тысяч ни в чем неповинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей и частей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников гестапо, бургомистров и военных комендантов городов и сел, начальников лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей.
Я сейчас не буду о статистике. Она приблизительна - горели и терялись не только люди, но и документы. Посмотрим на те дни через воспоминания двух девочек - обычных школьниц, чьи рассказы были опубликованы в журнале "Пионер" 1949 года.
ИСТОРИЯ ЮЛИ ОБЫНОЧНОЙ
Это - школа в подмосковном рабочем поселке Рублёво. Новенькая, послевоенная. Живут в ней ребята обычной жизнью - журнал решил рассказать об этой школе в нескольких статьях. Читаем, как ребята учатся, как ходят в театр и в кино, как устраивают вечера отдыха и рисуют стенгазеты... А ещё ребята выпускают школьный литературный журнал "Первые шаги". Простые и безыскусные рассказы - и среди них история Юли Обыночной, рассказанная ею самой...
К лету 1941 года Юля закончила 1 класс. 20 июня она отправилась в белорусскую деревню, в гости к бабушке и теткам, а 22 июня началась война. Папа сказал Юле оставаться в деревне - ведь всех ребят из Москвы увозят - и ушел на войну. Спустя месяц в деревню пришли немцы.
Муж моей тёти был партизан. В деревне был предатель и он сообщил фашистам, кто носит партизанам хлеб и все продукты. Дядю схватили. Его стали допрашивать, где лежит оружие и где прячутся партизаны. Он ничего не сказал.
Дядю Павла вывели на улицу, а нас вывели смотреть, как его будут рвать собаки. Он был весь грязный и мокрый. Жена его упала в обморок, а мы все горько плакали. Я даже не видела, как его рвали собаки: я услыхала крик и бросилась бежать.
В городе вылавливали и били евреев. Один раз пришли к нам в дом жандармы. Они думали, что я еврейка. Они крутил мне руки и очень били меня. После этого я стала заикаться: они меня очень испугали.
Узнав о наступлении Красной армии, немцы сожгли деревню. Жители ушли в лес. Только в 1943 году Юля получила письмо от мамы. Она была жива, а отец погиб под Ленинградом. За дочерью мать смогла приехать только в июле 1944 года - Юля не узнала маму, такую худую, "похожую на бабушку".
Осенью 1944 года Юля снова пошла в школу - во второй класс.
Я ничего не знала. Диктанты писала плохо, а задач решать не умела. Учительница Анна Ивановна стала со мной заниматься, и я исправилась.
Один раз я рылась в столе и нашла пачку писем. Я стала их читать. Эти письма были от папы. В каждом письме он писал: "За Юлю я отомщу фашистским захватчикам. Я читала их и очень плакала".
"Пионер", 1949, №2
ИСТОРИЯ ДУСИ ЮПАТОВОЙ
А эта симпатичная девочка с округлым лицом и блестящими косами - Дуся Юпатова, она живет в киевском детском доме №13:
Видите у Дуси на руке цифры? Это вечная память об Аушвице.
Дусе было 6 лет, когда в село Букатина в Белоруссии ворвались немцы. Дуся, её старший брат Савка и мама прятались в лесу, но однажды им не удалось убежать от облавы. Пойманные были отправлены в Германию. В Аушвице ребят разлучили с мамой - навсегда.
Очень страшно жить в фашистских лагерях-тюрьмах. Ещё я не могу забыть, как в немецком плену всем нам выжгли на руках номера. Я кричала, вырывалась, но меня крепко держали и тоже выжгли клеймо №66125.
Многие ребята умерли от холода и голодовки, а многие от того, что их сделали донорами и целыми стаканами выкачивали из них кровь. Я тоже была донором. Нашу кровь фашистские врачи переливали своим раненым офицерам.
Дуся вспоминает, как в 1945 году (она называет дату 19 февраля, но есть сомнения в её точности - официальная дата освобождения Аушвица 27 января) их лагерь освободили - Аушвиц представлял собой комплекс лагерей. Начальнику лагеря приказали уничтожить оставшихся, но... то ли он испугался, как пишет Дуся "что его поймают советские солдаты", то ли просто поджимало время, но детей выгнали в ближайший овраг, где они пролежали на снегу всю ночь. А когда на утро появились танки, дети побежали к нашим - несмотря на обстрел.
"Советские бойцы кричали, чтобы мы легли, а то нас убьют, а мы всё бежали.
Как мы были рады! Мы рассказали нашим бойцам, как над нами издевались в плену, и танкисты сразу сели в танки и поехали догонять начальника лагеря и таких как он".
Конечно, к свидетельствам детей надо относиться с определенной долей осторожности. Дуся вспоминает охранника "с черепом на рукаве" - но если она и видела череп на форме, то, скорее, на головном уборе охранников из дивизии "Мертвая голова" СС.
И - помните? - "а мы всё бежали". Вы представляете этот бег заморенных голодом и постоянным донорством детишек, которые ночь пролежали в овраге на снегу? Я представляю их ковыляющими - но для них, верно, казалось, что они бегут, бегут на встречу нашим...
Недаром наши войска освобождали лагеря вместе с медиками. Спасенных надо было ещё и выходить. 1 мая Дуся уже была в Киеве, но и она, и другие дети были так больны, что смотрели на улицу только из окон. По улицам шли демонстранты.
К нашим окнам подходили люди и разговаривали с нами. Особенно приятно было нам разговаривать с военными.
А потом Дусю и других ребят повезли в Крым лечиться дальше - на целое лето. Санатории в Крыму восстанавливали сразу после освобождения. Покой, воздух, солнце и море, регулярное питание уже были благом.
История малолетних узников концлагерей одна из самых малоизученных. О взрослых известно куда больше. Документальных свидетельств осталось мало - логично, что при приближении советских и союзнических войск фашисты уничтожали документы. Опираться на устные свидетельства сложно - дети эмоциональны, их воспоминания ценны, но факты, приведенные детьми, надо подтверждать и перепроверять по другим источникам, а где их взять? И то - целенаправленное анкетирование на научной основе проводилось уже в конце 80-х и позже. Только в 1988 году была создана организация, объединяющая малолетних узников фашистских концлагерей. Большинство свидетельств записывалось спустя десятилетия и лишь малая их доля была записана по горячим следам.
Тем большую ценность представляют собой детские свидетельства, оставшиеся во всесоюзном пионерском журнале...
