Практически, во всех военных подразделениях проводятся учебные тревоги. Проводились они и в нашем училище. Основная цель учебных тревог - это поддержание боевой готовности и слаженности действий личного состава по команде "Тревога". Возможно, мало кто задумывался, но одна из первостепенных задач - это не только начало боевых действий, но еще и вывод личного состава из-под возможного нанесения удара по месту дислокации подразделения. Конечно, все зависит от рода войск, их расположения, поставленных целей и задач перед ними.
В этой статье я хочу рассказать о двух небольших курьезных историях, произошедших со мной во время учебных тревог и еще об одной тревоге, что запомнилась нам на всю жизнь.
Учебные и боевые тревоги
Конечно, кто-то может сказать:
— Подумаешь, строительное училище. Какие там у них могут быть тревоги? Стройбату, как известно, и автоматы-то в руки не дают.
Доля правды в этом есть, спорить не буду. В то время, когда я служил в войсках, в ротах ВСО были оружейные комнаты, но в них не было оружия. Это правда. Мы не поднимали личный состав по ночам, не заставляли их бегать. Поэтому нам, отцам-командирам, было проще, что нельзя было сказать о наших подчиненных. Рядовому личному составу рот и без того хватало трудностей. Солдаты неделями работали на строительных объектах. Тот, кто работал хоть на какой-то большой стройке, поймет меня и согласиться со мной, что это довольно тяжелый повседневный труд.
Что же касается военных училищ, в том числе и строительных направлений, то тут было все по-взрослому. В расположении наших рот находились оружейные комнаты, где были не только автоматы, но и все необходимое, что могло понадобиться в реальном бою. Перед нашими командирами стояла задача поддержание нашего боевого духа и готовности к действиям в любой момент. Поэтому у нас тоже были учебные тревоги, но, как правило, они проходили без оружия. Раз в месяц или чуть реже, нас поднимали примерно за час до подъема. Нам было не привыкать бегать по утрам, это мы и так делали ежедневно во время физической зарядки. Основным отличием могло быть лишь то, что этот бег был не по ровной дороге, а по пересеченной местности, например, по полю. И не важно, было то, был ли на улице при этом снег, град, дождь или нет. Ранее я уже писал о том, что во время сильных дождей нас не заставляли выбегать на зарядку. Она проходила в казарме. Мы не сахарные, поэтому не растаяли бы, но нам нужно было идти на занятия. Командиры проявляли заботу о нас, но также и понимали, что лучше будет, если мы пойдем на них сухими, и с не набухшими от влаги сапогами. Не было необходимости напрасно заставлять нас мокнуть. Другое дело, если это был запланированный учебный ночной подъем. Тут уж, как повезет с погодой. Будет сухо - хорошо, будет дождь - вернемся быстрее, но бегать под дождем все равно придется. "Тяжело в учении - легко в бою", - гласит военная мудрость. Никто не говорил нам, что боевые действия прекращаются во время непогоды. Мы прекрасно знали и понимали, что войны идут в любое время года и при любой погоде.
Подъем по учебной тревоге
Обычно, все учебные подъемы рот или взводов планировались нашими командирами, и о них никто не знал из курсантов. Но, бывало и так, что действия командиров были известны курсантам заранее. Например, однажды я рассказывал о карауле, в котором наш командир роты проводил проверку готовности суточного наряда случаи нападения на караульное помещение. Поистине это было смешно, когда наш командир роты папа Чмиль закрыл дверь для того, чтобы защититься от возможной стрельбы по нему из автомата. Он сам, смеясь, рассказывал об этом личному составу роты, во время общего собрания, на котором был "разбор полетов".
— Валера, я случайно услышал о том, что сегодня ночью нас поднимут по тревоге, - сказал мне Александр Селиверстов.
— Ну и что из того? - спросил я. - Можно подумать, что этого никогда не было раньше.
— Конечно же, было и не один раз. Только я еще слышал, что будут проверять наличие содержимого мешков. А как ты знаешь, все давно уже расслабились, и никто из курсантов не запихивает в свой вещмешок ни сапожную щетку, ни полотенце, - сказал мне Саня. - Я просто хотел сказать тебе об этом и напомнить.
— Спасибо! - поблагодарил я своего друга.
Действительно нас подняли этой ночью, велели строиться внизу на улице и со своими вещевыми мешками. Моя сапожная щетка, а также зубная паста и зубная щетка, лежали в отдельных небольших полиэтиленовых пакетах. Я схватил их и свои полотенца, потом засунул все в свой вещевой мешок и выбежал на улицу, сбежав вниз по лестнице.
Бегали мы немного и недолго, так как моросил небольшой дождь. Но, перед тем как мы вернулись в казарму, командир взвода велел нам предъявить содержимое своих вещевых мешков. Оказалось, что только у нас Сашкой было все, что должно было быть взято с собой. Нам объявили благодарность, после чего мы направились казарму.
Времени до занятий было еще достаточно, поэтому я ходил и думал о том, что может быть, нужно было предупредить своих товарищей о запланированном подъеме и проверке содержимого мешков. Правда, это было бы уже подозрительно. Наши командиры знали о том, что мы расслабились. Опять же было приятно, что пусть волей судьбы, мы с Александром получили по благодарности от командира взвода. Для других это было уроком. "Потом, никого же не наказали. Хуже было бы, если бы пара курсантов оказалась не готова к этой проверке. Тогда бы их могли наказать, чтобы им было неповадно", - подумал я и успокоился на этом.
Поднять подняли, а разбудить забыли
Есть такая армейская шутка про учебные тревоги и ночные подъемы, поднять подняли, а разбудить забыли. Однажды истину этих слов я ощутил на себе.
Все было, как обычно. Была запланирована учебная тревога, только уже не в составе взвода, а в составе всей роты. На улице шел дождь. На этот раз нас не заставляли брать с собой вещевые мешки.
— Рота, подъем, тревога! - прозвучал громкий голос дежурного по роте. - Построение внизу, форма одежды номер четыре, в шинелях.
Как всегда я очень быстро спрыгнул с кровати, надел на себя свою форму и запрыгнул в сапоги, после чего побежал по коридору. По пути прихватил и надел свою шинель. Нас построили внизу, после чего мы побежали в поле. Бежать было сложно, раскисшей от воды земля прилипала к сапогам. Казалось, что они остановились тяжелее и тяжелее с каждым новым шагом и с каждой новой минутой. Наконец мы добежали до каких-то кустов, после чего повернули обратно.
По пути обратно, я начал замечать, что мои сапоги стали очень тяжелыми, тяжелее обычного. Мне даже показалось, что они немного стали свободнее. "Возможно, что это из-за воды, которую они напитали в себя", - подумал я. Перед тем, как начать подниматься в свою казарму, мы постарались немного сбить грязь со своих сапог. Поднимаясь по лестнице, я заметил, что мои сапоги начали хлюпать на моих ногах. Можно было подумать, что я похудел за те полчаса, которые мы бегали, и размер моих ног стал 41 вместо привычного 42 размера.
Когда я поднялся в роту, то прямиком зашел в ванную комнату. Так же делали и другие мои товарищи. Мы смывали остатки грязи со своих сапог, не снимая их с ног. Когда я вышел из умывальной комнаты, то направился к своей кровати. Там в районе спального помещения ходил Геннадий Гарачун, заместитель командира третьего взвода. Он был в тапочках. Гена не бегал с нами на зарядку. Я даже подумал, что может быть, он болеет и временно освобожден от физических зарядок. Но это был подъем по тревоге.
— Ты, что не бегал вместе со всеми? - спросил я у товарища, забыв даже обратиться к нему по званию.
— Нет, - ответил тот, а потом спросил у меня. - Как сапоги, не жмут в коленках?
Его вопрос немного шокировал меня, я опустил свой взгляд вниз и посмотрел на сапоги. О, великий дух прозрения, это были не мои сапоги. Мои сапоги стояли на прежнем месте, около моего табурета. Я не понимал того, как ошибся. На мне были сапоги моего товарища. Они, кстати, были 46 размера. Я свободно мог засунуть в голенище еще и свой кулак.
— Нет, - сказал я и продолжил говорить, едва сдерживая себя от смеха. - Они даже неплохо держались на моих ногах пока я бегал. Лишь немного на обратном пути почему-то стали чуть-чуть хлюпать. Извини, зато тебе не пришлось бегать вместе с нами. Что делать раз уж так получилось, воспользовался бы моими сапогами.
— Как ты себе это представляешь? Может быть, мне нужно было взять их под мышку, и вместе с вами побежать в тапочках? - спросил младший сержант. - Если кому и повезло из нас, так это тебе.
— Почему?
— Твои сапоги остались сухими.
— Я же уже сказал тебе, извини, что так получилось. А потом, если бы ты бегал вместе с нами, они все равно не были бы сухими. Надо будет взять это себе на вооружение, - пошутил я и переобул сапоги.
Ребята иногда даже шутили про Геннадия, что, если бы всех курсантов нашей роты сложили в общий штабель, то его можно было бы найти по сапогам. У него был самый большой размер ноги, и его сапоги были 46 размера.
Не учебная тревога
— Рота, подъем! Тревога! - прокричал дежурный по роте. - Форма одежды в шинели, полная экипировка. Забирать с собой вещмешки, противогазы и автоматы. Построение на плацу через две минуты.
Чтобы не было суеты, а также толкотни, все наши действия были отработаны заранее. Пока одни курсанты разбирали свои вещмешки, другие брали шинели, третьи разбирали свои противогазы и автоматы из пирамид в оружейной комнате. После этого мы спускались по лестнице на улицу. Вместе с нами по ней бежали и курсанты других рот, которые располагались этажами ниже. На плацу нас ждали машины с уже заведенными двигателями. Конечно, до построения на плацу прошло более двух минут, но все равно это произошло очень быстро. Весь боекомплект, который находился в оружейных комнатах, тоже был внизу. Это и цинки с патронами, и ящики с гранатами, и ротный пулемет.
— Всем грузиться в машины! - командовал дежурный офицер. - Ваши командиры прибудут на место позже.
Все это происходило около часа ночи, город тихо и мирно спал. Машин на дорогах почти не было, мы двигались в составе одной колонны за территорию города. Прошло еще немного времени, и уличные фонари перестали освещать нам дорогу, которая очень скоро свернула сторону лесного массива. Было темно. Облаков на небе почти не было, поэтому оно было усеяно звездами. Но очень скоро и его почти не стало видно, потому что мы въехали в лесную чащу. Ехали, молча, не понимая, что происходит. Это не было обычной, привычной для нас учебной тревогой.
Когда автомобили доехали до места, то мы выгрузились. Двигатели машин заглушили. Нам велели рассредоточиться повзводно и ждать дальнейших указаний, а также прибытия наших командиров. Они появились, примерно, в течение одного часа. Прибывший командир батальона тоже велел нам ждать дальнейших указаний.
Было немного прохладно, но не холодно. Сон улетучился, и спать не хотелось. Мы сидели, молча, наши глаза постепенно привыкли к темноте. Никто ничего не говорил.
Так прошло еще пару часов. И тут кто-то их курсантов захотел развести костер.
— Отставить! Никаких костров! - грозно и громко скомандовал наш командир батальона подполковник Крамаренко. - Все, товарищи курсанты, игры кончились. Это война!
Тут среди курсантов покатился шепоток. Потом послышался чей-то более громкий голос с немного истерическим хохотком:
— Все, ребята, учиться больше не будем. Рапорт в Афган не взяли, значит, пойдем так воевать. Завтра станем офицерами.
— Если только доживем до завтра, - сказал кто-то.
— Прекратить разговоры! - сказал командир батальона. - Соблюдать тишину и маскировку. Костров не разводить, и никому не курить.
Так мы просидели в лесу почти до шести часов утра, после чего пришел приказ возвращаться в училище. Той же дорогой мы вернулись обратно. Все наше вооружение и снаряжение было возвращено на свое место. Нас построили для следования в столовую.
Все офицеры училища, включаю преподавательский состав, были переведены на казарменное положение. Когда наши командиры находились в лесу, то они тоже были вооружены табельным оружием. Им его тоже велели сдать. Перед тем, как роты должны были уйти на занятия, нас проинструктировали.
— Товарищи курсанты, никому о случившемся сегодня ночью, не рассказывать гражданским преподавателям. Они могут сами вас о чем-либо спросить. Можете сказать, что все нормально. Скажите им, что проходят гарнизонные учения, поэтому вы, как военное подразделение, тоже должны быть в готовности действовать, если поступят какие-либо указания. Нельзя, чтобы какие-либо слухи распространились за территорию нашего училища. Это может вызвать панику среди гражданского населения. Те, кому это разрешено, сами скажут вашим преподавателям все, что нужно и можно будет им сказать.
Еще несколько дней офицеры училища находились на казарменном положении. Наконец все стихло, и вернулось в привычное русло.
После всего этого нам сказали, что до войны оставалось совсем чуть-чуть, но тогда конфликта и военного столкновения удалось избежать.
— Сегодня, товарищи курсанты, ваша основная задача - это учеба. Вы должны продолжать учиться, как это было и раньше. Будем считать, что эта тревога была очередной учебной тренировкой для вас.
Продолжение следует
Первый курс (начало) - Второй курс (начало, часть 26) - Третий курс (начало, часть 40) - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - Продолжение
Очень многое вспоминается из прошлого, когда смотришь на то, что происходило тогда. Им никогда не нравилось, что мы можем быть счастливыми. Правда, история повторяется, и нашим бойцам приходится бороться за то, что нам и так принадлежит по праву.
Пишите комментарии, ставьте лайки, делитесь статьями и подписывайтесь на мой канал на Яндекс Дзен.
Желаю всем успехов и спокойных снов!
