Хороший герой, плохой герой – казалось бы, какая разница? Если они помогают развиваться сюжету, пусть «живут»! Но у писателей на этот счет свое мнение. Как оказалось, создание не всех характеров дается им легко. А некоторые буквально страдают и испытывают боль, когда пишут об этих вымышленных людях.
Чтобы разобраться в вопросе, я связалась с шестью авторами литературной платформы «Литнет». В ходе беседы я узнала кучу секретов из их «творческой кухни», а еще поняла, какие персонажи никогда не родятся по соображениям совести создателя.
Анастасия Масягина
Герой, о котором Анастасия Масягина не стала бы писать – это идеальный человек, лишенный недостатков, страхов и комплексов. Тот, кто в любой ситуации ведет себя безукоризненно, всегда знает, что сказать и как ответить. Тот, кто никогда не совершает ошибок и всегда безупречно выглядит. Почему? Потому что таких людей в жизни не существует.
«Чтобы читатели полюбили персонажа, он должен обладать какими-то недостатками, потому что они делают людей особенными, часто даже придают очарование, индивидуальность. Как только у героя появляются недостатки, он оживает, становится реальным, более близким аудитории.
Ведь у читателей, как и у авторов, представьте себе, недостатки тоже есть, и это позволяет идентифицировать себя с образами романа. А вот герой без слабых черт не вызывает доверия, он будто картонный».
Того же мнения писательница придерживается относительно эмоций и поступков. В жизни мы часто не знаем, как лучше поступить, чего-то боимся, порой обижаемся, стесняемся, ошибаемся. Поэтому, если действующее лицо книги ведет себя безупречно – это неправдоподобно. Как и в жизни, персонаж должен преодолевать сложные ситуации, разрешать конфликты, искать выход, чтобы в итоге вырасти как личность.
Юлия Шахрай
«Я никогда не стану создавать персонажей, чью модель поведения не понимаю или их поведение не соответствует моим ценностям.
Поэтому:
– Никогда не напишу про героев, которые находятся в нездоровых отношениях и не собираются эти отношения разрывать. Конечно же, я против романтизации абъюза и насилия, персонажи моих книг за культуру согласия.
– Еще я бы никогда не написала о герое, в жизни которого отсутствует надежда, и он живет несчастливой жизнью, когда может этого не делать. Такие личности не интересны мне в реальной жизни, поэтому в своих книгах мне их видеть не хочется тоже».
В жизни действующих лиц Юлии Шахрай случаются сложные периоды, но они не пускают ситуацию на самотек и всеми силами пытаются из нее выбраться. Иногда они унывают и отчаиваются, но это всегда временная слабость.
Еще писательница поделилась, что не берется за клишированные темы: смертельно больные люди, искалеченные котята, спасение детей из-под колес транспорта, лечение птичек. У нее нет опыта школьной травли, селфхарма или булимии, поэтому рассказывать об этих проблемах она тоже не возьмется.
Рита Навьер
Рита Навьер всегда старается создавать героя так, чтобы он получился живым, т.е. неидеальным, с недостатками. Однако есть качества, которыми она ни за что бы не наделила персонажа.
«Я не стала бы делать его подлым. Мой главный герой никогда не совершит низкий поступок ради личной выгоды или из трусости. Не пойдет по головам, не станет изворачиваться, не подставит другого, не «добьет» слабого».
Рита всегда старается оправдать или хотя бы объяснить ошибки и грехи своего персонажа. Это помогает ей примириться с его недостатками и промахами, а читателям дает возможность принять их. Как бы герой ни «накосячил», она все равно ему сопереживает и дает еще один шанс. Но с «подлостью» такое не получится.
Настя Ильина
Настя Ильина не любит слово «никогда», но, все-таки, она бы никогда не смогла описать маньяка. Ей интересны триллеры, и она частенько добавляет элементы этого жанра в свои романы фэнтези или СЛР, но залезть в голову настоящего маньяка у нее не получается.
«Я не пытаюсь обелить себя и сказать: «Я такой вот ангелочек, не смогу написать про зло». Могу попытаться, но… боюсь, не справлюсь. Чтобы создать живого персонажа, которому будут верить и сопереживать читатели, важно мыслить как он или быть высококлассным актёром.
Мне нравится показывать психологию в книгах, исследовать её – я изучала истории таких популярных личностей, как Чикатило. Но создать подобного «героя» у меня не получится».
Что-то внутри мешает Насте описать сцену хладнокровного убийства, и при этом продолжать спать спокойно. Она считает, что в дальнейшем ей будет стыдно за жестокие поступки в книге, ведь писатель всегда по умолчанию стараемся оправдать своего героя и логически объяснить его поведение.
Алина Ланская
«В жизни не бывает идеальных людей, но настоящая любовь пробуждает в нас лучшие качества. Я считаю, в этом и есть суть любовного романа. Мои писательские табу касаются не столько характера персонажей, а их отдельных поступков.
Я не буду расписывать и смаковать в деталях сцены физического насилия, убийств, тяжелых болезней, не стану намеренно «оглуплять» своих героинь, делать их слабыми умом, не буду воспевать инфантилизм взрослых людей».
В книгах Алины Ланской зло никогда не победит добро. Она не даст главному герою решать судьбу героини без ее согласия, даже «ради ее же блага». Но и героине писательница не позволит подобного отношения.
А еще автор не станет романтизировать стокгольмский синдром, криминал и шантаж, и не «убьет» основных персонажей. Если смерть все же наступила, значит действующее лицо было второстепенным.
Иоланта Палла
«Мне нравится представлять себя на месте многогранных личностей, а уж какими они будут по сути своей, положительными или отрицательными, роли не играет. Именно на этом этапе рождается каждый герой моих книг. Если я могу пропустить через себя все его поступки и эмоции, то история завязывается и топает в массы».
Иоланта Палла уверена, что не сможет вести повествование от лица изменника или убийцы. Она попросту не проникнется таким персонажем и его гадким поведением. Душа будет понимать подобные действия и отторгать их, а потом выдавать сухой текст без участия автора – что есть настоящий грех.
По словам Иоланты, понять и изучить можно многое, но прочувствовать и достоверно описать измену или убийство дано не каждому. Касаемо остального, она пробует и активно экспериментирует с различными литературными приемами.
