«НЕ БРОСАЙ МЕНЯ НАЧАЛО» — Ты не отделаешься от Александра, пока не заберешь у него имущество! — важно сказала Инесса очень приятным голосом, — Этим ты разозлишь мужчину, станешь для него непривлекательной.
Милана, или ты хочешь, чтобы твой бывший вспоминал о тебе? Приходил в гости?
— Нет! Только не это! — Милана покачала головой.
Они стояли друг напротив друга, рядом мялся Петрович, Алена Ивановна изучающе смотрела на Инессу, Алексей и Андрей присели чуть поотдаль.
— Любовь — это всё, что у нас есть важного, — сказал Петрович, не улыбаясь и сдвинув брови. — Мы хотели с Лёхой нацепить бороды и вломиться к нему, чтобы в одной руке была бутылка, а в другой — грязный топор, чтобы он ни-ког-да не пришел...
— Это не поможет... Дорога-ая, - мелодично объясняла Инесса, — Если ты уходишь пустая, забрав только косметику и нижбельё – он, Саша, посчитает тебя любящей дy-роч-кой! Неважно какой, в общем дурёхой, которой можно пользоваться, это означает, что тебя можно при случае снова считать своей. У него будет повод встреч – ты не взяла ничего. Он будет ходить к тебе и за тобой. Хочу сказать, что Саша не снял своё обручальное кольцо. ... Я-а-а-сно я выражаюсь?
Инесса смотрела на Милану, потом перевела взгляд и подмигнула Грише. Она понимала, что случилось с Миланой, сама была в свое время именно такой – наивной и способной на никчемные жертвы. В прошлом уходила Инесса от своего мужа, повторяя про себя первое придуманное «заклинание»: «Я гордая девица, мне с таким больше нельзя спать ложиться! Иди ты, муж, хоть куда, лишь бы не случилась беда».
Инесса растягивая слова рассказала, как ушла впервые поздней осенью в тонких летних шортах и рубашке своего отца, завязанной под грудью, схватив сумку с учебниками. Она была слишком молода и наивна, как желторотый цыплёнок. Вышла на пару часов к подруге делать контрольную, а когда вернулась в комнату к настоящему и законному мужу – он был не один. Извинялся, но ничего не боялся. Сказал с милой улыбочкой, что случайно получилось, что это девушка к нему пристала, а он не удержался.
Отец Инессы, в то время живой и здоровый, но пожилой уже человек, за одну слезинку и волос упавший с дочери был готов прибить, поэтому дочь, прибежала к нему и не рассказала правду. Она сочинила, что к Стасу приехали парни в гости с ночевкой, поэтому она резко решила навестить своего любимого папеньку. Стас позвонил ей, приехал и забрал лаской. Простила.
Так девушка уходила восемь раз, пока не похоронила отца. Семь раз уходила ни с чем, снимала кольцо, а муж не снимал, он нагуливался, просил прощения и возвращал. И вот восьмой раз ушла, забрав почти всё, что было нажито непосильным трудом, унесла даже его личные вещи и подарки.
Чтобы Стас её вернуть больше не захотел, а Инесса снова не поддалась, она решилась: распилила надвое язык, потому, что это его всегда жутко пугало.
НАЧАЛО ИСТОРИИ «НЕ БРОСАЙ МЕНЯ»
Инесса любила своего мужа и боялась снова простить, боялась переживать еще и еще раз его вольные поступки.
Смазливый Стас пользовался спросом, он был скорее транжирой, чем жадиной, но тоже не хотел расставаться со своим добром, а у Инессы получилось его прилично «раздеть». И все возвращения, звонки, попытки сближения прекратились навсегда.
Увидев мужчину, ради кого так страдала и плакала Милана на её чердаке, она поняла, почему та отказывалась от вкусных индийских блюд с карри и без, и даже от исконно русской похлебки на сыворотке, от рыбы с гарниром в виде пареной репы с чесночком.
Парень у Миланы был стоящий. Суровый, как русский медведь и добрый на вид, как последний богатырь из сказки.
Закончив свою историю, Инесса ждала, пока Милана сообразит что к чему.
— То есть, чтобы он… Чтобы Саша оставил меня в покое надо забрать половину, я правильно поняла?
— А то и больше. Но больше злой дух не отдаст.
— Я не хочу встречаться с ними даже на суде. — сказала Милана.
— И не надо. Тебе хватит на первое время адвокату заплатить, по семейным делам. Саша тебе перевод сделал, ты получала? Завтра еще переведет.
— А как ты его убедила?
— Напугался ангел мой. Он же теперь мой? — Инесса развернула свой телефон, где было на заставке фото улыбающегося блондина Саши.
— Твой, твой… — подтвердила Милана.
— Вот, сказала, что на его спине сидит злая богиня Нимфаки, которая душит жадных. Она действительно похожа на жабу, только черная. Я её придумала и нарисовала. В общем, адвокат будет все сам делать, тебе даже не надо будет волноваться за суд. Она за меня судилась, классная женщина!
— Спасибо… я как-то не думала.
— Надо думать всегда. А вот если ты надеешься, что когда-нибудь вы сойдётесь – тут уже надо действовать по-другому. Жалобно взять только своё личное. Еще можно жалобно попросить отдать, что ему не жалко. Выгодней быть милой, гордой и крайне расстроенной разводом. Ну что, …надеешься сойтись?
— Нет, конечно! Никогда! После такого???
— А что такого? Он же не гулял от тебя, пока ты мне добро не дала. Я услышала, как ты умоляешь дать ему другую жену и поняла – хочу жадину воспитывать.
— Он меня бросил, а потом я поняла, что готова на всё, он детей не хочет! – вырвалось у Миланы.
— Ну и ладушки. — улыбнулась Инесса и ненадолго высунула кончик языка. — Дом можешь продать и купить квартиры своим детям, если сама пользоваться не желаешь!
— У меня их нет…
— Да знаю, знаю! Пока нет. Когда будут. Представь, у них еще до рождения по квартире появится! Это круто! Я лично жалею, что дом забрала, а не квартиру, дом и землю содержать дороже.
Продавать жалко, там такая природа...
Но этот Саша твой мне как раз и пригодится. Он жадный – злого духа жадности я из него выводить буду с удовольствием. Надеюсь, он будет запуганный и верный.
— Инесса, а почему ты такая? Вроде красивая девочка, — мирно спросила Алёна Ивановна, — Развод был все таки тяжелым, я понимаю, но сейчас-то всё в порядке?
— Не предлагайте мне снова сшить язык. Я привыкла, помогает от хулиганов.
— Ой, да не верю! — Алёна Ивановна покрутила головой, — Давайте опрос проведем. Вот, допустим, вы хулиганы, ребята. Представьте, что идёте и видите девушку, которая… ну в общем которая понравилась! Вы решаете с ней познакомиться и в темный лес поволочь, или там… цветочек подарить. Тут она шипит и достаёт язык! На девушку уже не похожа, становится похожа на страшное что-то. А вокруг людей нет, темнота....
Что вот ты сделаешь, Андрюша?
— Брошу в неё что-нибудь… камень, куртку, чтобы людей не пугала… а потом убегу.
— А ты, Петрович?
— По башке сразу кулаком, потом посмотрю, с чем имею дело… — пробасил Петрович, сдвинув брови.
— А ты Алексей Иванович?
— Я мешок на голову и повезу в полицию, или в зоопарк…. — вежливо и рассудительно сказал Алексей.
— Видишь, Инессочка, опасно быть такой страшенной. А я смотрю на лицо – ты красивая, черты лица такие естественные, правильные, замечательные глаза у тебя… Блондинка... Представляю, какая ты хорошая девушка с волосами. Прелестная. На кой черт тебе этот Александер??? — повысила голос Алена Ивановна, — Отдай его Катьке, она извивается же перед ними.
— Если бы не попробовала – отдала. Но уж больно он… чистый. Ароматный и подходящий. А вообще, не люблю свой цвет волос, кукол, мишек, кошек и слово «прелестная». Из косметики со мной только крем из прополиса на барсучьем жире, коричневая индийская хна для бровей, бордовая хна для губ, черная для подводки, и касторовое масло для ресниц. — быстро проговорила Инесса, — Я не красивая, не умею себя подать. У меня вот лучше жизнь именно такой - никто обидеть не посмеет больше. Если честно... обожаю мужскую одежду и крупные африканские серьги.
Вот Милана – действительно красивая. Наверное всегда знала и ценила себя. Что же сейчас то опустилась и не ценишь?…
— Я ценила. Но как-то странно, — Ответила Милана, — Совсем неожиданно со мной всё это произошло...
Алёна Ивановна усмехнулась:
— Милана, у тебя совершенно однозначно было прекрасное детство и отличные внешние данные, такая разумная и не могла понять сразу, что с тобой за человек? Как у вас всё начиналось, ты помнишь?
— Думала, что он замечательный, —вздохнула Мила, — других-то не знала. Когда отец разбился, думала, что больше никто из мужчин не будет так называть «красавица моя», так же ласково, как он. Ни меня, ни мать… Он даже бабушку называл «моя прелесть», — произнесла Милана. — Думала, что Саша такой же, он любил же меня, кажется… и называл...
— Я буду вас так называть. — совершенно глупо, по-детски сказал Петрович и вздохнул. Это было почти так же глупо, как сорвать одуванчик для неё и подарить.
«Хотела поступить в институт, – вспоминала Мила, - Мама постаралась бы помочь, но я же видела, знала, что нечем. Сначала я посмотрела в зеркало, поняла, что красивая, могу поехать за ним. и так всем будет легче. Мама будет чувствовать, что моё будущее обеспечено, а я буду любить Сашу и заботиться о нём. Он богатый, не придется у матери ничего брать, наоборот устроюсь работать и помогу им».
Милана помнила, как она осмотрела себя и решилась. Волосы тёмные и густые очаровательной копной рассыпались по её фарфоровым плечам, кожа засветилась, в ярких зеленых глазах разливалась счастлива нега и предвкушение новой жизни, семейной, с двумя девочками - дочками. Она была рада поехать к нему, к любимому Саше. Все мысли Миланы были тогда заняты только Сашей, который мог любить её сильно. На наряды и украшения денег не было, она заработала себе на билет, взяла свои вещи и поклялась, что будет помогать матери, когда выучится.
Саша вел себя хорошо, если не считать того, что он старался запретить ей работать и крайне ревниво относился к подругам, не терпел их дома. А вот после первой неудачной беременности Милана поняла, что они переживали её по-разному. Мила оставалась в подавленном состоянии, а Саша вел себя так, как будто ничего не произошло.
Муж, который смешно пыхтит во сне, оставался ей родным и привычным, он все еще был очень интересным собеседником, много путешествовал, бывал в разных странах, выглядел, как ангел, иногда путался в собственных фантазиях и вел себя, как избалованный ребенок, но Мила вспоминала о ребенке и мечтала, мечтала, мечтала… Она ждала, что у них с Сашей будут еще дети. Не жила, а ждала.
Но именно в ту ночь, когда он забирал её домой и спрашивал, через сколько дней можно будет возобновить супружеские отношения, она впервые почувствовала к нему злость, отвращение. Потом это прошло, но Милана совершенно перестала спать по ночам, а он дрых с умиротворённой и довольной улыбкой, как будто они приобрели, а не потеряли.
Он возил её к врачам и все время спрашивал: когда, когда… когда можно, как часто. Не беременеть снова, нет. Жить прежней жизнью. Мила чувствовала, как это больно и ужасно, винила себя и свое тело, она чувствовала себя одинокой...
Вспоминая ужасный конец отношений, Милана холодно взглянула на Гришу.
Петрович в это время тоже думал о своём - он переживал, что Милана после его падения в туалете будет смотреть, как на ду р а к а и не захочет с ним жить.
— Надеюсь, что ты не между двух огней!
Эта фраза Алены Ивановны всё расставила по местам.
Милана посмотрела теплее, потом еще теплее и попрощалась с Инессой до суда.
Хоть она и озвучила готовность разделить имущество, на самом деле не испытывала полной уверенности.
— Гриш, — позвала Милана, продолжая колебаться, — Скажи, правильно ли я поступаю? Мне необходимо, чтобы мы поступили правильно. Мы вместе должны решить, брать или нет.
Гриша кивнул, согласившись, что надо избавиться от всех хороших чувств бывшего мужа к Милане и потребовать свою половину при разводе, эта половина будет лично её.
Вечером Милане позвонили с номера Инессы, но разговаривал Саша.
— Милочка… Это я. Милочка, заметь — я не иду против твоего желания развестись. Если ты не передумаешь.... Скажи, тебе важно, чтобы бизнес был продан или можно просто оценить активы и выплатить тебе половину его оценочной стоимости?
Было странно, но от его голоса она не почувствовала ни страха, ни ярости, ни обиды, просто ничего. Абсолютная пустота, даже холодок не пробежал.
Переступив через своё желание больше никогда не общаться и не встречаться, Милана не отключила звонок, а решительно ответила:
— Можете не продавать и выплатить. Впрочем, разговаривайте с моим адвокатом!
— Это мой муж Саша, — сказала она. — Больше не буду с ним разговаривать, вижу как ты смотришь на меня... Не буду, Гриш.
— Милан…. Я до сих пор не могу поверить. Ты здесь, со мной, У Лёхи есть брат, немного противный, но точно родной... Твой муж пусть будет с этой языкастой, а мы с тобой поженимся в твоем родном городе и уедем в путешествие… Ты только не бросай меня!
Петрович смотрел в красивое лицо своей первой настоящей возлюбленной женщины и думал о том, что сделает всё сам, как воспитала его мать. Он думал, как хорошо, что целовал её прямо с утра и надеялся, что она забудет его дурацкие поступки, обросший вид и как он её довел до слёз.
А Миле вдруг стало очень жалко Петровича. Она-то напугана, а ему каково: принять на себя все её проблемы, волноваться, что она хочет вернуться к мужу и жить с ним в роскоши, богатстве.
Она широко улыбнулась и постаралась придать своему взгляду чистую любовь.
Петрович изменился. Он очень сильно изменился, ведь сначала это был заросший ворчливый, вечно недовольный сотрудник, который, как неуклюжий щенок приносил ей кусочки шоколадок. Сейчас перед Миланой стоял широкоплечий взрослый и умный мужчина. С шелковыми нежными губами и красивыми, теплыми, ласковыми руками.
Жизнь их всех разительно переменилась.
Прошло три недели до суда. Как ни странно, состояние поделили довольно быстро. Работа вместе оказалась неожиданно захватывающей. Андрей познакомился с матерью Алексея и она почему-то обрадовалась.
Теперь у женщины было странное чувство, что когда её родной сын Лёшка не сможет, его сводный брат Андрюшка будет сопровождать на осмотр к врачам и заботиться.
Саша больше не пытался вступить в отношения с Миланой, за это она благодарила Инессу. Катерина ушла сама после двух замечаний и лишения премии, она сработалась с матерью Саши.
Подали заявление в ЗАГС по месту постоянной прописки Миланы, и вот Оксана, Ленка, Петрович и Милана вместе поехали на свою свадьбу.
Семья жениха поселилась в соседнем небольшом доме, который сняли у соседей в ночь перед торжеством. Петрович после долгой дороги уснул, мечтая жить с Миланой и стать ей хорошим мужем завтра.
А Милана осталась на ночь у матери. Дождь за окном не утихал, но погода была благоухающей, как всегда бывает в маленьких поселках, когда приезжаешь туда после больших городов.
Она держала в руках сломанный подделанный тест, который так изменил её жизнь. Это его она в отчаяние сломала на три кусочка в туалете перед тем, как Петрович упал и насмешил. И два теста были свежих.
Мила вошла в комнатку, обняла мать, которая пила чай из своей любимой чайной пары и жутко волновалась. На чашке была изображена женщина и девочка в старинных платьях, держащиеся за руки - подарок маленькой Миланы, купленный на самые первые заработанные деньги.
— Миланочка, ты не бойся. — сразу сказала мама, — Замуж выходить не страшно, особенно за такого храпуна. Это же хорошо! Только надо было маму Оксану с девочкой к нам забрать, они такие хорошие, оглохнут еще.... А мама-то какая молодая у него… Ты не бойся, милая. Мы его как-нибудь полечим... Или ты привыкнешь!
— Мама… У меня ...
— Что это, доча? Градусник? У тебя температура??? Господи, только не заболей! Я сейчас тебе малины с липовым чаем…
— Мама, у меня две полоски, я беременна. Сразу… Сразу мамочка… Я еще замуж не вышла, уже беременна от Гришки… Он такой молодой, поэтому???
— Ты у нас с папой тоже до свадьбы получилась… Сразу… Не волнуйся, всё будет хорошо!… Всё наладится! Ты моя радость, если не получится – не вздумай страдать, пробуй, дочка, пробуй!
Мила вспомнила, как она пробовала… Дни и ночи, проведенные с Гришей. Такие сильные и горячие, огненные и счастливые.
— Дорогая? Что ты молчишь? Миланочка, девочка моя? У тебя все… ты не волнуйся только, тебе нельзя волноваться! Спокойнее... спокойствие, только спокойствие! Ложись скорее в постельку, завтра скажешь своему любимому. А еще я прочитала, что мужчины, которые храпят - они отпугивают от своей семьи не только хищников, но и злость, и зависть! Потому, что все начинают смеяться... Ты слышишь? Храпит, окаянный. Отсюда доносится... Ну ничего, ничего... Вам нужно свой дом, чтобы ты на чердаке пряталась... Скоро всё будет у вас, дочка!
Утро в день свадьбы для Миланы было чудесным. Она почему-то проснулась не одна, а на груди Петровича, который не спал и смотрел на неё.
Оказалось, мать не выдержала и по секрету написала сообщение о беременности матери Петровича, Оксане, потому, что хотела очень спокойной свадьбы. Чтобы они понимали – Миланочке нельзя волноваться. Оксана не выдержала и по-секрету напрыгнула на сына, затрясла его, как грушу, утопив в поздравлениях. Когда Петрович понял, он побежал трусцой и влез в открытое окно к невесте, которая уже мирно спала, наслаждаясь ощущением блаженства и тишины...
Они вылезли из теплой пос те ли для того, чтобы умыться и снова залезть. Только, когда уже никаких сил радоваться и целоваться не осталось, вышли на голоса в столовую.
Все члены семьи с довольной Ленкой, причесанной к свадьбе, накрученной еще с вечера, пили уже по третьей чашке ароматного чая с оладьями.
Вдруг залаяла соседская собака, входная дверь медленно отворилась, и на пороге вырос большой букет цветов. За ним стоял Алексей Иванович, за Алексеем пряталась продрогшая Светлана в платочке, повязанным, как у колхозницы. Замыкали шествие мать Алексея Ивановича под руку с Дрюней, который был бледный как смерть - его укачало в дороге.
Милана широко открыла глаза, Петрович усмехнулся, Алексей Иванович деловито разулся, аккуратно снял пиджак, стряхнув с него капли дождя, в тишине аккуратно повесил на крючок, прошел и пожал всем руки, даже бабушке и Ленке.
Ленка по-домашнему растаяла. Она знала, что Алексей Иванович - директор на работе у брата Гриши, и уже знала, что с ними тайно работает его сводный брат.
— А где у вас родинки? – спросила Ленка очень вежливым тоном, но глаза Оксаны одновременно с этим вопросом сделались узкими, а губы сжались.
— Какие родинки? – настороженно спросил Дрюня.
— Мама сказала, что у вас как у всех родственников в индийских фильмах, родинки в одинаковых местах. А в каких местах?
На самом деле мама Оксана, рассказывая другу Славику что у сына Гриши на работе произошло, немного посмеялась с ним. Мол сводные братья при всех стали родинки на по п е демонстрировать абсолютно одинаковые. Но Оксана никак не могла подумать, что её шутница Ленка не спит.
— Нет у нас родинок! — сказал, как отрезал Дрюня, осознав, что Ленка насмехается.
— Да мы просто не искали, — прохохотал брат Алексей Иванович и улыбнулся.
— Не стесняйтесь, покажите. Я знаю, где они у вас. — сказала Ленка и на лице у неё появилась честная пионерская улыбка. — Они у вас там, где при своих не стыдно и показать. Что мы там не видели, да, мама?
Оксана снова прищурилась, погрозила Ленке, сказала ей шипящим шепотом:
— Хорошая девочка! — потом начала извиняться. — Окей, — сказала она,— Это я вот так вот неудачно хохмила про родинки, а она подслушала. У нас начался переходный возраст, прошу простить великодушно, извинить и забыть.
— Да мужики не обижаются на детей, — сказал Алексей Иванович и погладил брата по голове. — И на братьев наших меньших! Мы подумали, решили, что поедем к вам на свадьбу, всю ночь ехали... Только у нас произошло небольшое ЧП – Светлана Афанасьевна лысая, как коленка.
Перед самым отъездом она похвасталась злому духу Катерине, что уезжает на свадьбу и та рекомендовала ей воспользоваться волной везения. Придумала, что она тоже выйдет замуж сразу, как Инесса, если побреется. Они, оказывается, тоже решили... официально.
И Светка у нас дала жару, последние три пера состригла под ноль! Сними платочек, дорогая.
Когда Ленка увидела стриженую Светлану, то принялась давиться чаем, сгибаться пополам и булькать.
На ногах у той были странной формы чуни, а блузка сливалась с кожей лица и шеи.
Милана тоже уткнулась в чашку и глаза её позеленели.
Оксана была более милостивой:
— Светлан, ты выглядишь, как одна женщина, поступившая к нам из дома умалишенных на осмотр. Но шея длинная, по пка круглая ноги такие вполне приличные. Просто надо найти тебе какой нибудь другой наряд.
— Я взяла костюм на свадьбу. — скромно промямлила Светлана и начала шуршать в коридорчике пакетом.
Костюм был неожиданного цвета детской неожиданности с множеством маленьких пуговиц.
— Какая прелесть! Это винтаж? — спросила Оксана и усмехнулась.
— Лучше в том, в чём приехала…
— Она похожа на какую-то несчастную мышку… больную… — проворковала бабушка и обняла Светлану. — Ничего, новые отрастут! Садитесь дорогие, давайте знакомиться… Алексей, как маму вашу зовут? Не стесняйтесь!
— Мама Катя, — очаровательно ответил Дрюня и повел мать Алексея к столу. — Знаете, я признаюсь, бы хотел жить с ней и братом, пока моего отца десять лет не было. Хоть сейчас поживу немного, а то мне на ночь у брата в гостях неудобно было оставаться. Да и некуда лечь… У них там везде какие-то саженцы, какие проросшие зерна, и какие-то огромные улитки… две...
***
Роспись прошла очень спокойно. Петрович ничего не соображал от волнения. Он вовремя сказал Да!, а когда регистраторша закончила свою речь и произнесла: «Теперь вы муж и жена, можете поздравить друг друга!», Петрович, вместо поцелуя, сказал: «Я ... это... поздравляю тебя!» и застыл, ожидая следующей команды. Смеялась даже регистраторша, которая сказала, что нужно поцеловать и подарить невесте первый танец.
Так задумала мама Миланы. Она настроилась романтически и уже приготовилась снимать, вытирая слезы. Заиграла медленная музыка, Петрович вышел на середину зала, повернулся к Милане и сказал:
«Я умею только гопак, но постараюсь что-то более свадебное» и начал медленно танцевать что-то похожее на лезгинку в подарок невесте под печальную музыку. Девушка со скрипкой покраснела от смеха, а Милана подумала, что он шутит и радостно послала воздушный поцелуй.
Потом, когда вышли, им дали в руки заказанных заранее сестрой белых голубей, сказали крепче держать и начали фотографировать.
— А теперь целуйтесь! — крикнул фотограф, и Петрович поцеловал голубя.
***
После ЗАГСА все сидели в ресторане, пили, ели, шумно радовались, но Петрович кряхтел. Он не знал, как сказать своей жене, Блиновой Милане Васильевне, что уже пустил в их квартиру своих друзей-ремонтников, чтобы к возвращению появилась настоящая детская комната, как на картинке, которую он нашел.
Петрович, как узнал, сразу решительно написал им задание и скинул пару фоток. А еще он заранее купил вместо дивана огромную двуспальную спа ль н ю, его узкую кровать должны были вынести на свалку. А диван кота Марса перенести в берлогу Петровича с компьютерами, уместить как получится. Кот Марс поехал с ними в перевозке, вышел, увидел подружку и слинял ночевать к милой сибирской кошке, названной Петровичем Венерой, непонятно за что.
Они поздравили друг друга и пошли счастливые гулять по родным дворам Миланы. Затем сидели уставшие на еще влажной после дождя лавочке и перед деревянным накрытым столом возле дома. Сестра Миланы с мужем тихо танцевали рядом, Дашка спала в обнимку с бабушкой, Петрович держал Милану на руках, преисполненный великой нежности. Мила сбросила с ног свои золотые блестящие туфельки, и прикрыла плечи розовой фатой. В его руке была её рука, а другая рука осторожно и тайно поглаживала гру дь, такую живую и любимую в этом мягком переливающемся розовым золотом платье невесты.
— Гриш, я тебя люблю очень. Я так счастлива, что похожа на облачко…
— А я похож на мальчишку, которому дали облачко сладкой ваты. —засмеялся Петрович. — Ты такая уютная, булочка… Так дразнила меня, ходила в своей юбке мимо, и мне так нравилось, как ты вертишь, ходишь, твоя походка … Она особенная… Я дурак, конечно, но обещаю, плакать ты больше никогда не будешь!
Милана думала, что Петрович всегда убережет её от волнений, но он резко и громко закричал: «А-а-а-а-а!!!» от радости. Мама Оксана его обняла, как маленького, погладила по голове с восторгом в глазах и тоже закричала «Ура-а-а-а!!!».
Алексей, который спокойно ел шашлык, посмотрел вверх и тоже закричал «МА-а-а-а-а!!!» потому, что у него над головой на дереве сидела Светка, и колдовала на любовь, сбрасывая на него пепел своего желания.
Маленькая Ленка захихикала. Она еще в ресторане начала флиртовать с Гришиным директором, потому что училась женственности… Ленка решила, что Светка Алексею Ивановичу не подходит. Она подговорила женщину залезть на яблоню в темноте и поколдовать, сжечь бумажку с желанием и посыпать пепел ему в еду незаметно.
Ленка собиралась вырасти и выйти замуж сразу за директора, ей так подружка подсказала, а этот директор очень понравился.
Возвращались домой на трёх машинах, Ленка уселась к Алексею на переднее сиденье. Светлана рядом с Оксаной села, чтобы жаловаться на жизнь, и на отсутствие предложений руки и сердца в свою сторону. Она поглаживала свою стриженую макушку и поправляла новую яркую брошку на бесцветной блузке, которую ей предложила надеть Оксана.
— Он сначала сказал, что я совсем несимпатичная женщина. —жалобно рассказывала Светлана, —Неподходящая. … Алёшка сказал мне, чтобы я даже не думала кокетничать! Он меня предупредил, а сам полез. И что я должна была думать? Конечно, вместо Петровича вашего, в которого была влюблена долгих пять с половиной лет, я стала любить Алексея.
— Может, ты, Светка, и не красавица, но и не совсем же страшилище. — болтала с ней Оксана, — Мой сынок Гришка, который ваш Петрович, ... очень скрытный, он ничего не говорит, наоборот, молчит... От неразделенной любви обрастает мышцами и шерстью. А ты лысеешь и худеешь. Но он же безумно, безумно обаятельный! И ты тоже.
Хотя с волосами… даже не знаю, что тут можно сделать. Если только ждать, пока отрастут и стрижка станет элегантной. Парик носить нельзя, от него еще больше лысеешь... Ты питаешься ужасно, как у тебя вообще еще волосы остались от такого питания и худобы. Дорогая, знаешь, любую женщину могут украсить серьги, яркая обувь, например, туфли на высоком каблуке или необычные кроссовки, кеды… и прическа. Глаза у тебя, конечно бледные, но дикие! Обувь подберем, а прическа … сделай вид, что ты гордишься, не прячь под платком, надень бейсболку!
Спустя 3 с половиной года
Петрович зашел в свой кабинет директора своей фирмы по обслуживанию корпоративных клиентов. Он увидел жену, которая развела руками с улыбкой и заглянул.
Маленький светловолосый мальчик сидел за его важным столом на подушке, очень сильно занятой. Он поднял взгляд на своего отца.
— Зайти мозьно! Лазлесаю!
Петровичу хотелось смеяться, но он важно сдвинул брови, по-деловому прошел и подвинул сыну листок бумаги.
Длинные темные реснички важно хлопнули, детские бровки сдвинулись сын взял ручку и прочертил важно две полоски, высунув язычок. И еще одну поперек.
— Нет? Вы отказываете мне?
Петрович вздохнул.
— Плиходите есё!
— Я очень вас прошу!
— Посмотлим… Посмотлим… Сто там у вас?...
— Заявление на отпуск, — улыбнулся Петрович. — Поедет Миша, мама, я, бабушка, еще одна бабушка, прабабушка…
— И тётя Ленка?
— И тётя Ленка.
— Лазлесаю.
Петровича тут обняли руки, он почувствовал аромат малины, Милана поцеловала его. Взгляд остановился на ее губах.
— Михаил Григорьевич отпустил нас всех в отпуск… — Петрович погладил живот, усадил Милану на колени и уткнулся ей в шею. — Когда только вырасти успел? Мы едем отдыхать, всё для тебя… для моей любимой французской булки Миланы Васильевны!
Милана закрыла глаза и подумала: «Наверное, меня так никто не любил. С трудом могу себе представить свою прошлую жизнь. Господи, какое счастье, что меня бросил Саша. А ведь могла никогда не выйти за него замуж! И Мишенька бы такой умненький не родился. Весь в папу...»
И тут они услышали нежный детский голос: «Возьмите на лучки! Папа! Сколо я буду босой и синий, как ты!»
— Держи нас, Гриш, а то скоро Миша будет большой и сильный, уже на ручки не возьмёшь ... сразу троих не удержишь!
*К О Н Е Ц*
Без детей нельзя было бы так любить человечество. (Ф. М. Достоевский)
*КОНЕЦ*
💖Дорогие, любимые читатели, не теряйте меня, пожалуйста... Мы ездим по горам, и городам, встречаем гостей, кто живёт к Краснодарском крае, родных увидели... Этот отпуск мог не случиться, но его нам дали, позволили, разрешили. Настоящее счастье, все вместе. Прекрасно весной до слёз и прыжков.
Я знаю, что на Дзене нет выходных, но мысли пусты.Читаю чужие жизненные истории и узнаю там свою Эльзу сумасшедшую 😘 ... Еще немножко ... и всё. Начну новенький роман. С Матвеем в компании мы едем на море в июне, если всё пойдёт хорошо и никого от нас никуда не заберут, все будут живы-здоровы.
С любовью напою песенку:
Что такое отпуск — это море, ласковые волны под ногами. В небе разлетаются чайки с облаками… Отпуск, как давно в нём не была я… Что такое отпуск — это ветер, снежная гора и страшно ехать… С неба опускается облако и сразу кажется что все вокруг в тумане…
Что такое отпуск — это белки, милые и славные зверушки… Отпуск вновь напомнил душе о самом главном, боже, как хочу я здесь остаться😍.
