*Две чудесные, светлые, по-настоящему весенние легенды из польского фольклора
Сказ о том, как верба помогла кошке спасти котят
Жила-была кошка — и умница, и красавица, и хорошая хозяйка. Однажды, в самом начале весны, родились у неё котята. Кошка очень любила своих деток, ухаживала за ними, позабыв о себе, оберегала от врагов и опасностей. Много тревог пережила кошка-мама, но всё было ничего, пока котятам не исполнился месяц.
К этому возрасту они окрепли, ловко лазали и шустро бегали. И однажды захотелось им высунуться из гнезда — чтобы рассмотреть хорошенько белый свет. Кошка-мама сразу заметила, что у котят на уме, и профилактически отшлёпала каждого. Котята присмирели, но желание поскорее изведать всё вокруг только усилилось.
И вот как-то кошка-мама отправилась ловить пропитание, а котята, расталкивая друг друга, выползли из гнезда. Вокруг — красота! Солнышко сияет в синеве неба, травка пробивается, птички поют. Вдруг… мелькнуло что-то быстрое, яркое! Это была всего лишь ранняя бабочка, но котята ничего подобного ещё не видели. И ужасно захотели рассмотреть её повнимательнее.
Бабочка — туда и сюда, вверх и вниз, — упорхнула. Котята расстроились, и уже повернули обратно к гнезду, как вдруг один запищал: «Вон куда она полетела!» И все рванули туда, куда указывала его пушистая лапка. Пока малыши бежали, бабочка снова скрылась из виду. Котята растерялись, но тут же запищали от восторга — впереди что-то заблестело.
— А пойдёмте туда и посмотрим, что там! — крикнул один. И все храбро побежали вперёд. Но пробежали они совсем немного — земля резко закончилась, малыши свалились в воду. В ней-то так заманчиво сверкало и играло солнце. Котята испугались, замолотили лапками, запищали: «Мама, мама!» Да только силёнок, чтобы выбраться из воды, было маловато.
Между тем кошка уже вернулась с охоты. Увидев пустое гнездо, она моментально кинулась на поиски: котята ещё малы, далеко им не уйти. Осмотрелась, прислушалась… да, это их отчаянные крики! Вскоре она уже стояла на берегу — но как помочь деткам? Обрыв слишком крутой, у неё не хватит сил… да и силёнки малышей на исходе. Кошка, заливаясь слезами, заметалась около вербы, которая росла прямо у воды.
Верба эта была не простая: могла видеть и слышать, что происходит вокруг. Горе кошки-мамы было велико, и верба пожалела её.
— Милая кошка, — сказала она, — я очень хочу помочь тебе. Что нужно сделать, чтобы твои детки выбрались на сушу?
Кошка сильно удивилась — деревья ведь не могут говорить, но расспрашивать было некогда.
— У тебя длинные ветви, и совсем ещё без листьев. Опусти их вниз, до самой воды, и мои котята будут спасены!
Верба так и поступила. Шалуны крепко вцепились в ветви, и мигом очутились на земле. Кошка-мама подбежала к каждому, целуя и ругая одновременно. А потом, со слезами на глазах, от всего сердца, поблагодарила вербу за доброту и великодушие. И пожелала ей стать самым красивым деревом в начале весны.
С тех пор в начале весны ветви вербы уже не выглядят как ветви других деревьев — голыми и невзрачными, а покрываются светлыми пушистыми почками. И если кто присмотрится повнимательнее, то увидит, что их обхватили лапками крошечные котята.
Сказ о том, как верба помогла котику покорить сердце красавицы-кошки
Однажды в марте обыкновенный серый котик влюбился в красивую белую кошечку. Ничего удивительного в этом нет, так как март — месяц кошачьей любви и свадеб. Но, если бы чувства серого котика не были настолько сильны, то и чуда бы не случилось...
Не один он засматривался на красавицу: претендентов на её пушистую лапку и неприступное сердечко было множество. Как завоевать его, как выделиться из толпы поклонников? Котик не знал, поэтому решил просто дарить ей подарки: может быть, не слишком оригинальные, зато полезные и вкусные.
Как-то котику удалось поймать молодую, но крупную, сочную мышку. Он поспешил к кошечке — не надеясь, конечно, сразу покорить красотку, но, всё-таки, рассчитывая на некоторую благосклонность. Куда там…
— Подумаешь, удивил! — фыркнула кошечка, — да мне с начала марта все знакомые коты таких же мышек таскали, и сейчас таскают… надоели уж!
Серенький котик расстроился, но ненадолго. Неприступность ведь только раззадоривает! Через несколько дней он выловил в пруду ну просто огромного карпа — сам поразился его размерам. И поспешил с уловом к своей ненаглядной.
— Подумаешь, удивил! — фыркнула кошечка, — да мне с начала марта все знакомые коты таких рыб таскали, и сейчас таскают… надоели уж!
Котик расстроился ещё больше. Что делать? Ловить птичек? Но ведь и другие коты не промах, наверняка она уже получала такие подарки. И побрёл он куда глаза глядят, крепко задумавшись и не замечая ничего вокруг. И настолько он не замечал ничего вокруг, что уткнулся лбом в дерево. Это была верба, но не простая, а волшебная.
— Почему ты плачешь, серенький котик? — спросила верба, — ведь март — время кошачьей любви!
— Так-то так, — ответил он, — да моя возлюбленная невероятно красива и не менее того капризна. У неё много поклонников, и я не знаю, как выделиться из толпы… Ах, если бы я мог подарить ей что-то необычное и прекрасное, достойное её совершенной наружности!
— Не переживай, милый котик! — улыбнулась верба, — я помогу тебе. Отломи одну мою веточку, да поспеши к своей подруге. Обещаю, она выберет именно тебя!
Котик сделал всё, как сказала верба, хотя и недоумевал, кого может удивить самая обычная, ещё голая веточка. Кошечка сидела на крылечке своего дома, наслаждаясь ярким солнышком.
— А, один из многих, — насмешливо сказала она, заметив настойчивого поклонника, — опять что-то притащил?
Котик, зажмурив глаза и затаив дыхание, протянул ей ветку вербы. И — о, чудо, в тот же миг на ветке появились крупные пушистые почки серебристого цвета, очень похожие на маленьких котят.
— Какая прелесть! — умилилась кошечка, — где ты это достал? Никто никогда не дарил мне такого трогательного подарка!
На её глазах выступили слёзы — это были слёзы радости, благодарности, и… восхищения.
Так-то верба помогла котику покорить неприступное кошачье сердечко. И с тех пор каждую весну на вербе появляются красивые пушистые почки, точь-в-точь как маленькие котята — чтобы каждый котик смог добиться благосклонности своей возлюбленной, даже самой избалованной.
