Получив на руки ребёнка, упакованного в новые вещички, Айша отправилась в Сёмкино. Могла бы, конечно, созвониться заранее с Надеждой, да не стала…
Знала по горькому опыту долгих поисков жилья – люди охотнее отказывают по телефону. Лучше так. Появиться с младенцем на руках, попросить по-хорошему. По-человечески. Расчёт был прост и наивен, но шанс на удачу всё-таки был!
«Ведь у неё самой есть дети! Я работать буду и за проживание заплачу, и за кошками присматривать стану. Я ж аккуратная! Она меня знает»
Рассуждая в таком духе, Айша спускалась в метро. Молодая женщина с младенцем на руках привлекала к себе внимание пользователей метрополитена. На неё оборачивались, некоторые прямо пялились с любопытством. Одна женщина покачала неодобрительно головой в сиреневом берете. Другая, поджав губы, хмыкнула что-то себе под нос.
На станции интеллигентного вида старушка в очках и с палочкой подошла и завела разговор.
- Знаешь, милая – я всю жизнь проработала в педиатрии и хочу тебя предупредить – нельзя с малышом в общественные места! Скопление людей, сквозняки, сплошные микробы!
- Но если очень нужно ехать… Как же тогда? – сконфуженно пролепетала Айша, прижимая к груди свёрток.
- На такси ездить надо!
Совет хорош – но, что ответить? Что у тебя просто нет денег? Сказать такое у Айши язык не поворачивался. Ведь признаться в том, что ты беден, всё равно, что вычеркнуть себя из этого благополучного и цивилизованного общества.
Ощущая себя преступницей – ведь она подвергала опасности неокрепший детский организм – Айша шагнула в вагон метро. А позже воспользовалась автобусом. И снова на неё смотрели с укоризной добропорядочные граждане.
Наконец, она оказалась в местах знакомых – на переулке Литейщиков.
Здесь абсолютно ничего не изменилось за неделю её отсутствия – всё те же заборы и детский садик, лишь на клёнах не осталось ни единого листочка. Странно и непостижимо – её собственный мир перевернулся всего за несколько дней, а внешне всё осталось на своих местах.
«Я больше никогда не стану прежней» – подумала Айша, глядя на маленькое насупленное личико ребёнка. Всю дорогу он спал, но прошло уже три часа и скоро его разбудит голод. Она прибавила шаг. Вот и знакомый подъезд.
Дверь в квартиру слегка приоткрыта. Доносятся мужские голоса, смех…
Она постучала. Сначала робко, потом громче.
- Входи Коль! – послышался знакомый голос хозяйки.
«Слава Аллаху!» - помолилась про себя Айша и зашла. Пахло сигаретным дымом. Грузчики тащили диванчик бабы Шуры. Она едва успела посторониться.
Надежда стояла посреди комнаты, оживлённо жестикулируя, объясняла, что и куда переставить. Кошек видно не было.
- Здравствуйте, – робко сказала Айша. На неё не обратили внимания.
Стыдно было ужасно. Была бы одна – ни за что не навязывалась бы, но на руках она держала маленького беспомощного человека. Поэтому, собравшись с духом, позвала громче.
- Надежда! Это я – Айша. Мне нужна Ваша помощь!
Хозяйка обернулась. Удивление на её полном лице быстро сменилось недовольной мимикой.
- Это ещё что?
- Можно мне остаться у Вас ненадолго… Извините, нам, правда, некуда больше пойти… Я буду Вам помогать.
- Не, не, не, - замахала руками Надежда, - и не надейся. Иди, моя хорошая дальше. У нас тут ремонт намечается. Не до тебя.
Ноги словно приросли к полу.
- Ну, чего стоишь? Уходи! А то щас позвоню, куда следует.
Такого унижения Айша не испытывала ни разу в жизни. Чувствуя себя, скорее бездомной собакой, нежели человеком, она попятилась к двери.
Так уж устроено – человек живёт надеждой на лучшее. И если эту надежду выдернуть у него из-под ног, как коврик – крышу сносит напрочь. Многое может вынести человек, но только не потерю надежды.
Она шла, потом ехала и снова шла, и снова ехала. На метро, на троллейбусе и автобусе, потом как-то оказалась в электричке. Движение укачивало ребёнка. Он просыпался всего раз пять. Она давала ему грудь, он ел и снова засыпал. Ела ли она сама – этого Айша не помнила. Сознание словно выпало из реальности. Она превратилась в зомби.
К вечеру их с ребёнком занесло в парк. В тот самый, где она в последний раз виделась с Тимуром. Всего несколько месяцев назад – в мае это было. А кажется, в прошлой жизни. За это время она успела повзрослеть и состариться.
Стемнело. Зажглись фонари. Она шла, оглядываясь по сторонам, воровато, совсем, как дикое животное. Словно опасалась выстрела. Или же боялась потерять свободу, которая на самом деле тяготила её. Так тяготила, что впору было пойти и украсть хоть что-нибудь, например, бутылку дорогого вина из супермаркета. Но, что это даст?
Ничего. Максимум посадят на 15 суток. Да бумагу вручат, предписывающую покинуть страну в течении 10 дней. Только вот денег на билет не дадут… И не им придётся смотреть в глаза бабушки Толгонай. И разговаривать с тёткой Умсун.
Всё напрасно. Она проиграла. В этой жизни должны быть проигравшие. Раз, есть те – кто выигрывает, должны быть и другие – те, кто проигрывает.
Младенец за пазухой закряхтел, зачмокал губёнками, предупреждая о том, что он голоден. Если не получит грудь – закричит. Ой-ой, только не теперь! Айша ускорила шаг, свернула в темноту, в боковую алею, где только два фонаря: один в самом начале, другой – в конце, а середина темна, как багдадская ночь. Кажется, кто-то шёл за ней…
- Прости, я обманула тебя, - беззвучно прошептали её губы. Она обращалась к ребёнку.
Всё кончено. Сопротивляться больше нет сил. Надо покормить его напоследок.
Детёныш жадно схватился за сосок, больно сжал дёснами. Аж искры из глаз! Словно мстил ей за то, что бросает его. Или за то, что вообще родила, не спрашивая согласия. Может он вовсе и не хотел, чтоб его рожали. Но теперь уже поздно… Она хотела, как лучше. И запуталась окончательно.
Ребёнок был примотан к её телу шарфом. Так было удобнее перемещаться. Этот дешёвый, но удобный шарф она купила прямо сегодня, разменяв последнюю тысячу, ещё на улице Литейщиков. Дождавшись пока ребёнок насосётся и уснёт, Айша сняла шарф и завернула в него ребёнка. Так теплее.
Положила свёрток на лавку и пошла быстро, не оглядываясь.
Кто бросится со скалы – тот так и будет вечно бросаться со скалы. На то и Джаханнам!
Ну и пусть. Здесь на Земле тоже ад.
Оказавшись на смотровой площадке, Айша, схватившись за перила, слегка подпрыгнула, перекинула одну ногу, затем вторую. Оставалось только разжать пальцы и шагнуть в темноту – туда, где не видно реки, но она точно там есть! Айша знает. Вода, наверное, очень холодна в это время года. Она закрыла глаза и…
- Стой! Не двигайся! – ударил в спину незнакомый голос. Тут же её подхватили чьи-то руки и потянули назад.
Сознание провалилось в темноту.
Она пришла в себя под мерный рокот мотора. И обнаружила, что лежит на заднем сиденье автомобиля.
«О. Алла! Ребёнок! Он остался там на скамейке в парке!» - страшная догадка обожгла огнём и Айша рванулась вперёд.
- Остановите!
- Спокойно. Здесь нельзя останавливаться.
Но она закричала ещё громче.
- Остановите, пожалуйста! - и зарыдала в голос, - там мой ребёнок! Ребёнок!
- Да здесь он, твой ребёнок! Здесь! Не ори! А то разбудишь, - ответил ей сидящий на переднем сиденье силуэт.
И, действительно, ей передали знакомый свёрток. От пережитого ужаса Айша даже не удивилась. Дрожащими руками прижала к себе ребёнка и затихла. Это чудо! Они с ребёнком в тепле. Так не всё ли равно, куда их везут и зачем.
Прошло некоторое время, прежде чем она решилась открыть рот.
- Кто вы? Куда нас везёте?
В салоне автомобиля, кроме неё было двое. Женщина за рулём и ещё один человек. И этот человек, сидящий по правую руку от водителя обернулся – лица Айша различить не могла, и, протянув руку, погладил её по плечу.
- Едем в приют для женщин. Называется «Право на жизнь» Мы заметили тебя случайно, ещё днём. Лицо у тебя было такое…В общем мы с Катей поняли – нельзя тебя одну оставлять. Следили за тобой. Оказалось, не зря.
- Спасибо, но у меня нет денег. Совсем, понимаете?
- Понимаем, - отозвался неведомый Робин Гуд. Голос у него был тонкий, почти мальчишеский, - Не волнуйся. «Право на жизнь» - общественная организация. Мы решаем проблемы, с которыми в одиночку не справиться, но сообща мы можем сделать много добра и пользы.
- Спасибо
- Не благодари. Делая, что-либо безвозмездно – мы помогаем будущему. Своим детям! Просто эффект от этой помощи мы не ощутим прямо сейчас. Только через время!
«Может я сплю?» - подумала Айша и потихоньку ущипнула себя за руку. Но, к счастью, автомобиль и её спасители не исчезли.
Через два месяца она будет вспоминать свои беды, как дурной сон. Получив вид на жительство, она станет помогать таким же женщинам, попавшим в трудное положение. А через год вернётся на работу в хоспис
В её жизни будет ещё много проблем, но эти слова – «Делая что-либо безвозмездно – мы помогаем будущему» - останутся в её душе навсегда.
Конец.
P/ S – Эту повесть я посвящаю одному из моих любимых писателей 20 века – Чингизу Торекуловичу Айтматову.
Иллюстрация – работа современного художника из Алма-Аты Мусина Иржана.
Начало истории - тут! 2 глава, 3 глава, 4 глава, 5 глава,6 глава, 7 глава, 8 глава, 9 глава, 10 глава, 11 глава,12 глава, 13 глава, 14 глава, 15 глава, 16 глава, 17 глава,18 глава, 19 глава, 20 глава, 21 глава, 22 глава, 23 глава, 24 глава, 25 глава, 26 глава, 27 глава, 28 глава, 29 глава, 30 глава, 31 глава32 глава, 33 глава, 34 глава, 35 глава
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!