Крах Silicon Valley Bank, крупнейший после глобального финансового кризиса, стал отражением противоречий, накопившихся в деятельности центральных банков. Регуляторам предстоит «пересборка» основ своей работы и самих себя.
В конце минувшей недели, 10 марта, американский Silicon Valley Bank (SVB) был переведен под управление регулирующих органов, наложивших арест на его активы.
SVB – 16-й по размеру банк США с активами более $200 млрд и депозитами более $175 млрд. Его внезапное и стремительное банкротство, ставшее крупнейшим за последние 15 лет после глобального финансового кризиса, вызвало волновой эффект на мировых рынках, уронив котировки акций банков и других финансовых организаций и породив опасения по поводу «второго Lehman Brothers», крах которого в 2008 г. обрушил всю мировую экономику.
Пострадал и мир «альтернативных финансов»: стоимость стейблкоина USDC, пятой по капитализации криптовалюты, утратила свою привязку к доллару, поскольку управляющая этим коином компания Circle треть своих долларовых депозитов, или 8% всех активов, поддерживавших паритет стоимости USDC с долларом США, хранила в рухнувшем SVB.
Триггером коллапса SVB стало резкое повышение ставок ФРС для борьбы с рекордной инфляцией после многолетнего периода ультранизких ставок. Всего за год по март 2023 г. эффективная ставка по федеральным фондам (по которой банки кредитуют друг друга с учетом ставки ФРС) возросла более чем в 50 раз, с 0,08% до 4,57% (целевая ставка ФРС за тот же период увеличилась с 0–0,25% до 4,5–4,75%).
Удорожание денег снизило аппетит к риску у инвесторов в техностартапы и привело к исчезновению основного источника финансирования для техностартапов – первичного размещения акций.
Техностартапы – основные клиенты SVB, и из-за потребности в ликвидности они стали снимать деньги с депозитов. Чтобы профинансировать отток средств, банку пришлось продавать активы – в основном они состояли из средне- и долгосрочных казначейских облигаций США.
Однако из-за повышения ставок доходность госбумаг выросла: портфель гособлигаций SVB приносил среднюю доходность в 1,79% при средней дюрации (эффективный срок до погашения бумаг, с учетом купонных платежей) в 3,6 года, тогда как текущая рыночная доходность 3-летних бондов превышает 4,5%. Поэтому продать бумаги из своего портфеля SVB мог только с большим дисконтом, получив убытки, покрытие которых требовало докапитализации.
SVB попытался это сделать, объявив 8 марта о продаже собственных акций, однако их стоимость рухнула из-за опасений, что финансовая дыра в банке будет разрастаться. Вкладчики ринулись изымать свои средства. Не найдя ликвидности, чтобы рассчитаться с ними, SVB менее чем через двое суток был закрыт.
Похоже, ФРС просчиталась с влиянием своего повышения ставок – «это раны, нанесенные самим себе», прокомментировал Reuters крах SVB Кристофер Уэлен, глава консалтинговой компании Whalen Global Advisors, специализирующейся на мировых финансовых рынках и в конце прошлого года обращавшей внимание на нарастание проблем с платежеспособностью банков и небанковских финансовых организаций из-за повышения ставок ФРС.
Если за SVB последуют другие банки, не исключает Уэлен, это может вынудить ФРС затормозить повышение ставок и даже снизить их и остановить борьбу с инфляцией ради предотвращения финансового кризиса.
Реакция на фондовых и долговых рынках показывает, что может произойти, когда ФРС сосредоточена исключительно на борьбе с инфляцией путем ужесточения денежно-кредитной политики, цитирует Barron’s Пола Эшворта, главного экономиста по США в Capital Economics.
«Работа центрального банка – беспокоиться»: так охарактеризовала задачу монетарных регуляторов Элис Ривлин, заместитель председателя ФРС в 1990-х гг. В то время у центробанков была одна главная забота – инфляция, теперь же она становится лишь одним из поводов для беспокойства, отмечает МВФ в своем онлайн-журнале Finance & Development, мартовский выпуск которого полностью посвящен переосмыслению политики и работы центральных банков.
Число забот действительно возросло. Сочетание кризисов, связанных с пандемией и военным конфликтом в Украине, прервало десятилетия умеренной инфляции. Стремительно меняющийся экономический ландшафт оставляет все меньше пространства для маневра в монетарной сфере и «ломает» ее инструменты. Мандаты центробанков находятся под все более растущим политическим давлением. А цель поддержания ценовой стабильности вступает в противоречие с целью поддержания финансовой стабильности, что наглядно продемонстрировал крах Silicon Valley Bank.
