Есть в МЧС России сильные, решительные и одновременно очаровательные женщины, которые ломают стереотип о хрупкости представительниц прекрасной половины человечества. Накануне Международного женского дня 8 марта мы поговорили с заместителем начальника 2 РОНПР подполковником внутренней службы Татьяной Савельевой.
Татьяна Викторовна – представитель семейной династии в рядах МЧС. В пожарную охрану она пошла по стопам отца и посвятила свою жизнь службе в МЧС России.
- Татьяна Викторовна, скажите, кем вы в детстве мечтали стать?
- В школе я особо не мечтала. Неоднократно в интервью я уже рассказывала, что у меня папа юрист, проработал в системе Государственного пожарного надзора всю свою жизнь. В школе он мне дал Уголовный кодекс в руки и сказал: «Ты должна его знать, знать свои права и обязанности и уметь воспользоваться правильно юридической литературой». Вот тогда меня это сильно заинтересовало.
А если говорить о мечтах, то я хотела быть адвокатом по уголовному праву.
Конечно, будучи подростком, я половину не понимала, что написано в УК. Но папа, надо отдать ему должное, всегда мне все разъяснял. Рассказывал и про свою работу, конечно, без подробностей. Тем самым для меня выбор был сделан – стать в первую очередь юристом.
Мечтая об адвокатуре, необходимо было узнать всю работу изнутри, то есть поработать следователем и окунуться в юриспруденцию полностью с головой. Выбор был однозначный - Московский юридический институт МВД России, следственный факультет. Естественно, у меня была уголовно-правовая специализация.
По окончании я попала сначала на работу в правоохранительные органы, тогда это была милиция, была дознавателем некоторое время. И уже буквально через год-два я перевелась в пожарную охрану.
- То есть вы уже опытным дознавателем пришли в структуру МЧС?
- Да, опытным дознавателем я пришла в Государственную пожарную службу, когда она была еще в структуре МВД - в 1998 году. Присоединение к МЧС произошло в 2002, и именно с тех пор я работала в дознании, занималась расследованием пожаров, а также происшествий и преступлений, связанных с пожарами.
- Что заинтересовало вас в этом ведомстве, что работаете здесь уже столько лет?
- Люди. Сам коллектив, в первую очередь. Мне с самого начала стало интересно работать с коллективом пожарной охраны - своя какая-то определённая семья, тут отношения совершенно иные: добрые, открытые, все готовы помочь тебе, как молодому специалисту.
- У вас был наставник?
- Моим наставником был мой папа. Он проработал в Государственном пожарном надзоре всю свою жизнь. Начинал с инспекторской службы, был и заместителем начальника подразделения, много лет он был на руководящей должности. И, естественно, его огромная помощь как юриста для меня очень была весома. Я много советовалась с ним, учитывая, что у нас существует определенная специфика расследования именно пожаров. И папа меня очень правильно всегда направлял.
Также одним из наставников был у меня Становенко Андрей Александрович - замначальника руководителя лаборатории СЭЦ ФПС. Когда на пожарах мы с ним пересекались, он мне очень много подсказывал: как правильно осматривать место происшествия, как правильно работать именно на пожаре с целью сохранения следов преступлений или происшествия, дабы не разрушить и установить причину пожара. У нас же основная задача - как раз установить и расследовать, и объективно всесторонне и полноценно провести расследование по пожарам.
- Теперь вы наставник?
- Да, теперь я уже наставник. В настоящий момент я уже больше подсказываю нашим молодым сотрудникам дознавателям. И, соответственно, не просто контролирую, а также их направляю, подсказываю им и помогаю где-то, чтобы они правильно и объективно (с юридической точки зрения), исполняя свои служебные обязанности, не допускали ошибок.
- Вам было трудно вначале? Помните свои первые выезды на пожары?
- Конечно, первое время всё равно было трудно. Ну, во-первых, я молодая девушка с амбициями. И это - несмотря на то, что у меня был папа с его огромным опытом работы.
- А много было женщин дознавателей в ведомстве?
- Мне кажется, что я была первая в Москве. Мне трудно сказать про всю столицу, но абсолютно точно знаю, что в Северном, Северо-Западном и Северо-Восточном округах девушек-дознавателей не было никогда. Почему-то я уверена, что на тот момент я была первой. И да, конечно, мне было тяжело, потому что это мужской коллектив, потому что всё-таки это сложная работа. Здесь были определенные трудности - выезды днём и ночью, в любое время суток, в любую погоду. Но это моя работа, я обязана была её выполнить. Кто, если не я? Знала, чем буду заниматься, когда шла сюда работать. Пожары нельзя подразделять на сложные, несложные, тяжёлые и нетяжёлые, потому что любое происшествие, связанное с пожаром, тяжело. Это всегда негатив по большому счёту. И ты этот негатив проходишь, пропускаешь через себя, особенно если есть пострадавшие люди. Им психологически нужно помочь, и ты работаешь с людьми, помогаешь им психологически преодолеть какие-то барьеры, и одновременно выполняешь свою работу. Получается, что дознаватель на пожаре и эксперт, и психолог, и на это нужны силы, желание, какая-то твердость. Ты не можешь бросить, развернуться и уйти, тебе нужно довести все до конца. Мне было бы стыдно, если мой папа в то время узнал, что я вдруг где-то что-то неправильно выполнила свою работу, или кто-то мог бы папе пожаловался на меня. Я никогда не прикрывалась его именем, хоть он и был руководителем в одном из отделов Центрального округа, и обращалась к нему только за необходимой помощью. И для меня было, наверное, самое важное, чтобы папа не краснел за меня. Я боялась, что кто-то может сказать ему про меня – «она не специалист».
- Сколько лет вы в службе?
- Уже 25 лет.
- Скажите, на ваш взгляд, женщине было проще работать с пострадавшими в силу своей эмпатии?
- Общечеловеческое отношение никто не отменял. Даже когда ты при погонах, когда ты на работе. Ведь подойдя к пострадавшим с душой и сердцем, а не с надменностью, ты располагаешь к себе человека. Ты стараешься найти нужные слова, чтобы в какой-то определённый момент успокоить его. Ты стараешься подсказать дальнейшие действия – как преодолеть барьеры, появляющиеся у попавших в беду. А если ещё и мы будем создавать какие-то тупиковые для них ситуации или не помогать людям, тогда зачем мы нужны на этой работе?
- Люди в состоянии стресса как реагируют, когда к ним подходит женщина в форме?
- Я больше видела удивление. Люди просили разрешения сфотографироваться со мной, и даже в таких критичных ситуациях. Были моменты, когда я приезжала с коллегами-мужчинами, и пострадавшие люди выходили из ступора только в определенной ситуации. Женщина с двумя детьми осталась полностью без квартиры, она в панике, у неё стресс: как дальше жить, что делать в этой ситуации. То есть рядом находились коллеги, ее пытались успокоить, она их не слышала вообще. Это очень непростое зрелище. Ты эмоционально также переживаешь за этого человека, потому что мы люди, у нас есть эмоции, у нас есть сердце, у нас есть душа и мы тоже переживаем за этих людей, которые попали в беду. Но мне удалось поговорить на тот момент с этой женщиной достаточно спокойно. И скажем так, не то что её привести в чувство, а чуть-чуть расслабить, и тогда женщина передала нам информацию, очень нужную в тот момент для расследования. Она начала вспоминать детали, которые оказались важны для определения причины источника возгорания.
Обычно люди не знают, кто я именно- дознаватель или кто-то еще, для них наша форма просто форма спасателя.
- Какие пожары вы запомнили?
- Пожары, которые я расследовала, я помню все. Это невозможно забыть. Пожар – это трагедия, и каждый случай трагичен по-своему. У одного человека сгорела машина – для него это трагедия, у кого-то сгорела квартира – он думает, как дальше жить. Кто-то говорит, что ничего страшного, слава Богу, живы остались. Все зависит от того, как человек реагирует на происходящее.
Если вспоминать о тяжёлых случаях, то было два серьезных происшествия – криминальных: квартиры подожгли с целью скрыть убийства. Мы работали вместе с оперативно-следственной группой, раскрывая это преступление, и я в своей области как специалист по знанию по безопасности определяла, что имеет место именно поджог.
Другой случай: в один из рождественских праздников в квартире погибло, к сожалению, несколько человек и собака. Причина – всего лишь микроволновая печь, включенная на ночь в режим ожидания. Печь загорелась в 2 часа ночи, люди задохнулись. Абсолютно нормальные люди, которые спокойно проводили новогодние праздники…
- Как вы восстанавливались?
- Когда приезжаешь на пожар и начинаешь там работать, происходит, наверное, что-то вроде блокировки эмоций, потому что тебе надо выполнить свое дело. Если будешь на все реагировать слишком эмоционально, то ничего не получится. Но в памяти все так или иначе оседает, убрать полностью это невозможно.
Восстанавливаюсь я благодаря чтению художественной литературы, особенно романтических произведений, и над книгами могу и всплакнуть иногда – например, над Харди (один из моих любимых авторов). Таким образом, наверное, и происходит эмоциональная разрядка.
- У вас есть хобби, которые помогают отвлечься?
- Спорт. Но не в том смысле, что я сама занимаюсь спортом, я фанатка своего сына – он у меня спортсмен, профессиональный хоккеист. И я слежу за хоккеем, это меня очень отвлекает. И посещаю я хоккейные матчи не только с его участием, но и матчи своего любимого клуба «Динамо Москва». Это меня очень сильно и подзаряжает, и расслабляет одновременно.
- А какие-нибудь «женские» увлечения?
- Очень люблю печь торты. К сожалению, это делаю редко, когда на это выдаётся время, потому что каждый мой торт - это произведение, на которое уходит очень много времени - от 6 часов. Я могу его закончить в 2 часа ночи, могу и на следующий день. Поэтому занимаюсь кондитерским делом только в отпуске: выискиваю рецепты, а потом радуюсь, когда торты нравятся моим членам семьи. Когда они пробуют и говорят: «Да!» Причем я не умею печь пироги – это прекрасно делает моя мама, а вот я обожаю готовить именно торты.
- Расскажите о своей семье, пожалуйста!
- Моя семья – все мои родные: мама, папа, его брат и мой двоюродный брат....
- Такая большая династия?
- Да. Папин родной и мой двоюродный братья работали много лет в Государственном пожарном надзоре, но на сегодняшний день я единственная представительница своей семьи на службе.
- И среди женщин единственная, кто занимает такую должность в Москве?
- В данное время да.
- Трудно? Ведь эти должности занимают сугубо мужчины.
- Бывает. Но я так воспитана - со стержнем внутри. Слабину нельзя давать себе самой, и тогда все получается.
- Есть принципиальные отличия между дознавателем полиции и МЧС?
- У нас дознаватель - это более многогранная специальность. Он и дознаватель, и эксперт одновременно, и психолог, и помощник, и тот же самый пожарный – это уже четыре в одном. И все это ложится на плечи дознавателя МЧС.
- Скажите, а когда родился сын, вам сложно было совмещать с работой?
- Я успевала всё: рано утром отвезти его на тренировку, которая начиналась в 6:30 утра, после нее везла его в садик, после садика на дополнительные тренировки, какие-то дополнительные занятия. Бывало, что мне помогала мама. Я уезжаю на ночные пожары, приезжаю - не сплю, а также поднимаю его, едем опять на тренировку или в садик. Кто-нибудь спросит: «А как же быть с личным временем?» Да, раз в неделю я могу сходить в кино, в театр. Такой насыщенный ритм жизни – правильный для меня.
- Как вам удается выдерживать такой серьезный ритм?
- Наверное, я так воспитана своим папой. Это помогло и дисциплинировать себя, и в то же время не раскисать. И сына также воспитывала: никогда не раскисать. Упал? Встал, пошел дальше. Нужна помощь? Поможем, подскажем. Тяжело, а что делать? Нигде не бывает легко, ни на одной работе, и вопрос лишь в том, готова ли ты справляться с трудностями. К тому же в любой работе тяжелая ее сторона компенсируется чем-то другим.
- Сын с раннего детства гордится мамой?
- Когда он был маленьким, то не очень понимал, почему мама иногда резко уезжает. Я ему говорила, что это работа, но он не понимал, кто такой дознаватель, кто такой следователь. Для него это было общее понятие: «спасатель». Естественно, что понимал: если мама поехала на работу, то там нужна ее срочная помощь, и работа должна быть выполнена.
- Он не пошел по вашим стопам?
- Если я пришла в профессию уже в сознательном возрасте, то мой ребенок с 4 лет профессионально занимается спортом, и это его личное решение, которое я всецело поддерживаю. Сложная задача, конечно, ведь у большинства из нас было довольно беззаботное детство, а у него – уже жесткая дисциплина, ведущая к серьезным результатам.
- Вы согласны с выражением «дисциплина помогает оттачивать характер»?
- Абсолютно на все 100%! Только дисциплиной можно преодолеть многие барьеры и решить поставленные задачи.
- Как сын поздравляет вас с 8 марта?
- Где бы он ни был, обязательно присылает букеты не только мне, но и моей маме – своей бабушке. Ведь именно она играла мою роль рядом с сыном, пока меня не было рядом. У него одинаковая любовь к нам, одинаковая привязанность. А какие пожелания пишет сын! Очень трогательно, очень нестандартно!
- Вы за 25 лет хоть раз могли дать слабину и сказать «все, устала»?
- Ни разу! Я хочу ещё работать в этой области столько, сколько будут позволять здоровье, силы и бодрость. Никогда не было такого вопроса – бросить службу.
- Вы получаете рост уровня эндорфина от проделанной работы. Работа – это ваше призвание?
- Я всегда считала, что это моя работа – там, где я должна была работать с самого начала. Когда я пришла в пожарную охрану, то вот с первого же происшествия, с первого пожара (а я выехала на огромнейший склад с моим коллегой-дознавателем) – вот ровно с того момента я поняла, насколько мне интересно. Передо мной – обрушившееся здание, я не знаю, с чего мне начинать, но ловлю себя на мысли, что мне очень интересно понять сам процесс расследования и узнать, что и почему тут произошло. Вот тот случай, когда я поняла – эта работа меня завораживает. И когда ты чувствуешь внутренний подъем из-за положительного результата работы – тебя сопровождают подпитывающие энергию эмоции, ты ощущаешь радость и счастье!
#МЧС #МЧСМосквы #интервью #8марта #дознание #следователь #пожар #пожарные
