Автор: Дмитрий Михайлов
«Учитывая некоторую напряжённую реакцию на критику со стороны интернет-журнала «Логика прогресса», который в целом я считаю социал-демократическим и идейно-близким к учредительной группе партии «Социал-демократы России», я не буду привязывать свою вторую часть ответа непосредственно к тексту статьи «Коллективная собственность на предприятия и нужен ли переход к ней», но постараюсь дать свой взгляд на две освещённые в ней темы.»
Тема 1. Югославский опыт
Разрыв со сталинским Коминформбюро в 1948 году стимулировал теоретические поиски руководства югославских коммунистов. В связи с этим, руководство страны во главе с И. Б. Тито предприняло попытку создать свою модель социализма, альтернативную советской того времени.
Преподаватель университета Сассекса (Великобритания) Д. Дайкерв монографии «Югославия: единство из разнообразия?» отмечает, что в начале 50-х годов эта модель приобрела следующие черты:
1. Основой экономической деятельности стал принцип рыночной экономики.
2. Декларированная независимость предприятий должна была опираться на рабочие советы, избираемые мужской частью трудовых коллективов.
3. Произошел отказ от массовой коллективизации, основной формой сельскохозяйственного труда была объявлена частная ферма. Вместе с тем поощрялись различные формы коллективизма и кооперации.
4. Центральное правительство сохранило определенные ключевые формы контроля над экономикой, в частности, в сфере капиталовложений и внешней торговли.
5. Фундаментальным принципом организации общества стало самоуправление.
6. Основой политической системы страны стала хорошо сбалансированная федеративная система, в которой республиканские и местные власти получили значительную автономию во всех областях, включая экономику.
Югославская экономика определялась как рыночно-плановая, впрочем, чаще можно было встретить определение «планово-рыночная», что в известной мере - смещение акцентов в подходе к фундаментальным принципам экономической организации. Хотя во все программные документы Союза коммунистов Югославии (СКЮ) и югославского правительства постоянно включались положения о необходимости широкого использования товарно-денежных отношений и законов рынка, его понимание всегда было односторонним - только как рынка товаров. Два других элемента полноценного рынка - рынок капитала и рынок рабочей силы - считались «негуманными» и не отвечающими принципам социализма, поскольку их действие неизбежно укрепляет положение сильных и способных, а слабых разоряет. Кроме того, действие рынка в югославском экономическом механизме было существенно ограничено таким фактором, как роль государства и коммунистической партии в хозяйственной жизни.
23 апреля 1947 г. Народной Скупщиной ФНРЮ был утвержден первый пятилетний план, а к концу 40-х годов сложилась и функционировала централизованная система управления народным хозяйством. В июне 1950 г. был принят Основной Закон об управлении государственными хозяйственными предприятиями со стороны трудовых коллективов, в соответствии с которым вся полнота власти в сфере хозяйствования передавалась рабочему совету, избираемому коллективом предприятия. В ходе претворения в жизнь новой системы хозяйственного и общественного управления было начато осуществление децентрализации органов народной власти. В 1951 году были упразднены отраслевые министерства, часть функций которых передавалась территориальным органам и советам отраслей производства «как плановым, контрольным и координационным органам». По существу, в первые годы самоуправление не выходило за рамки предприятий. Начало 1960-х годов ознаменовалось переходом от рабочего к общественному самоуправлению. Быстрыми темпами децентрализовалось управление народным хозяйством.
В 1965 г. началась реализация общественно-экономической реформы, цель которой состояла в том, чтобы интенсифицировать развитие экономики. Главным препятствием этому процессу считалась «этатистская» хозяйственная система. Необходимым условием эффективного экономического развития, по мнению творцов реформы, должна была стать «деэтатизация»хозяйственной системы - устранение государства из сферы экономики и перестройка экономической организации на основах самоуправления. Результаты реформы были следующими:
С одной стороны, она способствовала переходу экономики на путь интенсификации, заставила предприятия энергичнее подтягиваться до мирового уровня. Но с другой стороны последующее отступление от идей, целей и задач реформы ослабило стимулы к более интенсивному и качественному включению в международное разделение труда, в результате чего Югославия и далее осталась на пути относительно автаркического развития, основывающегося на концепции замены импорта продукцией собственного производства и экспорта излишков. Это, по мнению югославского экономиста Д. Войнича («Экономическая стабилизация и экономический кризис.», 1991), оставило глубокие следы в структуре экономики страны. Во многих отраслях базовой промышленности (особенно в черной и цветной металлургии, нефтехимии) создавалисьмногочисленные неоптимальные по величине и территориальному размещению производственные мощности. Каждая республика стремилась создать собственную хозяйственную структуру, независимую от других республик. Это привело к «глубокому нарушению всех критериев оптимальности территориальногоразделения труда, неэффективности капиталовложений и использования основных фондов». Кроме того, определенные ошибки и просчеты в реализации реформы вызвали такие последствия, как инфляция, рост цен, увеличение структурных диспропорций, нестабильность экономического роста, обострениесоциальных противоречий и возникновение национальных конфликтов.
В период реформы государственные планы служили средством краткосрочной, текущей экономической политики, не были должным образом согласованы с производственными программами предприятий и больше походили «на перечень желаний, чем на выражение научно-обоснованных возможностей развития».
В 1974 г. под влиянием обострившихся в результате энергетического кризиса экономических проблем и образовавшихся диспропорций в экономике, а также опасений руководства Союза Коммунистов Югославии, провозгласившего в начале 1950-х гг. уход от непосредственного вмешательства в государственные дела, потери контроля над экономическим и общественным развитием, произошла рецентрализация экономики. Реформа 1974 г. имела две объявленные цели: обеспечить политическое руководство общественным развитием (т. е. контроль со стороны Союза Коммунистов Югославии) и усиление роли самоуправления, подменяемого раннее управляющими. Для обеспечения второй цели предприятия были расщеплены на производственные единицы, названные «основные организации ассоциированного труда» (ОООТ). Каждый технологически и экономически обособленный участок или цех предприятия мог оформиться как ОООТ и получить все права по управлению производством. Затем, на договорных началах с участием власти, ОООТ объединялись во все более крупные объединения.
По определению югославских теоретиков, самоуправление в организациях объединенного труда (ОООТ), которые были основной хозяйственной и общественно-политической ячейкой общества, являлось самой полной, самой непосредственной и самой реальной «формой самоуправления в югославской политической практике». Но, в реальном осуществлении, эта идея преследовала скорее политические цели: ослабить экономически (а тем самым и политически) коллективное самоуправление при формальном сохранении и даже расширении масштабов.
Наиболее реальной формой участия трудящихся в самоуправлении являлись общие собрания, в которых могли участвовать все работающие на данном предприятии или организации. Во время собраний рабочие получали информацию о хозяйственных делах, осуществляли контроль за работой органов самоуправления, принимали решения по различным вопросам жизни ОООТ.
Практика показала, что уровень участия в югославских институтах самоуправления был крайне невысок, а все вопросы, как правило, решались небольшими группами (10 - 15% от общей численности соответствующего коллектива), состоящими из людей с высоким уровнем образования или квалификации, при этом принадлежавшими к СКЮ.
Особой формой в политической системе Югославии являлось самоуправление в местных содружествах. Местное содружество представляло собой первичную самоуправленческую ячейку по месту жительства, своеобразный территориальный аналог ОООТ. Здесь граждане принимали решения об удовлетворении общих потребностей по благоустройству населенного пункта, решению вопросов коммунального хозяйства, социальной защиты, образования, культуры, окружающей среды и другим видам общественной деятельности. Реализация решений являлась делом делегатов данного местного содружества.
Как отметил видный специалист по истории югославской экономики Л. Эстрин, эта реформа «представляла собой расчетливое отступление от распределения ресурсов с помощью рынка. В новых условиях сделки между менеджментом предприятий, чиновниками местных органов власти, банкирами, часто через аппарат Союза Коммунистов, стали центром решений о размещении ресурсов: политическое или бюрократическое вмешательство в повседневные экономические решения стало широко распространенным» (Estrin S. Yugoslavia: The case of self-managing market socialism // Journal of Economic Perspectives. 1991. Vol. 5. № 4). Экономическая система превратилась в систему политических сделок. От двух объявленных ценностей осталась одна: контроль над экономикой формально самоуправляемого сектора (был еще растущий частный сектор) аппаратом Союза Коммунистов и государственной бюрократии. В этой системе мало что оставалось и от рынка, и от самоуправления. Скорее всего, имея в виду и экономическую систему этого периода, один из отцов югославского социализма и системы самоуправления Эдвард Кардель незадолго до смерти в 1979 г. говорил, что «наша система страшна и ошибочна». Одновременно происходило расширение прав республик в экономической области за счет прав центра, которое усилилось после смерти Тито в 1980 г., что резко ослабило возможности единой государственной политики.
При этом невозможно отрицать и достижения югославской модели самоуправления. Поскольку Югославия уже в начале 1950-х гг. перешла на международные стандарты макроэкономической статистики, есть возможность сравнить ее макроэкономические результаты с 1961 г. с альтернативными макроэкономическими оценками их динамики в других социалистических странах с преимущественно командной экономикой, а также с показателями некоторых европейских капиталистических стран.
За весь рассматриваемый период среднегодовые темпы ВВП в Югославии были самыми высокими по сравнению с остальными семью европейскими странами с командной экономикой (кроме Албании) и тремя странами с рыночной экономикой. Ее преимущество усиливается тем, что ее экономический рост, в отличие от других европейских социалистических стран, носил в этот период в основном интенсивный характер. Так, доля факторной производительности в росте ВВП в этот период в Югославии составила 55,5%, в то время как в остальных европейских социалистических странах была примерно в два раза меньше.
Можно допустить, что альтернативные оценки динамики основных фондов в европейских социалистических странах с преимущественно командной экономикой несколько преуменьшают роль факторной производительности из-за преувеличения (как было в СССР) роста основных фондов, но и при этом огромная разница в пользу Югославии остается. В 1950-х — первой половине 1970-х гг. доля факторной производительности в росте ВВП в Югославии была сравнима с этим показателем в развитых капиталистических странах.
Очень высоким был и рост личных доходов населения. Так, личные доходы на одного занятого в общественном секторе за 1951—1990 гг. росли ежегодно на 4,5%. Даже в самом тяжелом 1990 г. потребление наиболее дорогостоящих продовольственных товаров и строительство квартир в Югославии на 1000 человек было больше, чем в сравнимых по уровню довоенного развития странах Восточной Европы. Таким образом, Югославия, особенно в периоды существования подлинного самоуправления, по макроэкономическим показателям демонстрировала очевидные преимущества перед странами с командной экономикой. Тем более они были очевидны в отношении удовлетворенности потребительского спроса и качества продукции (о последнем говорит огромный спрос на югославские потребительские товары в СССР).
Эти успехи Югославии особенно впечатляют, учитывая огромные потери в физическом и человеческом капиталах, понесенные ею в период Второй мировой войны и из-за огромных военных расходов. Правда, у Югославии, в отличие от стран с командной экономикой, были (особенно с 1975 г.) и свои проблемы: высокий уровень инфляции, безработицы и внешнего долга. Особенно совокупный внешний долг вырос после реформы 1974 года и сворачивания курса от рынка к контрактной системе управления. По сути, югославские коммунисты затыкали нарастающие «социальные дыры» в своей системе иностранными кредитами.
Однако проблемы едва ли могут перечеркнуть успехи в темпах экономического роста и достигнутом уровне жизни занятого населения (безработица даже на пике не превышала 7,6%).
Хотя на югославских предприятиях права самоуправления были намного выше, чем в странах государственного социализма, они ограничивались вопросами занятости и оплаты труда; остальные вопросы решались профессиональными управленцами, а выбор директоров предприятия рабочими советами осуществлялся из предложенного им списка. Коллектив предприятия мог распоряжаться (после выплаты налогов) распределением доходов, но не активами предприятия, т. е. не был реальным собственником последнего.
Точную оценку «объединенному труду» и «делегатской системе» дает специалист по истории Балкан, канд. ист. наук., П. Е. Кандель: «Все это формально выглядело как максимальная децентрализация процесса принятия решений и провозглашалось торжеством непосредственной демократии. В реальности же была создана громоздкая, преднамеренно усложненная система, ограничивающая самодостаточность предприятий и опутывающая их сетью добровольно-принудительных «общественных договоров и самоуправленческих соглашений», при заключении которых ключевую роль играли органы власти и общественно-политические организации (читай – партийные инстанции)… В этом и состояли подлинные цели нововведений: восстановить контроль политической бюрократии над хозяйственной, ставшей не в меру самостоятельной; создать систему многоступенчатых непрямых выборов с многочисленными фильтрами на всех ее этажах, позволявшую властям полностью гарантировать результат избирательного процесса» (Никифоров К.В. Сербия на Балканах. XX век. М.: Издательство «Индрик», 2012. – 176 с.).
«Никакими паями рабочие не владели. Вся собственность на материальные и нематериальные активы компаний оставалась государственной. Это означало, что при увольнении рабочий терял права на все. Экономическая наука утверждает, что теоретически это ведет к недоинвестированию: работник предпочтет деньги сегодня, а не инвестиции и рост стоимости компании завтра. На практике это преодолевалось как раз тем, что государство само направляло на инвестиционные цели предварительно изъятую прибыль. Средства, остававшиеся у предприятий на капиталовложения, тратились неэффективно: под постоянной угрозой изъятия накопленных излишков они спускали деньги на что попало. Еще одним следствием самоуправления стали попытки рабочих сократить численность персонала, которые критиковались как антиобщественные действия.»
Прежде, чем сделать какие-то выводы о югославской модели планово-рыночной экономики, предлагаю рассмотреть другой, исторически более успешный опыт: Международную кооперативную корпорацию Мондрагон (Испания).
Тема 2. Международная кооперативная корпорация Мондрагон
Наиболее полно идея коллективного самоуправления воплотилась в деятельности группы Мондрагон, названной по одноимённому городку в Испании, в её регионе – Стране Басков. По своему юридическому статусу предприятия этой группы, как и вся группа в целом, являются кооперативами. Однако в силу ее масштабов и уникальности необходимо рассмотреть ее пример отдельно. Характер деятельности группы и длительность ее существования позволяют утверждать, что при определенных обстоятельствах и кооперативы могут являться крупными предприятиями.
По-видимому, успех группы определяется, помимо достоинств кооперативной формы собственности, целой совокупностью благоприятных объективных и субъективных обстоятельств. К объективным обстоятельствам относятся расположение в Стране Басков c ее сочетанием революционных традиций, производственного кооперативного движения, сильных религиозных чувств населения и высокой ремесленной культуры. К субъективным факторам относятся выдающиеся моральные, интеллектуальные и организационные качества основателя группы «красного священника» Хосе-Мария Арисмендиарриета (1915—1976).
После амнистии военнопленных республиканцев он получил приход в маленьком городке Мондрагон в Стране Басков. Здесь он столкнулся с острейшими социальными проблемами франкистскойИспании, повсеместно проявлявшимися после окончания Гражданской войны: огромной безработицей, «неграмотностью значительной части населения, а отсюда и невозможностью получить квалификацию и овладеть профессией, на которую имеется спрос».
Х.-М. Арисмендиарриета начал с развития человеческого фактора — повышения квалификации. После неудачной попытки заручиться содействием властей в создании технического училища он обратился за помощью к населению города и получил финансовую поддержку примерно от 600 человек, что позволило ему в 1943 г. открыть техническое училище, ставшее впоследствии первым кооперативом группы. 11 из первых 20 выпускников получили впоследствии заочное инженерное образование в университете г. Сарагоса.
Первый производственный рабочий кооператив был создан только в 1956 г. на базе разорившегося предприятия по производству электротехнических бытовых изделий. И опять средства были собраны жителями городка. Видимо, не случайно создание этого кооператива, названного «Ульгор» по первым буквам его основателей, совпало с периодом либерализации франкистскогорежима, когда уменьшились опасения перед небезупречным политическим прошлым Арисмендиарриеты. Впрочем, он не занял в кооперативе какой-либо руководящей должности, предпочтя роль советника (или выбрав ее для облегчения регистрации в 1959 г.). Члены кооператива имели счет, куда зачислялись их взносы в капитал кооператива, а также часть распределяемой между членами кооператива прибыли. В настоящее время вступительный взнос в кооперативы примерно равен годовой зарплате неквалифицированного рабочего и составляет около 10 000 долларов. Для его уплаты предоставляется рассрочка от двух до четырех лет (для сравнения — стоимость создания одного рабочего места в Мондрагонских кооперативах превышает 100 000 долларов). Вступительный взнос члена кооператива такжезачисляется на его индивидуальный счет капитала.
Кооперативы, входящие в Мондрагонскую кооперативную корпорацию, построены на одинаковых принципах, соответствующих международно-признанным кооперативным принципам (один человек — один голос; каждый новый член кооператива может вступить в него на тех же основаниях, что и ранее вступившие и т.п.). Члены кооператива на общем собрании (не реже раза в год; участие в собрании — не только право, но и обязанность члена кооператива) избирают Правление, которое назначает управляющих, и утверждают распределение прибыли по итогам года. Членами правления являются только члены кооператива. На время выполнения функций членов правления за ними сохраняется прежняя зарплата. Управляющие в состав правления не входят. Кроме правления, члены кооператива избирают Социальный совет, который выполняет примерно те же функции, которые обычно исполняют профсоюзы. Впрочем, в кооперативах могут действовать и профсоюзные организации.
В кооперативе была минимальная дифференциация в оплате труда между неквалифицированными работниками, специалистами и руководителями (максимум — 4,5 раза). Но как при столь низкой дифференциации удавалось удержать наиболее квалифицированных специалистов? Видимо, сыграла роль преданность идеям кооперативного движения.
Заработная плата в кооперативах построена на следующих трёх принципах:
1) внешняя солидарность, означающая соответствие уровня оплаты в кооперативах тому уровню, который определён тарифными соглашениями в частном секторе;
2) внутренняя солидарность, означающая сведение к минимуму различий между членами кооператива, основанных на разнице в доходах (высшая зарплата не может превышать низшую ставку неквалифицированного рабочего более, чем в 4,5 раза);
3) открытость условий оплаты, что означает свободу получения любым членом кооператива информации о любом окладе.
В конце 1950-х — начале 1960-х гг. были созданы еще три производственных кооператива машиностроительного профиля, соединенных производственными связями. Дальнейшее расширение отдельных кооперативов и всей системы кооперативов группы зависело от возможностей внутреннего и внешнего финансирования. Для первого использовался резервный фонд отчислений от прибыли в размере от 35 до 52,6% в 1959—1969 гг., от 10,8% до 29% в 1970-е гг. и около 50% во время экономического спада в Испании в 1980-е гг.. Внешнее финансирование обеспечивалось важнейшим институциональным новшеством — созданием по инициативе Арисмендиарриеты в 1959 г. кооперативного банка (Народной трудовой кассы, Caja Laboral); основным источником капитала и депозитов банка первоначально являлись счета членов кооператива. Впоследствии он вырос в один из крупнейших банков Испании. Этот банк стал не только финансовым, но и организационным и интеллектуальным центром группы.
После создания кооперативного банка с его финансовой и консультационной помощью развитие сети кооперативов группы ускорилось, и они стали более разнообразными по профилям деятельности. Создавались наряду с новыми промышленными сельскохозяйственные, строительные, потребительские кооперативы и научно-технический кооператив «Икерлан» в составе 90 исследователей. Возник также отдельный женский кооператив по приготовлению пищи и уборке помещений. Они обслуживали преимущественно другие кооперативы группы и их членов. Между кооперативами и Народной трудовой кассой подписывались договоры об ассоциации, которые обеспечивали Народной трудовой кассе роль координатора деятельности группы.Это значит, что все свои средства кооперативы держат в этом банке, все расчеты проводят через него и обязаны придерживаться общих экономических принципов, установленных договором (в частности, руководствоваться типовым Уставом). Взамен кооперативы получают надежный источник кредитов, предоставляемых по льготным ставкам (кооперативы платят за кредит более низкий процент, чем все остальные клиенты банка).
В рамках Народной трудовой кассы (первоначально — в качестве его предпринимательского отдела, а затем — выделившись в самостоятельную структуру, Межкооперативный Фонд) получила развитие система подготовки, планирования и финансирования создания новых кооперативов. Участники инициативной группы, предполагающие создание нового кооператива, получают ставку в банке корпорации и затем, при помощи его специалистов и за его счет, проводятся беспрецедентные по длительности (два — два с половиной года) и по сложности исследования рынка для нового кооператива. По завершении этих исследований составляется детальный бизнес-план, который, после экспертизы банка, дает основания для получения в первый год работы кооператива беспроцентного, а в последующие два года — льготного кредита на его развитие. Если новый кооператив выделяется из уже существующего, он получает поддержку (кадровую, финансовую и т.д.) и от него. Важно отметить, что Народная трудовая касса и выделившийся из нее Межкооперативный Фонд при создании новых предприятий стремятся, чтобы они были по возможности не слишком большими по числу работников. Не более 500 человек. А если это по технологическим причинам невозможно, то закладывается максимальная автономизация подразделений.
За первые почти 20 лет существования Мондрагонская группа выросла с 8 (1960 г.) до 70 (1979 г.) кооперативов, а число занятых — с 395 (1961 г.) до 15 672 человек (1979 г.). Почти все эти предприятия (57) были заняты промышленной деятельностью. За все это время обанкротился только один кооператив.
За первые десятилетия работы значительно улучшились и финансово-экономические показатели группы. Только за 1971—1975 гг. добавленная стоимость на одного занятого выросла в 2,2 раза (частично, видимо, в связи со структурными сдвигами), удвоилась прибыль на капитал. Показателем успехов группы явилось увеличение доли экспорта с нуля в 1960 г. до 7,9 % в 1969 г. и до 12—15% в 1971—1975 гг..
Развитие группы в этот первый период вовсе не было беспроблемным. Ее потрясла забастовка в одном из первых и крупнейших кооперативов — «Ульгар» (июнь 1974 г.), начавшаяся из-за несогласия с новой системой оплаты труда. Забастовка явилась толчком к проведению в начале 1980-х гг. реформы, усилившей кооперативные и демократические тенденции в деятельности всей группы и отдельных кооперативов.
Второй период истории группы пришелся на время глубокого экономического кризиса в Испании и вступления страны в Общий рынок, что способствовало резкому обострению конкуренции. Но и в этот период неблагоприятной экономической конъюнктуры группа увеличивала число кооперативов (преимущественно непромышленных) — со 103 в 1983 г. до 172 в 1990 г.; выросли также занятость, обороты, экспорт. По всем экономическим показателям положение корпорации Мондрагона значительно улучшилось и стало более устойчивым (за весь период до 1983 г. было закрыто только 3 кооператива против 80% новых предприятий в США за первые пять лет существования); уровень безработицы был существенно ниже средних показателей по Испании. Так, летом 1986 г. в группе было 6,9% безработных против 20% в Испании и 27% в Стране Басков, причем почти все безработные были вскоре трудоустроены в самой группе. Выросла доля экспорта в промышленном секторе: с 20% в 1980 г. до 28% в 1986 г. Было освоено производство новых видов продукции и новых видов деятельности.
В течение всего периода предприятия группы производили такие разнообразные, зачастую высокотехнологичные и сложные изделия и услуги, как бытовые электротехнические приборы, станки и инструменты, судовые дизели и экскаваторы, промышленные роботы и гибкие производственные системы, электронные компоненты для теле- и аудиотехники и средств связи, приборы технологического контроля, персональные компьютеры, программные продукты, инженерные и управленческие услуги. В рамках корпорации действует интеграционная структура - два кооператива, АКС Консалтинг и ЛКС Инженеринг, осуществляющих научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Значительная часть современных изделий, выпускаемых МСС (например, промышленные роботы), разработана этими кооперативами. Они же разрабатывают и схемы технологических процессов на предприятиях MCC. Об уровне этих разработок может свидетельствовать хотя бы факт участия исследовательских кооперативов системы Мондрагона в разработках НАСА и в европейской космической программе.
Еще больше выросли показатели деятельности в сфере науки и образования, прежде всего в интересах самой группы. В ее рамках функционируют более 100 начальных школ, руководят которыми совместно учителя и родители, и 14 технических колледжей (четыре из них достигли университетского уровня). Это говорит об огромной роли, придаваемой в корпорации развитию человеческого капитала.
В связи с ростом масштабов деятельности и усложнением структуры группы были проведены организационные изменения: в 1985 г. на демократических началах были создан единыйруководящий орган, Конгресс федерации — фактически ее парламент, формируемый также из представителей кооперативов. Конгресс собирается один-два раза в год и определяет стратегическое развитие федерации в целом. Затем избирает Генеральный Совет — правительство федерации. Одна из важнейших задач этого Совета — наблюдение за деятельностью Народной Кассы во исполнение стратегических решений Конгресса.
Параллельно с формированием высших властных органов, кооперативы были разбиты на 7 групп для совместного планирования занятости, для взаимопомощи в маркетинге, правовых услугах и т.д. Первоначально эти группы были созданы на территориальной основе, по районам. В конце 80-х годов Конгресс федерации принял решение о переформировании групп с территориального на производственный, отраслевой принцип, чтобы облегчить производственную кооперацию между фирмами для более успешного выполнения сложных контрактов. В 1991 г. учреждена должность президента Федерации. Развитие управленческой структуры федерации отличает большая гибкость и способность перестраиваться с изменением внешних и внутренних условий. Развивается она при этом преимущественно по эволюционному принципу — не ликвидируя существующие службы, а разделяя их по функциям и надстраивая высшие уровни координации.
Эти реформы дали новый стимул развитию группы, быстрое и успешное развитие которой продолжалось и в последующем. Число занятых на ее предприятиях выросло до 92 773 человек в 2008 г. (более чем в 4,5 раза по сравнению с 1990 г.), оборот в 2014 финансовом году достиг 11,875 млрд евро против 2,5 млрд в 1990 г., т. е. в 5,7 раза в текущих ценах и немногим меньше в ценах неизменных, с учетом их среднегодового роста на 1—2% в год. Лишь после 2008 г. в группе наметился серьезный спад — в результате глубокого кризиса испанской и мировой экономики. 6 ноября 2013 г. обанкротилось крупнейшее промышленное подразделение группы — «Фарго», что стало крупнейшей неудачей за весь период ее существования и поставило под сомнение предыдущие успехи. «Фарго» не смогли помочь ни Национальная касса, ни другие кооперативы. Тем не менее большинство уволенных работников предприятия было трудоустроено внутри группы, а общий объем промышленной продукции корпорации и занятость в промышленной сфере в 2014 финансовом году, по сравнению с 2013-м, изменились незначительно.
Обращают на себя внимание высокие темпы экспансии промышленной сферы группы и огромная доля экспорта в ее обороте, что является убедительным свидетельством ее успехов. Вместе с тем в работах о мондрагонской модели отсутствуют данные о доходах работников. Вряд ли это случайно. Скорее всего, они мало отличаются от средних по стране. Это может быть платой за большие вложения в развитие физического и человеческого капиталов, общественные фонды потребления, поддержание высокой занятости. К тому же средние данные о доходах не учитывают низкую дифференциацию доходов, так что доходы рядовых работников могут значительно превышать средние по стране при несравненно большей стабильности занятости. Действительно, средняя заработная плата рядовых работников на 13% выше, чем на аналогичных местных предприятиях. Главное достоинство Мондрагонской группы состоит в том, что многие ее рядовые работники почувствовали радость соучастия в управлении, перестали быть простыми винтиками, в отличие от своих коллег на частных предприятиях.
Среди сторонников социализма имеются серьезные сомнения в отношении степени «социалистичности» деятельности и способности Мондрагонской кооперативной корпорации изменить природу общества, поскольку она встроена в капиталистическую систему. Они изложены, например, в статье известного российского социолога Галины Ракитской, изучившей опыт группы на месте. Признавая экономические и социальные достижения Мондрагона, она писала в середине 1990-х: «Производственного демократизма в полном значении этого слова здесь нет, профсоюзов здесь нет, тогда как они нужны рабочим-собственникам не меньше, чем наемным. Конфликты, связанные с восприятием ряда порядков как несправедливых по отношению к рабочим, не выходят наружу из-за страха рабочих потерять работу. Кооперативы эксплуатируют труд наемных рабочих. Различия в размерах заработной платы рядовых работников, с одной стороны, специалистов и профессиональных менеджеров с другой, увеличиваются». И в качестве общего вывода: «Опыт кооперативной мондрагонскойкорпорации, как и другие подобные опыты, лишний раз убеждает, что бороться за освобождение труда на своем предприятии можно лишь в пределах, которые отводит этому имеющаяся в данном обществе государственная власть». Не со всеми этими упреками можно согласиться: сами члены кооператива могут защитить своих членов, а в Мондрагонской группе для этого существует специальный социальный Совет и профсоюзная деятельность не запрещена, просто неактивна. Попытки некоторых радикальных левых обострить трудовые конфликты между администрацией и работниками ни к чему не привели. В целом же Мондрагонскаякорпорация пока является наиболее убедительным доказательством возможностей кооперативной собственности и коллективного предпринимательства в рамках капитализма.
Отдельно стоит упомянуть о роли кооперативов Мондрагона в национальном самоопределении басков внутри Испании. Мондрагон - это официальная структура, которая защищает басков по всему миру. Любой баск может позвонить на горячую линию и к нему на помощь придут специалисты.
Мондрагон сделал для автономии басков гораздо больше, чем террористическая организация ETA, потому что вместо того, чтобы взрывать испанских политиков, Мондрагон начал их «покупать», занялся легальным лоббизмом интересов народа басков.
Примечательно, что баскский язык стал официальным языком Страны Басков на ряду с испанским (правда, сейчас уже в этом регионе сложно найти официальную табличку на испанском), когда оборот корпорации Мондрагон достиг нескольких миллиардов долларов.
В относительном долгожительстве «мондрагонского чуда» несомненна роль мудрого основателя модели — Арисмендиарриеты. Он сумел верно определить организационные основы модели — роль Кооперативного банка, взаимоотношения отдельных кооперативов, основы внутренней жизни кооперативов, оценить огромное значение человеческого и интеллектуальногокапитала в развитии группы, найти нужных людей для руководства первыми кооперативами и банком, вдохновить жителей Мондрагона. Благодаря этому система благополучно пережила своего основателя (Арисмендиарриета умер в 1976 г.).
Какие можно сделать выводы, сравнивая опыт «югославской модели» самоуправления и описание истории Мондрагонскоймеждународной кооперативной корпорации?
Итак, выводы, по этой части ответа на претензии к кооперативному сектору экономики:
1. Югославская модель экономики не являлась кооперативной, в ней отсутствовал принцип собственности коллектива работников на капитал предприятия и каждого работника на свой пай. Предприятие было в государственной собственности, но по закону было самоуправляемым.
2. В Югославии не было политической демократии и коммунистическая партия (СКЮ) имела все рычаги контроля над экономикой в своём монопольном распоряжении. На каждом предприятии действовали коммунистические организации вмешивающиеся в процессы экономического управления в соответствии с руководящими указаниями своего ЦК и лично И.Б.Тито. В стране регулярно происходили политические репрессии.
3. Планово-рыночная система экономики начала правления Тито в Югославии, первоначально создавшая рекордно быстрый экономический рост, постепенно заменялась на «контрактную» госрегулируемую, которая не была полноценно ни плановой, ни рыночной.
4. Коммунистическое руководство Югославии (из опасений повторения венгерских событий 1956 года, а затем и Пражской весны 1968 года) пошло по пути поддержки роста народного потребления, покрытия госфинансированием структурных проблем экономики, расхождения производства и потребительского рынка, за счёт государственных иностранных кредитов. Что привело к высоким темпам роста задолженности,создававшим угрозу суверенитету Югославии.
5. На фоне обострения национализма, который долгое время удерживался авторитарной балансирующей политикой И.Б.Тито, репрессиями сдерживавшего и великосербское державничество, и национализм других народов федерации, после его смерти выплеснулся в публичное пространство, что привело к конфликтному распаду СФРЮ, и ликвидации югославской модели самоуправления в экономике.
Если сравнивать этот опыт с историей развития Мондрогонскойкорпорации, то стоит отметить следующее:
6. Мондрогонские кооперативы создавались также после долгой гражданской войны, подорвавшей экономику страны, как и югославская модель, но в рамках рыночной экономики, соблюдая её основные правила, вырастая из неё и поэтапно преодолевая возникающие проблемы.
7. Управление кооперативами было самостоятельным, без вмешательства государства в порядок осуществления ими коммерческой деятельности.
8. Работники Мондрагонской кооперативной корпорации осознают себя собственниками предприятия, участвующими в управлении и получающими прибыль от своего труда.
9. И в Югославии, и в Стране Басков имелся постоянный факторнационализма. Но в Югославской модели он, в конечном счёте, сработал на разрушение экономики и уничтожение системы самоуправления на предприятиях, а в Мондрагонскихкооперативах он интегрирован в кооперативную субкультуру. Это значит, что фактор национализма в системе самоуправления вторичен.
10. Система производственной демократии более устойчива, когда она опирается на права собственности, а не только на установления прав работника законодательством.
11. Опыт Югославской модели демонстрирует принципиальную возможность существования экономики базирующейся на началах самоуправления. В том смысле, что она просуществовала довольно длительное время, а не стала аналогом «военного коммунизма» начала Советской власти. Но, в то же время, предпочтительным является эволюционный путь развития кооперативного сектора экономики, через создание кластерных кооперативных объединений аналогичных Мондрогонской кооперативной корпорации, и желательно, при лояльном отношении и поддержке демократического государства.
12. Нет никаких оснований выражать сомнения в эффективности кооперативного сектора смешанной экономики на основании этих примеров и утверждать о каком-то ущербе для государственного бюджета при материально-финансовой поддержке его деятельности.
