Следующее стечение обстоятельств, в итоге приведшее к власти Ленина и Ко, было гораздо более серьезным, и замешено на крови.
Так совпало (и в данном случае – это, действительно, совпадение), что в апреле 1917 года, вскоре после возвращения Ленина в Россию, ситуация в Петрограде начала обостряться. Вернувшийся из эмиграции лидер большевиков представил свои «Апрельские тезисы», позднее получившие статус официального программного документа партии большевиков. В «тезисах» содержалась идея о переходе от буржуазной революции к пролетарской, в результате которого вся власть должна перейти в руки Советов. Но идея большевиков практически не получила поддержки у других политических сил. Даже делегаты Первого всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов, проходивший с 3 (16) июня по 24 июня (7 июля) 1917 года выступили против большевиков и заявили о поддержке Временного правительства, большинство в котором имели представители либеральных партий.
Но в июле 1917 года в Петрограде прошли демонстрации, организованные левыми силами, главным требованием которых была отставка Временного правительства. Волнения произошли на фоне правительственного кризиса и неудач на обоих фронтах Первой мировой войны. К этому моменту в стране сложилось фактическое двоевластие, в столице параллельно существовали две системы управления: Временное правительство и Петросовет. После событий июля 1917 года это равновесие было нарушено.
18 июня (1 июля) сразу 500 тысяч человек приняли участие в митинге, организаторы которого планировали выступить в поддержку действий Временного правительства. Однако в итоге акция прошла под большевистскими лозунгами. По стране прокатилась волна забастовок.
Наконец, 2 (15) июля начался кризис во Временном правительстве, связанный с тем, что несколько его делегатов пошли на значительные уступки во время переговоров по вопросу об автономии Украины. Часть правительства в знак протеста покинула его состав — такое положение дел воспринималось как признак очевидной слабости кабинета, которое левые силы также постарались использовать в свою пользу.
Стоит сказать, что июльское восстание в Петрограде по своему размаху и остроте превосходило события в Февральскую и Октябрьскую революции.
Восстание началось с бунта 1-го пулеметного полка, который должен был быть отправлен на фронт. Большевики организовали концерт-митинг с выступлением своих ораторов, призывавших не подчиняться командирам. С пламенной речью выступил Лев Троцкий, призвавший бойкотировать отправку на фронт и начинать войну против угнетателей. Солдаты, естественно, не стремились на фронт и, поддавшись пропаганде большевиков, с оружием вышли на улицы.
Помимо этого, большевик Фёдор Раскольников поднял гарнизон Кронштадта, 4 июля около десяти тысяч вооруженных матросов на кораблях переправились в Петроград и быстро рассредоточились по всему городу. На улицах начались стычки и перестрелки с казаками с применением пулеметов, хаос и бесчинства охватили город и пригороды, приведшие к десяткам погибших.
В ночь на 4 (17) июля возле Таврического дворца собралось несколько десятков тысяч демонстрантов. К этому моменту уже было известно, что к митингу должны присоединиться матросы из Кронштадта. В штабе большевиков начались дискуссии – нужно ли поддержать демонстрацию и стоит ли поднимать вопрос о вооруженном восстании.
При этом следует отметить, что далеко не все в руководстве большевиков поддержали восстание, а Ленин был вообще категорически против, считая, что нужный момент не наступил, и власть еще довольно сильна.
И все же большевики приняли еще одну резолюцию, в которой практически открыто призвали к вооруженному восстанию. Они не смогли пройти мимо представившейся возможности возглавить восстание. К утру кронштадтские матросы собрались возле штаба большевиков, к ним присоединился 2-й пулеметный полк из Ораниенбаума. Вскоре толпа, насчитывавшая несколько десятков тысяч вооруженных человек, двинулась в сторону Таврического дворца.
Восставшие бросились арестовывать членов правительства, но никого не было на месте. В Мариинском дворце требовали выдать министра-председателя князя Г.Е. Львова, но его там не оказалось. В Таврическом дворце, где заседал Петросовет, несмотря на протесты Чхеидзе, арестовали министра эсера Виктора Чернова, которого от расправы толпы спас подоспевший Троцкий. Он вскочил на автомобиль и закричал:
– Товарищи кронштадтцы, краса и гордость русской революции! Я убежден, что никто не омрачит нашего сегодняшнего праздника, нашего торжественного смотра сил революции, ненужными арестами. Кто тут за насилие, пусть поднимет руку!
Пока солдаты поднимали руки и считали голоса, Троцкий вытащил Чернова из автомобиля и быстро увел его.
Зиновьев заявился в Петросовет и потребовал отставки и ареста Керенского, но того не оказалось в городе.
К этому моменту в развитие ситуации вмешался командующий войсками Петроградского военного округа генерал Пётр Половцов, который дал распоряжение полку конных артиллеристов под прикрытием сотни казаков двинуться к Таврическому дворцу и разогнать толпу, открыв в случае необходимости огонь.
Основные столкновения между артиллерией и казаками с одной стороны и восставшими с другой произошли в районе Литейного моста. Защитникам Таврического дворца удалось разогнать толпу, большая часть которой после начавшейся стрельбы в панике разбегалась по разным частям города.
В критический момент руководство Петросовета и Временное правительство нашли способ подавить восстание, их опорой стали казаки и переброшенные с фронта для наведения порядка воинские части, что сразу же подействовало отрезвляюще на восставших. На фоне провала на фронте наиболее эффектным оказалось обвинение большевиков в измене, связях с Германией и попытке сдать немцам Петроград, для чего они и подняли восстание.
Наутро 5 июля газеты начали печатать сенсационные разоблачения о том, что Ленин – агент германского кайзера. Тут же по Петрограду прокатилась волна арестов в большевистских боевых отрядах, также была занята редакция газеты «Правда», а на следующий день большевики практически без боя сдали свой штаб.
6 июля был выписан ордер на арест Ленина. В это время Ильич менял одну за другой конспиративные квартиры. Справедливости ради, нужно сказать, что некоторые члены ЦК РСДРП(б) настаивали на том, чтобы Ленин явился на суд и ответил на публичные обвинения их публичным разоблачением на суде. Из обвиняемого Ленину следовало превратиться в обвинителя. Троцкий, например, добровольно сдался властям, чтобы говорить против них на суде. Но Ленин отказался под предлогом того, что не верит гарантиям Временного правительства в безопасности при аресте, и ему удалось убедить многих большевиков во лжи властей.
Спустя четыре дня Владимир Ленин и Григорий Зиновьев бежали из столицы в поселок Разлив, а Временное правительство постановило арестовать их и других лидеров большевиков.
Керенский потребовал ареста большевиков, и были арестованы Каменев и Троцкий. Ленин и Зиновьев спрятались на квартире старого большевика Сергея Аллилуева, отца будущей жены Сталина, на этом этапе Ленин близко сошелся со Сталиным, который через своих земляков в Петросовете, Церетели и Чхеидзе, пытался облегчить участь партии большевиков и ее лидеров.
6 июля Временным Правительством была создана Особая следственная комиссия для расследования восстания и привлечения виновных к ответственности… аресту подлежали: Ленин, Луначарский, Зиновьев, Коллонтай, Козловский, Суменсон (двоюродная сестра Якова Ганецкого Суменсон Евгения Маврикиевна), Семашко, Парвус, Ганецкий, Раскольников, Рошаль.
7 (19) июля в результате правительственного кризиса в отставку ушел председатель Временного правительства Георгий Евгеньевич Львов. Спустя три дня сформировался новый состав кабинета, который возглавил эсер Александр Керенский, а большую часть портфелей получили представители социалистических партий.
7 же июля был проведен обыск на квартире сестры Ленина Елизаровой, где жила Крупская, через несколько дней была предпринята неудачная попытка арестовать Каменева – будучи сторонником явки в суд для снятия с большевиков обвинений в измене, Каменев сам сдался властям, но вскоре был освобожден за отсутствием оснований для обвинений и стал представителем большевиков в Исполкоме Петроградского Совета. Всего арестовано около 800 большевиков, разогнана редакция газеты «Правда» и штаб большевиков в особняке Кшесинской.
В ходе событий казачьим патрулем был убит на Шпалерной улице корреспондент «Правды» Иван Воинов, а Суменсон была избита солдатами гвардейской конной артиллерии в Павловске. Троцкого посадили в «Кресты».
9 июля Ленин вместе с Зиновьевым скрылся на даче у рабочего Николая Емельянова в деревне Разлив под Сестрорецком. Таким образом, в последние перед Октябрём 1917 года месяцы Ленин жил по разным адресам в Гельсингфорсе, потом в Выборге. Но, увы, милиция Временного правительства не имела доступа на территорию Финляндии, но родные и друзья Ленина опасались, что финские буржуазные политики могли бы донести своим коллегам в Петроград о том, где находится их враг. Поэтому положение Ленина оставалось нелегальным.
Из материалов Особой следственной комиссии, учреждённой при Временном правительстве для расследования обстоятельств «июльского мятежа»: «3 (16) июля 1917 года в городе Петрограде члены полкового комитета 1 пулемётного полка собрались в солдатском доме… Вопрос о немедленном выступлении полка был решён в положительном смысле единогласно, время выступления было назначено в 5 часов вечера. Тогда же был избран вместо полкового комитета временный революционный комитет…
Постановление собрания по указаниям прапорщика Семашко и других чинов полка, на коих были возложены организация и руководство выступлением для свержения Временного правительства, было приведено в исполнение. Полк с оружием в руках в течение двух дней находился на улицах Петрограда для осуществления означенной выше цели…».
В номере газеты «Известия» от 20 октября 1917 года внизу последней колонки на 5-й полосе опубликована небольшая заметка, следующего содержания: «Министр юстиции П.Н. Малянтович предписал прокурору судебной палаты сделать немедленно распоряжение об аресте Ленина. Прокурор судебной палаты во исполнение этого распоряжения обратился к главнокомандующему войсками Петроградского военного округа с просьбою приказать подведомственным ему чинам оказать содействие гражданским властям в производстве ареста».
Кто же такой этот Павел Николаевич Малянтович, отдавший распоряжение на арест Ленина?
Вот что вспоминал его внук, Кирилл Георгиевич Малянтович: «В юридической конторе моего деда до революции работали несколько помощников. Судьба распорядилась так, что среди них были Александр Керенский и Андрей Вышинский: первый – социалист-революционер (эсер), второй – меньшевик. Когда Керенский возглавил Временное правительство, то, зная безупречную нравственную репутацию Павла Николаевича, буквально уговорил его занять пост министра юстиции. А когда случился Октябрь и членов Временного правительства препроводили в Петропавловскую крепость, Павла Николаевича по личному распоряжению Ленина выпустили. Причем вождь вручил ему охранную грамоту, которой предписывалось ни в коем случае его не трогать».
Чем же Малянтович заслужил подобное доверие у главного большевика?
В студенческие годы три месяца он просидел в тюрьме за «революционную пропаганду и злоумышление против государя». Его отчислили из Московского университета, завершал Малянтович образование экстерном в Тарту. Став сначала помощником присяжного поверенного – его патроном был знаменитый Плевако, а затем адвокатом, Малянтович быстро завоевал известность в России участием в громких политических процессах. По просьбе Максима Горького защищал сормовских рабочих, среди которых был Петр Заломов – прототип Петра Власова, героя повести «Мать»; членов большевистской фракции Думы, участников восстания на крейсерах «Азов» и «Очаков», Николая Шмидта – фабриканта-революционера, вместе с рабочими участвовавшего в восстании на Красной Пресне.
Особенно интересно дело о 100 тысячах рублей, завещанных в 1906 году промышленником Саввой Морозовым большевикам. Малянтович не только блестяще выиграл это дело, но и с риском для карьеры – охранка пыталась узнать, что будет с деньгами, – получил всю сумму по доверенности, выданной ЦК партии, и передал большевику Красину. 11 лет спустя, выписывая Малянтовичу охранную грамоту, Ленин вспомнил и об этом.
Но Малянтовича в 1930 году все-таки забрали в НКВД. Впрочем, благодаря охранной грамоте Ленина и заступничеству друзей – видных большевиков – дело в конце концов было прекращено. Однако ненадолго – в ноябре 1937 году Малянтовича вновь арестовали и бросили в тюрьму на Лубянке, его вторая жена Анжелика Павловна бросилась за помощью к Вышинскому – ученику Павла Николаевича, тогдашнему Генеральному прокурору СССР. Когда-то он носил за ней зонтик и сумочку. Однако теперь Вышинский топал ногами и кричал, что врагов народа надо уничтожать.
Заседание Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 21 января 1940 года. Павел Николаевич Малянтович был расстрелян через несколько часов после суда.
Хотя практически за то же самое можно было уничтожить и самого Андрея Януарьевича Вышинского, бывшего в июльские дни семнадцатого года комиссаром милиции Временного Правительства и рывшего землю в поисках вождя большевиков.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Прокурора Петроградской судебной по поводу событий 3–5 июля 1917 г.
(опубликовано 10-12 июля):
«В настоящее время могут быть сообщены без нарушения тайны предварительного следствия лишь некоторые данные, установленные свидетелями и документами, послужившие основанием для привлечения Ульянова (Ленина), Апфельбаума (Зиновьева), Коллонтай, Гельфанда (Парвуса), Фюрстенберга (Ганецкого), Козловского, Суменсон, прапорщиков Семашко и Сахарова, мичмана Ильина (Раскольникова) и Рошаля в качестве обвиняемых по 51, 100 и 108 ст. ст. угол. улож. в измене и организации вооруженного восстания.
Расследование фактов вооруженного восстания, имевшего место 3 и 5 июля в Петрограде, с целью свержения Временного правительства, и обстоятельств, при которых это восстание произошло, показало, что оно возникло и протекало по указанию р. с.-д. р. партии.
Все руководящие указания исходили из дома Кшесинской, называемого свидетелями “штабом Ленина”, где и помещался главный комитет.
В доме Кшесинской были обнаружены бланки военной организации при центральном комитете р. с.-д. р. партии. На таких же именно бланках отдавались в воинские части письменные распоряжения о вооруженном выступлении.
В ночь с 4-го на 5-ое июля в военную петроградскую автомобильную мастерскую на таком же бланке было прислано предложение названной мастерской привести в боевую готовность броневые машины с пулеметами, шоферами и опытными пулеметчиками и предоставить их в распоряжение военной организации. На таком же бланке был написан приказ о присылке в Кронштадт крейсеров.
Кроме того там же найдены: 1) Заметки о распределении воинских частей и “вооруженных рабочих” по районам, о распределении между отдельными лицами обязанностей по заведыванию вооруженными силами, по разведке и внешнему караулу, по сношению с частями, по Петропавловской крепости и сведения о воинских частях, входящих в группу Выборгской и Петроградской стороны и Марсова поля и об установлении связи с различными полками. 2) Резолюция, принятая на заседании общегородской конференции р. с.-д. р. п. и делегатов воинских частей 3 июля в 11 час. 40 мин. вечера. В резолюции этой рекомендуется: немедленное выступление рабочих и солдат на улицу для того, чтобы продемонстрировать выявление своей воли. Резолюцию эту подтвердили: Центральный Комитет и В. (военная) О. (организация). 3) Телеграмма из Стокгольма от 20 апреля на имя Ульянова (Ленина) за подписью Ганецкого (Фюрстенберга): “Штейнберг будет хлопотать субсидию для нашего общества. Обязательно прошу контролировать его деятельность, ибо совершенно отсутствует общественный контакт”. 4) Литература “Союза русского народа” и большое количество открытых писем издания журнала “Паук” с изображением ритуального убийства в Венгрии 1882 года.
Помимо документальных данных, связь вооруженного восстания с деятельностью Центрального комитета р. с.-д. р. п., при котором была образована военная организация, устанавливается также тем фактом, что выступившие вооруженные части, как петроградского гарнизона, так и прибывшего из Кронштадта, направились к дому Кшесинской, где и получили указания от Ульянова (Ленина) и других лиц. Оттуда же исходили предложения в воинские части о приведении в боевую готовность броневых машин и пулеметов, и, наконец, там же собирались вооруженные пулеметами грузовики и автомобили.
Усиленная пропаганда мятежа, которая велась среди войск и населения в течение нескольких месяцев, повлекшая за собой восстание 3—5 июля, была произведена с целью благоприятствовать неприятелю в его враждебных против России действиях и, как показали последующие события, действительно оказала существенное содействие неприятелю, внеся разложение в некоторых частях на фронте.
По этому поводу следствием добыты данные, которые указывают, что в России имеется большая организация шпионажа в пользу Германии.
Не имея возможности по самому характеру этого преступного деяния (измены) и в интересах следствия сообщить более подробные сведения по этому обвинению, приходится по необходимости ограничиваться в настоящее время сообщением лишь следующих данных.
Ряд допрошенных по делу свидетелей удостоверил, что в начале 1917 года Германия дошла до крайнего предела напряжения и ей был необходим самый скорый мир, что Ленин, проживая в немецкой Швейцарии, состоял в общении с Парвусом (он же Гельфанд), имеющим определенную репутацию немецкого агента, что Ленин посещал лагеря, в которых находились пленные украинцы, где и вел пропаганду об отделении Украины от России. В связи с его приездом в Германии, не стесняясь, открыто говорили: “Ленин — это посол Вильгельма, подождите и увидите, что сделают наши деньги”.
В данных предварительного следствия имеются прямые указания на Ленина как германского агента, и указывается, что, войдя с германским правительством в соглашение по поводу тех действий, которые должны способствовать успеху Германии в ее войне с Россией, он прибыл в Петроград, где при денежной поддержке со стороны Германии и стал проявлять деятельность, направленную к достижению этой цели.
Сношения с Германией через Стокгольм, который является крупным центром германского шпионажа и агитации в пользу сепаратного мира России с Германией. В апреле этого года из Стокгольма была сделана попытка издавать вне Петрограда газету с целью агитации против Англии и Франции. У германских агентов в Копенгагене и Стокгольме в первые дни революции появились крупные деньги и началась широкая вербовка агентов для России среди наших дезертиров и некоторых эмигрантов. При этом переводились крупные суммы (800 000, 250 000 и др.) в Россию из Стокгольма через один из банков, который получал на это ордера из Германии.
Выяснилось также, что Ленин и Зиновьев, проживая в октябре 1914 года в Австрии близ Кракова, были арестованы австрийскими властями как русские подданные, но вскоре освобождены с правом свободного выезда в Швейцарию, где и стали издавать журнал “Социал-демократ”, в котором распространяли идею о необходимости поражения России в настоящей войне. В одном из номеров этого журнала содержался призыв к русским гражданам фактически содействовать поражению России.
В освобождении Ленина и Зиновьева большую роль сыграл Ганецкий, который по словам, сказанным одному из свидетелей, “прервал” допрос Ленина и Зиновьева, производившийся австрийскими властями. Впоследствии выяснилось, что Ленин и Зиновьев были освобождены из-под австрийского ареста по личному предписанию графа Штрюка — австрийского премьера.
Следствием установлено, что Ганецкий-Фюрстенберг Яков (уменьшительное Куба), проживая во время войны в Копенгагене, был очень близок и связан денежными делами с Парвусом — агентом германского правительства.
В апреле 1917 года в швейцарской социал-демократической газете, издающейся на немецком языке в Сан-Галене, а немного позже и в других журналах, появились разоблачающие деятельность Парвуса сведения, сообщенные доктором Яковом Фридманом из Базеля и бывшим членом Государственной Думы Алексинским.
Деятельность Парвуса как германского и австрийского агента была направлена к поражению России и отделению от нее Украины. Следствием установлено, что Козловский ездил в Копенгаген, где называл себя юрисконсул<ьт>ом крупного капиталиста. Парвус (Гельфанд) предлагал субсидировать одно крупное предприятие России.
По наведенным представителями пароходного предприятия справкам в одном из банков в Копенгагене в распоряжении Гельфанда находилось свыше миллиона рублей.
Ввиду того, что для представителей пароходного общества стало ясно, что коммерческая деятельность Гельфанда (Парвуса) служит лишь прикрытием его деятельности в пользу Германии, всякие переговоры с ним были прерваны.
Попутно с этим выяснилось, что Гельфанд (Парвус) приехал летом 1915 года из Швейцарии в Копенгаген через Берлин при содействии Фюрстенберга, что вместе с Фюрстенбергом и Козловским он совершил поездки из Копенгагена в Берлин и обратно; что во время пребывания Гельфанда-Парвуса в Копенгагене к нему приезжали из Берлина некоторые лица, посещая также и Козловского с Фюрстенбергом.
Из имеющейся в распоряжении судебных властей многочисленной телеграфной корреспонденции усматривается, что между проживавшими в Петрограде Суменсон, Ульяновым (Лениным), Коллонтай и Козловским с одной стороны, и Фюрстенбергом (Ганецким) и Гельфандом (Парвусом) с другой, существовала постоянная и обширная переписка. Хотя переписка эта и имеет указания на коммерческие сделки, высылку разных товаров и денежные операции, тем не менее представляется достаточно оснований заключить, что эта переписка прикрывает собою сношения шпионского характера. Тем более, что это один из обычных способов сокрытия истинного характера переписки, имеющей шпионский характер.
По имеющимся в деле данным видно, что некоторые русские банки получали из скандинавских банков крупные суммы, выплаченные разным лицам; причем в течение только полугода Суменсон со своего текущего счета сняла 750 000 руб., внесенных на ее счет разными лицами, и на ее счету в настоящее время числится остаток в 180 000 рублей.
При расследовании настоящего дела следственная власть руководствуется материалами, добытыми только следственным путем. И материал этот дает вполне достаточно оснований для суждения как о наличности преступного деяния, так и для установления многих лиц, принимавших участие в его совершении.
Предстоящие же многочисленные допросы свидетелей, осмотры найденных при обысках вещественных доказательств, детальные обследования денежных операций — вся эта сложная работа будущего должна дать еще больший материал для раскрытия преступной организации шпионажа и его участников.
На основании изложенных данных, а равно данных, не подлежащих пока оглашению, Владимир Ульянов (Ленин), Овсей Гейш Аронов Апфельбаум (Зиновьев), Александра Михайловна Коллонтай, Мечислав Юльевич Козловский, Евгения Маврикиевна Суменсон, Гельфанд (Парвус), Яков Фюрстенберг (Куба Ганецкий), мичман Ильин (Раскольников), прапорщики Семашко и Рошаль обвиняются в том, что в 1917 году, являясь русскими гражданами, по предварительному между собой уговору в целях способствования находящимся в войне с Россией государствам во враждебных против них действиях, вошли с агентами названных государств в соглашение содействовать дезорганизации русской армии и тыла для ослабления боевой способности армии, для чего на полученные от этих государств денежные средства организовали пропаганду среди населения и войск с призывом к немедленному отказу от военных против неприятеля действий, а также в тех же целях в период времени с 3-го по 5-е июля организовали в Петрограде вооруженное восстание против существующей в государстве верховной власти, сопровождавшееся целым рядом убийств и насилий и попытками к аресту некоторых членов правительства, последствием каковых действий явился отказ некоторых воинских частей от исполнения приказаний командного состава и самовольные оставления позиций, чем способствовали успеху неприятельских армий. Июль 1917 г.”
Н.С. Каринский, прокурор Окружной Петроградской судебной палаты».
По итогам июльских событий 1917 года Временному правительству на некоторое время удалось сосредоточить в своих руках почти всю полноту власти в стране, отодвинув на второй план Советы. Тем не менее властям не удалось использовать в свою пользу пошатнувшийся авторитет левых сил, прежде всего большевиков. Экономическая ситуация в стране продолжала стремительно ухудшаться, из-за чего популярность радикальных, в том числе ультралевых, идей в обществе снова быстро возросла.
Из воспоминаний Н.С. Каринского:
«9-го июля кн. Львова сменил на посту премьер-министра А.Ф. Керенский, который в течение почти двух недель играл роль Бориса Годунова перед избранием последнего на царство. <…>
Большевики умело воспользовались и заминкой, и нестроением в Правительстве и начали быстро оправляться от разгрома, поведя энергичную кампанию в свою пользу и по дискредитированию Прокурора Палаты и всего следствия. Пользуясь всяким поводом, они стали кричать и устно и в газетах, что обвинение в измене и предательстве подстроено контрреволюционерами, что документы о получении денег от немцев подложны, а восстания и вовсе не было, а была демонстрация, немного шумная конечно, и с небольшими эксцессами, но, в общем, мирная демонстрация. Их сторону приняли с.-д.-меньшевики, с-ры, в общем большинство Совдепа. <…>
Сменивший безличного И.Н. Ефремова, назначенного министром юстиции 11 июля, народный социалист Зарудный, считая себя ответственным перед Советом р. и с. депутатов, затребовал к себе, как генерал-прокурору, от Прокурора Петр. Палаты следственное производство о большевиках для личного с ним ознакомления, продержал его у себя 3 недели, чем фактически приостановил следствие, и затем потребовал от меня освобождения многих арестованных большевиков. Получив отказ, он добился в конце августа ухода моего с поста Прокурора Палаты. <…>
Назначенный вместо меня новый прокурор Палаты Карчевский уже не мог противиться генерал-прокурору, и менее важных заключённых начали быстро выпускать на свободу. Новый министр юстиции, сменивший Зарудного вскоре после моего ухода, соц.-дем.-меньшевик Малянтович, в согласии с изменившимися настроениями Совдепа нашёл, что и всё дело о восстании 3-5 июля и измене следовало бы прекратить за отсутствием в нём, по его с.-д. мнению, состава преступления, и распорядился освободить из-под стражи даже Троцкого, немедленно вставшего во главе нового удачного восстания большевиков и арестовавшего в числе других министров и самого Малянтовича.
Так был упущен единственный шанс, когда, выражаясь словами академика В.Н. Ипатьева, Врем. П-во «имело возможность показать свой авторитет и повернуть руль на правильный путь». П.Н. Милюков в своей истории 2-й рус. революции считает, что последний шанс для Вр. П-ва был потерян, когда произошёл инцидент «Корнилов – Керенский».
Но, на мой взгляд, это не так. Я считаю, что началом конца, сделавшим переход власти к большевикам неизбежным, надо считать именно тот момент, когда Вр. П-во фактически отказалось от преследования большевиков за июльское восстание и измену. <…>
Тогда (в июле) власть давалась в руки Врем. П-ву, но оно – безвольное, не имеющее понятия о том, что такое власть, не понимающее, что Правительство само по себе является организующей силой, не посмело её взять, и её взяли осмелевшие большевики». (Н.С. Каринский «Последний шанс», воспоминания опубликован в четырёх номерах (от 5, 8, 9 и 10 апреля 1947 г.) газеты «Русская жизнь» (Сан-Франциско, США))
Это же подтверждает и Владимир Дмитриевич Набоков, государственный деятель, один из лидеров партии кадетов, отец знаменитого писателя, недвусмысленно заявив: «Кончилась вся история, как известно, прибытием верных правительству войск с фронта (кавалерийская дивизия), изоляцией и последующим обезоруживанием восставших, полной победой правительства и временной — увы! — ликвидацией большевизма. Это был момент, который Временное правительство вполне могло использовать для окончательной ликвидации Ленина и Ко. Оно не решилось это сделать» (Набоков В. Д. Временное правительство и большевистский переворот).
И с ними трудно не согласиться. Таким образом, второй шанс недопущения Ленина и, шире, большевиков, снова был упущен. А третьего практически и не было. История России пошла тем путем, который ее, в конечно итоге, и привел к катастрофе.
Подписывайтесь на канал, делайте ссылки на него для своих друзей и знакомых. Ставьте палец вверх, если материал вам понравился. Комментируйте. Спасибо за поддержку!
