В конце марта 1885 года французская бригада генерала Негрие вошла на территорию Китая, намереваясь отогнать противника от границы, чтобы тот даже думать не смел к ней приближаться.
24 марта
«Казалось бы, что может пойти не так? (с)»
Вторым по званию начальником в бригаде Негрие был подполковник Эрбингер.
Подполковник Поль-Гюстав Эрбингер имел крайне скверную репутацию. Заносчивый и чванливый с подчиненными, он был неизменно угодлив по отношению к старшим по званию. Офицеры его не любили, солдаты – ненавидели, генералы ценили его знания (Эрбингер был признанным военным теоретиком) и терпели. Его характер, и прежде довольно тяжелый, стал совершенно несносен после ранения в голову, полученного им во время баррикадных боев в Париже в 1871 г. Эрбингер отправился в Тонкин по собственной инициативе, оставив престижное преподавание в военной академии.
Здесь подполковник успел отличиться в бою у Тайхоа, где выбрал для двух батальонов под своим командованием такой длинный маршрут обхода, что в итоге обошлись без них, что страшно разозлило всех офицеров. Затем у Эрбингера произошел открытый конфликт с подчиненными.
Пребывая в дурном расположении духа во время смотра в роте капитана Вердье, подполковник заявил, что офицеры и солдаты «так же плохо следят за своей формой, как и воюют» («Qu'est-ce qui m'a f... des troupiers pareils? Сes hommes sont aussi dégoûtants dans leur tenue qu'au feu!»)
Возмущенный капитан в присутствии Эрбингера попросил у командира батальона майора Фора разрешения подать по инстанции жалобу на подполковника.
Эрбингер, смутившись, заявил, что он вовсе не имел в виду Вердье, личное мужество которого не вызывает сомнений.
- Эй, подполковник, да если бы я подозревал, что речь обо мне лично, неужели бы я пошел жаловаться генералу? Неужели бы вы не дали мне удовлетворения? Я говорю от лица всей нашей роты.
- Ну, я вообще не о вашей роте. Я говорил… обо всем батальоне…
Вердье козырнул и обратился к майору Фору:
- Раз так, командир, я передаю это дело вам. Если речь обо всем батальоне, то решить вопрос можете только вы.
В конце концов, конфликт замяли, хотя взаимное презрение Эрбингера и офицеров ничуть не уменьшилось.
И вот этому человеку предстояло сыграть ключевую роль в сражении.
Ранним утром 24 марта генерал Негрие послал подполковнику приказ атаковать пятый (самый дальний) форт, и взять под контроль высоту, на которой он расположен. Пока 111-й и легионеры будут изо всех сил имитировать атаку на китайские укрепления, детачмент Эрбингера должен спуститься по склонам и отбросить защитников преграждающей долину стены.
Отличный план, надежный, как швейцарские часы, забуксовал, даже не успев начаться. Утро 24 марта выдалось настолько туманным, что нечего было и думать найти в незнакомых горах неизвестные «козьи тропы».
Наконец, в половине десятого часов туман начал понемногу рассеиваться. Эрбингер отправил на разведку тонкинцев – они вернулись, не обнаружив ничего, похожего на дорогу. Тогда Эрбингер лично повел свой отряд: проход в скалах не появлялся. Подполковник вновь разделил своих людей – ни малейшего результата…
В конце концов, французы вышли к глубокому оврагу. До одиннадцати часов Эрбингер безрезультатно пытался обойти его. Солнце уже стояло в зените, а детачмент все еще не мог переправится через овраг.
К этому моменту китайцы обнаружили обходной маневр противника, и начали перебрасывать войска между фортами. Это движение (из-за расстояния и тумана разглядеть в деталях ничего было невозможно) создало у Негрие иллюзию, что Эрбингер справился со своей задачей. Смущало отсутствие звуков боя, но генерал решил, что китайцы заранее очистили форт. Ему показалось очевидным, что подполковник, скрытый от глаз противника туманом, добился успеха. Чтобы облегчить Эрбингеру задачу и заставить противника разделить свои силы, Негрие приказал начать артиллерийский обстрел и атаковать китайцев с фронта.
Выдвинутые вперед разведчики 111-го батальона со своих позиций хорошо видели, что снаряды 80-мм пушек не причиняли китайцам большого ущерба, а Эрбингер вовсе не вышел на исходные позиции, но от их докладов Негрие попросту отмахнулся.
Выполняя приказ, батальон Фора под ураганным огнем перешел в атаку. Чтобы облегчить движения, солдаты оставили на исходной позиции свои ранцы. Двум ротам из четырех удалось добраться до рва, но после непродолжительного рукопашного боя они были отброшены китайской контратакой, в которой лично участвовал Фан Цзицай с двумя сыновьями.
…Из всех щелей выскакивают враги, вооруженные тесаками. Схватка становится ужасной. Их десять, двадцать на одного нашего; они прыгают вокруг нас. Любого солдата или офицера, имевшего несчастье оказаться в окружении, хватают, стреляют со всех сторон, а затем обезглавливают; в угаре своей ярости они с дикими криками подбрасывают в воздух головы с застывшими на них ужасными гримасами…
…Капитан Вердье кричит лейтенанту Норману: «Пойдем дальше вперед, попробуем пройти вместе!» Норман оборачивается. На его пробитой пулей шее зияет рана. Капитан Майят только что обезглавлен; обезглавлены доктор Рейно и лейтенант Кане. Рядовой Меффре выхватывает великолепное знамя знамя у мандарина; он расстилает флаг у своих ног, хватает и машет им, издавая радостные крики. Не проходит и нескольких секунд, как он окружен, схвачен, его голова взмывает в воздух…
(Жак Арман, «Правда об оставлении Лангшона»)
Капитан Вердье смог сплотить остатки батальона и организованно вывести его из боя. На весь батальон осталось только шесть офицеров: командир батальона майор Фор, капитаны Макарез, Бош, Вердье и лейтенат Сю. Седьмой выживший, капитан Колумб, получил тяжелое ранение (позднее ему ампутировали ногу) , и спасся только благодаря вынесшим его с поля боя солдатам. Менее чем за полчаса батальон полностью утратил боеспособность. К счастью, китайцы, увлеченные охотой за головами и грабежом убитых, всерьез не преследовали «сто одиннадцатый».
Бой, очевидно, проигран. Множество раненых, нуждающихся в срочной помощи, вынуждает Негрие немедленно дать распоряжения по организации отступления. Единственный «гол престижа» в этот день забил… Эрбингер: хоть и с огромным опозданием, его боевая группа атаковала и заняла китайский форт на горе. Впрочем, это уже не имело никакого значения.
Отступление
В три часа пополудни китайцы начали преследование отступающего противника по всем направлениям. Им удалось вклиниться в построение Эрбингера. Когда цинские войска отрезали роту капитана Гайона из 143-го батальона, подполковник приказал всем остальным бросить ее на произвол судьбы и отступать. Капитан Иностранного легиона Патрик Коттер (ирландец) проигнорировал этот приказ и повел свою роту на выручку. В результате Гайона и его людей удалось спасти, но сам Коттер погиб. Легионеры Диге и 143-й батальон Фарре отступали эшелонами.
Тем временем в бой вступил резервный батальон легионеров Шеффера. Лишь благодаря этому удалось отбить фланговые атаки китайцев и отвести потрепанные части к Китайским воротам. Генерал де Негрие лично сражался в арьергарде, не давая превратить отступление в бегство. Уже после наступления темноты был убит капитан Брюне из батальона Шеффера.
Вечером 24 марта бригада вернулась в Донг Данг, где расположилась лагерем на ночь. Голодные, измученные и потрясенные поражением, французы не могли поверить в то, что произошло.
«Ночь была очень темной. Солдаты шли в полной тишине. Мы чувствовали себя обманутыми, нас разбирал стыд и злоба. Мы оставляли позади и победу, и многих своих друзей. Время от времени мы узнавали новое имя одного из павших, и снова погружались в тишину траура и горечь утраты. Так мы дошли до Донг Данга… Ночевали в бараках полевого госпиталя, напившись похлёбки. Мы были измучены и голодны. Мы не ели весь день и с утра ничего не пили, кроме одной чашки кофе. Несмотря на усталость, я провел беспокойную ночь. Меня преследовали воспоминания дня, образы сражений и видения наших несчастий. Меня сотрясали судороги. Я дрожал так, как никогда не дрожал на поле боя. Я лег, но не мог заснуть.»
Сержант Мори из 2-го батальона Иностранного легиона
Итог
У Банг-Бо французы потерпели унизительное и болезненное поражение. Сколько бы ни ссылались они в свое оправдание на огромный численный перевес противника, сражение было проиграно не из-за него. В первой линии тысяче опытных, закаленных в боях профессиональных французских солдат противостояли лишь около трех тысяч китайцев; в массе это были вооруженные мечами и пиками мобилизованные крестьяне.
Дело было в другом. Французские командиры зарвались и потеряли уважение к противнику, а это никогда хорошо не заканчивается.
Потери
Официально итоги двухдневного сражения таковы. Бригада Негрие потеряла убитыми 74 человека (в том числе 7 офицеров) и 213 - ранеными (в том числе 6 офицеров), что составляет 19% от первоначальной численности. Большая часть (70 убитых и 188 раненых) пришлась на 24 марта. Это тяжелейшие потери, на грани утраты боеспособности частей.
Потери китайцев французы оценили в 1650 человек. Сами китайцы эти данные особе не оспаривают, но и не подтверждают. Скорее всего, они несколько завышены, но, несомненно, в разы превышают французские.
Впрочем, главные потери этого сражения – репутационные. Французскому авторитету был нанесен тяжелейший удар. Последствия поражения у Банг-Бо очень скоро почувствуют на другой стороне земного шара.
Casus Belli в Telegram: https://t.me/CasusBelliZen.
Casus Belli в VK: https://vk.com/public218873762
Casus Belli в FB: https://www.facebook.com/profile.php?id=100020495471957
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала
Ссылка для желающих помочь проекту:
