„Когда судья в обоснование своих решений постоянно ссылается на мнения судов вышестоящей инстанции, возникает сомнение в том, что у такого судьи вообще есть частное мнение… и что он — судья“
Нечастное мнение. Михаил Юн
Вообще говоря, иногда кажется, что иные судьи мнят профессию юриста как профессию прежде всего чтеца текстов. Ну, то есть вот так вот: прочли текст, лексически его поняли, а ежели этот текст является нормативным актом, то читающий его и понимающий слова, которые там написаны, и есть этот самый юрист. Славный, конечно, подход, но в таком случае несколько непонятно, отчего это юристами становятся не после начальной школы, ну, в крайнем случае, — после восьмилетки, ведь довольно бегло читать на русском, скажем, языке иной восьмиклассник умеет никак не хуже любого судьи. Что, тем не менее, не делает восьмиклассника всё-таки юристом, не так ли?
Вообще говоря, на мой взгляд, весьма ошибочно вообще мнение, что юриспруденция заключается исключительно в чтении всевозможных актов. И юстиция — тоже. Корректоры и редакторы читают те же самые тексты, а вот ни один из них не говорит, что он занимается юриспруденцией и юстицией. Всё же те, кто занимаются юстицией, по крайней мере, просто обязаны заниматься в числе прочего и осмысленной критикой читаемых текстов. А иначе может получиться примерно вот что.
Считается, что мастерами именно системного толкования законодательства, просто корифеями, считаются именно арбитражные суды. Что ж, давайте посмотрим, в какой степени такое мнение основательно. Лучше всего это делать на материале, который уже был, уже состоялся.
Было время, когда масса именно арбитражных судов в Российской Федерации при принятии исковых заявлений и жалоб требовало не просто прилагать в качестве доказательства уплаты государственной пошлины банковское поручение с отметкой об его акцепте, а прямо вот так вот желало, чтобы на этом же документе стояла и отметка банка о том, что со счёта плательщика деньги списаны. Ну, хорошо ещё, что не требовали отметки, что они списаны также с корреспондентского счёта банка, и отметки о том, что они попали на счета в казначействе. Я тогда, помнится, выразил немалое удивление, ведь в данном случае доступ к правосудию таким вот образом оказывается гарантированным не законодательством, в том числе и Конституцией России, а именно действиями банка плательщика. А если он, банк то есть, не желает делать отметку, что тогда? Тогда я, значит, лишён доступа к правосудию? А ведь отметка банка — волевое действие. Она, конечно, должна быть сделана, но должна быть сделана именно по воле сотрудника банка. Мне могут сказать, что если сотрудник банка сделать такую отметку откажется, то я имею право обратиться… куда? — в суд! А тогда опять-таки всё от того же самого банка и от того же самого сотрудника его окажется зависимым принятие и этого искового заявления в суде, ведь оно же тоже должно оплачиваться пошлиной и, следовательно, к нему всё так же должны быть приложены всё те же доказательства, включающие волевые отметки банка. Круг, — обратите внимание! — замыкается.
Потому я сделал вывод, что такого рода требования арбитражных судов, мягко говоря, не основаны на законе, не говоря уже о том, что даже если они и основаны на каком-то законе, то таким образом применяемый закон противоречит Конституции РФ. В ответ же мне прислали интереснейший документ.
Этот документ — Информационное письмо от 25 мая 2005 г. № 91 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами главы 25.3 Налогового кодекса Российской Федерации», в п. 1 его было сказано буквально следующее:
В связи с этим (с учётом положений статьи ст. 45 Кодекса) необходимо иметь в виду, что доказательством уплаты государственной пошлины в безналичной форме является платежное поручение, на котором проставлены в поле «Списано со счета плательщика» — дата списания денежных средств со счета плательщика (при частичной оплате — дата последнего платежа), в поле «Отметки банка» — штамп банка и подпись ответственного исполнителя (пункт 3.8 части 1 Положения о безналичных расчетах в Российской Федерации, утверждённого указанием Центрального банка Российской Федерации от 03.10.2002 № 2-П (с последующими изменениями)).
Обратим сразу же внимание, что арбитражные суды, отказывая в доступе к правосудию, умудрялись ссылаться на то, на что, строго говоря, ссылаться никакого права не имеют: на некое информационное письмо, у которого никакой юрисдикционной силы нет. Вообще статус этих самых информационных писем, как я понимаю, вовсе не нормативный, а, как и полагается по их названию, чисто информационный: вот некий орган сообщает, что он считает так-то и так-то. И судья вообще-то просто обязан оценивать такое мнение любого органа, критично, сопоставляя его с действующим законодательством. Тем более, обязан обращать внимание на то, что это законодательство, знаете ли, время от времени меняется. Тем более, не имеет право судья заниматься вставкой каких либо слов в тексты, на которые он ссылается.
Каких слов?
Да всё тех же: «только», «лишь», «исключительно»
Посмотрите, что на самом деле утверждает это самое «письмецо»! Там разве написано, что доказательством уплаты государственной пошлины является только такой и никакой иной документ?
Написано там такое или нет?
— Нет, не написано.
Там написано, что описанный документ — точно есть доказательство уплаты, но ничего не сказано, что возможно и иное доказательство, не так ли?
Иными словами, там описано лишь достаточное условие, но отнюдь не необходимое. А между прочим на уровне такой-то элементарщины все юристы ещё в студенчестве изучают логику аж-но цельный год. Выходит, либо не так изучают, либо, становясь арбитражными судьями, какими-то иными местами приучаются думать.
И, заметим, я пока вообще ничего не говорю о сопоставлении текста «письма» с нормами, имеющими в любом случае более высокую юридическую силу, хотя — какая вообще может быть юридическая сила у информационного письма?
Ну что ж, откроем в этом случае ту самую ст. 45 НК РФ (в том виде, в котором она была на момент рассылки указанного... циркуляра) и займёмся анализом: а вообще-то верно или неверно понимают корифеи из Президиума ВАС РФ ту самую норму закона, на которую они ссылаются?
Итак, п. 3 ст. 45 НК РФ указывает события, при наступлении любого из которых обязанность уплаты налога или сбора (государственная пошлина является по классификации НК РФ сбором) считается исполненной. Смотрим подпункт 1). Читаем:
1) с момента предъявления в банк поручения на перечисление в бюджетную систему Российской Федерации на соответствующий счёт Федерального казначейства денежных средств со счёта налогоплательщика в банке при наличии на нём достаточного денежного остатка на день платежа…
С какого момента?
— С момента исполнения банком поручения или с момента предъявления в банк поручения? С какого там написано?
Я читать умею, а вот судьи-то арбитражных судов читать в состоянии?
Они понимают слово «предъявление»? Думаю, что понимают. Не все же безголовые всё-таки! Сами, поди, время от времени чего-нибудь там кому-нибудь предъявляют.
Но мне могут возразить, что ст. 45 НК РФ вообще-то содержала и исключения. Согласен, содержала. И содержала их именно в своём пункте 4. К этим исключениям относятся, как вы сами можете увидеть, например, случаи, когда налогоплательщик отозвал поручение до его исполнения или ему возвратили это поручение без исполнения, когда денег на счёте не хватает…, ну и ряд других случаев, включая случаи неверного указания счёта, на которое должны производиться перечисления. Все до одного случаи, перечисленные в этом самом п. 4 названной статьи, — обратим на это внимание! — носят характер или неразумного поведения (неверно указан счёт) или недобросовестного, но именно поведения налогоплательщика. А теперь давайте проанализируем — какого рода доказательство требуется в виде пресловутой «отметки о списании»? Ба! да ведь это как раз доказательство отсутствия моментов, перечисленных в п. 4 ст. 45 НК РФ (подчёркиваю: сейчас нормы этой статьи НК РФ существенно измены, но мы же рассматриваем то, как толковались эти нормы в момент, когда класс «системного толкования» показывали судьи арбитражных судов, ссылаясь на циркуляр ВАС РФ). Ну ведь так? Иными словами, это — доказательства того, что плательщик государственной пошлины, предъявляя в банк поручение о списании с его счёта определённой суммы, действовал разумно и добросовестно. Но, простите, разве трудно при этом открыть, например, ст. 10 ГК РФ (заметим, что не учитывать уж что-что, а нормы гражданского законодательства или не знать или не понимать их уж кто-кто, а как судья арбитражного суда просто права не имеет), чтобы прочесть такой простенький текст:
…
3. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.
?
Неужели это правило так трудно для восприятия? Или арбитражные суды полагают, что правила ГК РФ вообще не имеют никакого отношения к налоговым событиям и правилам?
Если полагают именно так, то это значит, что арбитражные судьи напрочь забыли правило п. 7 ст. 3 НК РФ. согласно которому:
7. Все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (плательщика сборов).
А также и правило п. 6 ст. 108 НК РФ:
6. Лицо считается невиновным в совершении налогового правонарушения, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке. Лицо, привлекаемое к ответственности, не обязано доказывать свою невиновность в совершении налогового правонарушения. Обязанность по доказыванию обстоятельств, свидетельствующих о факте налогового правонарушения и виновности лица в его совершении, возлагается на налоговые органы. Неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к ответственности, толкуются в пользу этого лица.
Итак,
если есть описанный в информационном письме документ,
то, я так понимаю, следует считать, что нет сомнений в том, что заявитель, обращаясь в суд, уплатил государственную пошлину.
А вот если в указанном документе нет отметки банка о списании денег со счёта,
то, естественно, может возникнуть сомнение в том, что не наступило одно из событий, перечисленных в п. 4 ст. 45 НК РФ.
Так? — Ну да, именно так. Причём в этом как раз случае надо говорить о сомнении в том, что такое событие наступило, а не об установленности наступления такого события. Но коль скоро речь идёт о сомнении… что, опять надо цитировать п. 7 ст. 3 и п. 6 ст. 108 всё того же самого Налогового кодекса Российской Федерации? Или можно прочесть и усвоить эти нормы без назойливого цитирования? И даже без помощи потрясающего толкования ВАС РФ... Интересно, что такое презумпция судьи арбитражных судов выучили?
К сказанному остаётся только добавить, что поверка забавного во всех отношениях применения информационной цедульки арбитражными судами, применения с упрямством, иногда даже и завидным, совершенно не выдерживает и конституционного системного толкования. Именно потому что, как я отметил выше, получается, что доступ к правосудию зависит в этом случае от банка-исполнителя платежа, а ещё более узко — от поведения его служащего, а вовсе не от нормативных актов и никак не гарантирован не только Конституцией Российской Федерации, но даже и судами.
Вообще-то я считаю, что указанным письмом и его применением в любом деле именно судьями арбитражных судов на протяжении значительного времени совершались преступления, предусмотренные ст. 305 УК РФ. Да, именно так: есть в определении ссылка на это письмо — всё, судье предъявляется обвинение в этом преступлении, даже не подозрение, а прямое обвинение. Вы представляете себе сколько субъектов было именно применением такого циркуляра лишено судебной защиты? Сообщите мне хотя бы один случай, когда судья арбитражного суда был бы привлечён к любой, пусть не к уголовной, ответственности по указанному основанию...
А для тех, кто так свято уверен в квалификации именно судей арбитражных судов, скажу, что в системе судов общей юрисдикции в России никогда так дерзко, нагло, и циркулярно, то есть в отношении заведомо неограниченного круга лиц, массово не нарушалось право людей на доступ к правосудию. Вот не было такого. И на моей памяти когда в Новосибирске судья районного суда приобщила к материалам по делу подобный циркуляр и рискнула сослаться на него в решении... скандал был такой, что запомнился сразу многим и надолго. А решение было отменено, между прочим.