В этом же Доме офицеров располагалось что-то вроде теперешней турфирмы – забыла, как это называлось тогда. Но суть в том – можно было прийти и выбрать путёвки в очень интересные места на время отпуска.
Оплачивался проезд семьи в купейном вагоне. Сами путёвки стоили тоже почти символически. Зарплата лейтенанта тогда была аж около трёхсот рублей – надо же, вылетела конкретная цифра из памяти уже – склероз подступает, очевидно (но, скорей всего, денег просто было достаточно на многое, после жизни на относительно небольшую мою зарплату, которая составляла примерно 140 рублей, и повышенную стипендию Вадима, который во время учёбы в Казанском авиационном институте, как отличник, получал целых 75 рублей)
Так что покупкой путёвок в хорошее место мы озадачились первой же нашей осенью в Ленинске. Пришли в Дом офицеров все втроём и долго оценивали предложенные варианты. Очень привлекали две локации, которые и сейчас привлекают очень многих – поездка на турбазу МО в Разлив под Ленинградом или поездка в Красную поляну вблизи города Сочи.
Выбрали Разлив в итоге. Куда и поехали втроём в конце февраля 1987 года.
Немаловажным обстоятельством, сыгравшим свою роль в принятии такого решения, служило то, что в Ленинграде в это время училась моя младшая сестра – мы заранее предполагали, что она как-то сможет нам помочь иногда с трёхгодовалой тогда Мариной.
Так и получилось. Приехали в Разлив, получили комнату. Турбаза была оформлена в виде семиэтажного здания, похожего на океанский лайнер. Нас поселили на невысоком этаже – вроде бы, втором.
Блоки из двух комнат с санузлом при них были расположены с одной стороны длинного коридора. Комнатка поменьше, с двумя кроватями и комнатка побольше – с тремя кроватями – нам досталась комнатка побольше.
- К нам - с такой маленькой?! – воскликнула женщина, распределявшая вновь прибывших по этим номерам.
Но Марина ни разу нас не подвела – она по-прежнему не плакала, не капризничала. Она могла заняться чем-то, даже когда оставляли её в номере одну. Не плакала и не капризничала, даже приболев немного простудой. Если были книжки с картинками – всё, этого ей было достаточно, чтобы заняться надолго, не доставляя никаких хлопот ни нам, ни ближайшим соседям.
Боюсь, что соседям было больше всего беспокойства именно от меня, а не от Марины – меня тогда мучил сильный кашель по утрам.
Посредине длинного коридора располагался холл, где стоял большой цветной телевизор – так тогда развлекались почти все – вечером у телевизора собиралось много народа.
Но основное время пребывания в Разливе мы были в экскурсионных поездках – купили все предложенные нам и даже взяли пару таких, которых уже не было в общем списке – их нам предложила женщина из другого заезда – она ложилась на операцию - ради того чтобы попасть к хорошим врачам, она и взяла путёвку. Операцию назначили раньше, чем она думала, и поэтому они с мужем не могли использовать уже купленные билеты на экскурсию в Кунсткамеру и Коттедж.
Кроме плановых экскурсий, на которые билеты были куплены, мы ездили просто погулять в Ленинград – каждый, не занятый экскурсией, день. В один из таких дней мы посетили Эрмитаж – вместе с Мариной.
Купили внизу четыре яркие книжки про Пану Понтева – финская полиграфия - финская детская книжка, переведённая на русский язык.
Трёхлетняя Марина мужественно нагуливала километры по бесконечным залам Эрмитажа вместе с нами, пока мы, наконец, не дошли до импрессионистов – тамошняя служительница просто заставила нас гулять дальше по Эрмитажу одним, взяв на себя заботу о Марине. Думаю, что книжки про Пану Понтева пришлись им обеим очень кстати. А мы всё-таки дошли до зала с работами Да Винчи, поразившими меня лично огромнейшими рамами, украшенными богатейшей резьбой и сравнительно маленьким собственным размером. Мадонна с цветком и Мадонна Литта – я видела вас воочию…
А в один из приездов в Ленинград мы прогулялись пешком от Финского вокзала по соответствующей стороне Невы, последовательно пройдя под стенами Петропавловской крепости, где наблюдали множество загорающих людей и даже моржей, купающихся в проруби, (запомнилась маленькая девочка лет десяти, которую провожали в прорубь её полностью одетые родители). Далее зашли в Ленинградский зоопарк и после визита туда - дошли до сфинксов , расположенных на набережной вблизи Ленинградской Академии художеств. Всё это, подчеркну специально, с маленьким трёхлетним ребёнком.
Сестра Зоя очень выручила нас, согласившись переночевать в нашем номере (очень кстати оказалось наличие лишней кровати) – мы так смогли посетить концерт Лицедеев в концертном зале гостиницы Ленинград – того самого здания, над которым давно и прочно воцарилась в наши дни огромная надпись Samsung.
Кроме того, мы съездили ещё на одну из экскурсий, оставив Марину на Зою.
Уехали домой в Ленинск мы на дня два-три раньше срока – перекормленные впечатлениями - наши нервы уже не выдерживали обилия информации и невозможной красоты города и окрестностей Питера.
Вернулись в уже весенний Ленинск – сразу перейдя практически на летнюю форму одежды.
А вскоре вокруг города расцвели тюльпаны – мы выбрались за город с Мариной, чтобы посмотреть на это зрелище вблизи. Цветы не пришлось искать долго. Но они не цвели ковром, как можно подумать – цветки располагались небольшими группами – два-три цветка вместе обычно – не больше. На очень коротких стеблях, солнечно-жёлтого цвета с тёмной серединой – почти все были именно такими. Но попался нам и нежно-голубой цветок дикого ириса – изящный, какой-то очень восточный, по моему восприятию. На такой же короткой ножке, как и цветки тюльпанов.
На наш следующий жаркий сезон. мы успели завести кондиционер, взяв его в прокат аж в феврале. А установили на место в марте, после возвращения из поездки в Ленинград. И кондиционер работал, начиная с апреля по почти что конец сентября.
(продолжение следует)
