Далеко за снежными лесами, за высокими горами, там, где зелёные луга на горизонте касаются синего неба, стоял город.
Ничем не примечательный, такой, как и другие города в то время, когда люди ещё верили в волшебных созданий и магию.
Двухэтажные домики с красной черепицей, охрово-жёлтые и бело-жёлтые стены, у каждого дома клумба или маленький садик с цветами и ухоженными деревьями. Соседи добры друг к другу и приветливы, никто не запирает на ночь двери и ставни. Как звался тот городок — никто уже помнит.
Жил в этом городе очень нужный человек. Сапожник. Труженик, которого знали далеко за пределами родного города, ибо слава о руках золотых и терпении волшебном бежала впереди сапожника Ермея. Жил он скромно, за работу брал как положено, ни монеткой больше, и не было ещё такой обуви, которую не смастерил бы обувной кудесник.
Услыхал о сапожнике этом король соседнего государства, послал за мастером гонцов. Принял их Ермей, заказ выслушал.
— Да как я, мил человече, королю-то сапоги смастерю? Я хоть и толковый мастер, да только не видя ногу — не могу. И поехать с вами не могу — мне в моём доме сподручней.
Один из солдат лихо вышел вперёд и дерзко подбоченился:
— По моей ноге меряй, мужик.
— Чай твои ноги на королевские похожи? — деловито почесал щёку Ермей.
— Ты говори, да не заговаривайся, — нахмурился солдат.
Сапожник понял, что пред ним сам король, но виду не подал. Принялся за заказ, только сказал пришлым.
— Вы, сынки, чай не местные. Обычаев наших не ведаете. Сапоги делать три дня и три ночи буду. Никто в мастерскую мою входить не должен. И в доме моём холостым да одиноким делать нечего. На постой идите в придорожню через улицу: кормят там хорошо, постели чистые. Город у нас маленький, все один одного знают — не бедокурьте. Кровь-то молодая, да только поедете вы, а нам тут жить. Не гневите богов наших, — говорил, да выпроводил из дома гостей незваных.
Не послушали король и его свита старикова совета. Быстро по городу разнеслось, что приехали солдаты, ждут заказ от сапожника Ермея, и летели эти вести через побитых, покалеченных, оскорблённых. Так первые день и ночь минули.
Надоели гостям яства разномастные и выпивка на любой вкус да мордобои с простыми мужиками. Стали они других утех искать. Не было покоя ни одной женщине, за чью честь заступиться было некому. Так в городке научились закрывать ставни и запирать двери, прятать жён своих и дочерей в дома да подальше.
Минули ещё день и ночь.
Король скучал, ничто не приносило ему довольства. Затосковал по двору своему, по слугам и фавориткам, что привыкли к тому, как тяжела его правящая длань, не умеющая миловать. Уж и жалел правитель, что любопытству дал волю, да больно сапоги хотелось зачарованные, чтоб от смерти спасали, да сносу им не было.
Близилась последняя ночь, король был пьян, гневался, желал себя как-то развлечь жестоко. Был бы дома — казнил бы кого, аль запытал бы до смерти. Да нечего делать в городке маленьком.
Вдруг двери в дорожный дом открылись, и двое солдат ввели под руки девушку. Прекрасна она была, как дуновение ветра морозного, ликом своим так же холодна, как голубые глаза, а белые волосы шёлком могли поспорить с лепестками белых роз. Губы нежные так и манили. Очарован был король красотой диковинной, силой девушку в комнату свою отвёл.
Обещал он ей шелка, драгоценности, жизнь придворную, даже женой стать звал.
Отказывала дивная красавица, всё головой качала и твердила одно.
— Не люб ты мне. Не люб, хоть солдат ты, хоть король.
Разгневался тогда король, взял девицу силой, сломав тонкий стебель дикой розы, пролив алую кровь на белизну простыней. Вдоволь натешившись, король покинул опороченную деву, да только голос её на самом пороге остановил мужчину на миг.
— Проклинаю тебя. Пусть твоя душа тёмная вовек не знает покоя ни в жизни, ни после смерти.
Снова не в духе стал король, спустился к солдатам своим. Со злости, не подумав, разрешил им девушку забрать и между собой поделить, да к сапожнику двинулся — как раз вышел срок ждать.
Встретил его мастер Ермей с готовым заказом. Добротные сапоги вышли. Король сразу примерил их, даже снимать потом не захотел — так хорошо ногам было. Собрался кошель с золотом отдать за работу, да только не взял Ермей злата.
— Сказали уж люди, что натворили вы бед. Весь город по домам сидит, да вам на глаза показаться не смеет. Просил я вас не бедокурить, а вы… Не важно, служивый или король — слово своё держать надобно.
— А я тебе, мужик, слова не давал, — нахмурился король. — Не берёшь плату, так дело твоё. Сапоги хороши, забираю.
Ушёл король, солдат своих забрал. Воротился в свой замок. Жить бы ему спокойно, но не вышло у государя. Не было ему места, не сиделось, хоть и падал от усталости. Всему виной сапоги клятые: не мог он снять их, как ни старался. И так, и эдак, уж и порезать их пытался, с помощью слуг снять — никак. Позвал мага придворного. Тот, сухенький старичок, покачал головой, что не столько в сапогах дело — душа королевская проклята, а к обувке привязалась, оттого, что схожи были души двух людей, что проклятье и чары плели.
Ужаснулся тогда король тому, что сделал, что ранее делал, что собирался делать. Выходит, он дочку сапожника тронул тогда, и только она снять проклятие могла. Немедля отправился государь в обратный путь. Торопился, не жалел коня, не жалел свиту. Не успел. Стоял городок тихий, словно вымерший. Люди по домам сидели, не было никого и в доме Ермея.
Никто с королём говорить не хотел, молчали все, да прятались. Только на кладбище за городком нашёлся тот, кто ответил на его вопрос: где дочка сапожника и сам мастер Ермей.
— Померли. Дочка Ермеева до ночи не дожила — снасильничали её сильно, кости переломали, да изуродовали, а сам Ермей, как узнал, так и повесился в тот час. Схоронили их вон под тем дубом, — могильщик махнул в сторону дерева и ушёл.
Стоял король перед могилами, слушал ветер, что шептал ему двумя голосами проклятья, слушал и седел стремглав. Так и сошёл с ума. Не нашли его солдаты сколько не искали, только видел кто-то, как король в лес заповедный направился.
Решили, что сгинул деспот, и вернулись в королевство, где престолом стал править брат короля умершего, что ещё хуже покойника оказался. Сам же король в сапогах волшебных стал ходить по миру, став призраком.
И если где-то слышится скрип, да вой страшный, то это пожаловал Король в сапогах, чтобы забрать душу или свести с ума. И будет он ходить так, пока не найдёт душу той, что прокляла его. Дочь же сапожника обречена скитаться по миру не пойманная до тех пор, пока не простит своего убийцу — никогда.
Автор: Натали Мор
Источник: https://litclubbs.ru/articles/24460-korol-v-sapogah.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
