Что побуждает людей работать бесплатно? Мы узнали у самих волонтеров.
Социологи, а вслед за ними и эксперты кадрового рынка утверждают: молодежь нынче талантлива и амбициозна. Они готовы много работать, но взамен желают получить руководящую должность и непомерно высокую зарплату. Удивительно, что эти же люди после официального рабочего дня готовы взять на себя еще одну работу, за которую не получат ни копейки. Что побуждает людей работать бесплатно и как среди волонтеров оказываются молодые люди? Мы узнали, побывав в Добровольческой службе свт. Иоанна Милостивого при Ново-Тихвинском монастыре.
История Кати. Научить ходить в 80 лет
Пару лет назад, помню, закралась мне в голову такая мысль — надо помочь кому-то. На душе было тяжело. Единственным шансом выбраться из депрессии казалась возможность кому-то помочь, очень захотелось сделать что-то доброе. Просто так, не ожидая ответной благодарности и тем более вознаграждения. Краем уха по телевизору я услышала о добровольческой службе в Зеленой Роще, нашла даже сайт и узнала все подробности… Но пришла не сразу. Сложно было даже решиться позвонить. Я не знала, как это все происходит. Куда идти, что сказать? Кому я нужна со своим внезапным желанием помочь и что я вообще смогу сделать?
Самое сложное было — решиться. А дальше все значительно легче: рассказать, в какое время свободен и за какую работу готов взяться, — и приступать. У меня все так и вышло: несколько месяцев я носила в себе мысль, что надо прийти. А как только пришла — в тот же день нашелся человек, которому нужна была помощь, — бабушка, которая жила недалеко от меня. Недавно она сломала ногу и долгое время лежала, почти совсем не вставая с кровати, даже сидеть ей было тяжело.
Сперва я думала, что мне придется прибираться по дому, готовить еду и ходить за покупками, как это обычно бывает. Но совсем скоро главным стало не это. Куда важнее оказалась новая мечта — встать на ноги и заново научиться ходить. А для этого нужно было разрабатывать сломанную ногу. Бабушке сняли гипс, и мы начали с ней потихоньку тренироваться. Просто встать с кровати — это уже было сродни подвигу. Потом стали ходить по комнате. Каждый шаг давался так тяжело, что идея прогуляться на свежем воздухе казалась фантастической. Еще бы: пешком спуститься с 5-го этажа хрущовки, да так, чтобы сил на обратный путь хватило!
Мы поставили задачу: сначала проходили по несколько ступенек, потом — пролет, потом — этаж. Спустя 5–6 месяцев мы с моей подопечной бабулей впервые спустились до самого низа. Надышались свежим воздухом, разглядели деревья, птиц, резвящихся во дворе детей — для бабушки все это было как в первый раз.
Сейчас я ее вижу не так часто: бабуля поправилась и уже резво ходит, а недавно и вовсе затеяла в доме ремонт. В строительный магазин меня позвала. Не столько потому что помощь нужна, сколько ради того чтобы поболтать. Она до сих пор так тепло вспоминает первые ступеньки, которые мы прошли вместе с ней. А ведь тогда она думала, что уже вообще никогда не будет ходить.
Родственники первое время не знали, что я работаю волонтером. Когда все выяснилось, было много вопросов из разряда: «Зачем тебе это нужно?». Но мы поговорили, и родители поняли и приняли. Может, потому что я стала своих близких лучше понимать, увидела, что и им нужна моя помощь. Стала чаще навещать свою бабушку и поняла, насколько ей не хватает общения с нами, как важно просто забежать в гости и выпить чаю. А телефонный звонок раз в неделю не заменит ей внучку.
Здесь я научилась принимать людей такими, какие они есть, считаться с их мнением. Помню, как хотелось сделать все по-своему, когда первые разы приходила помогать бабушкам: расставить посуду, как я привыкла, сварить суп по своему рецепту… Но ведь ты приходишь не переделывать людей и не учить их жизни, а помогать. И делать это нужно не так, как проще для тебя, а так, как лучше для человека, которому помогаешь. Очень тяжело было принять эту мысль и следовать этому правилу.
Кое-кто из знакомых и друзей до сих пор недоумевает, почему я трачу свое время на работу, за которую не получаю денег. У нас принято считать, что личное время настолько ценно, что тратить его на кого-то другого — слишком большая роскошь. А для меня — уже необходимость.
История Маргариты. Не надо репостов, встаньте и сделайте
В социальных сетях то и дело появляются просьбы о помощи. Они собирают сотни лайков и репостов. Вот только из тех, кто поставил галочку «рассказать друзьям», единицы что-то сделали реально. Столько из-за этого суеты и разговоров, а реальных дел — почти нет. Мне захотелось сделать что-то. По-настоящему, чтобы увидеть результат.
Я пришла к Ирине (куратору добровольческой службы, — прим. ред.) и почти со слезами объясняла, для чего мне все это. Я не знала, чем смогу помочь. Мне предложили начать с самого простого — разбирать вещи, которые приносят люди, а потом забирают малоимущие.
Я приходила сюда каждую субботу и несколько часов тратила на то, чтобы разобрать и отсортировать вещи. Услышала, что нужно перевести сайт монастыря на английский язык, и предложила свою помощь, ведь я переводчик по профессии.
Потом помогала пожилым людям и взяла на себя часть административной работы — сейчас помогаю вести страничку «ВКонтакте». Я пригласила в группу добровольческой службы «ВКонтакте» всех своих друзей. Но большинство из них не откликнулись. Меня мучил вопрос: почему? Благородное же дело! Я волновалась и не понимала, почему так происходит, почему репостят записи с просьбой о помощи неизвестным людям и не хотят принять приглашение от знакомого человека вступить в группу, в которой регулярно публикуется информация о том, как можно кому-то помочь. Начала расспрашивать друзей — оказывается, многие испугались того, что служба милосердия при монастыре и это может быть связано с религией.
Действительно, эта служба при монастыре, но у нас никто не говорит о религии, никто не заставляет читать Библию или молитвы. Это личное дело каждого. Хочешь делать доброе дело — делай, а веришь ли ты в Бога — это уже твой личный выбор. Можно просто прийти и помочь разобрать вещи, принести вещи, которые уже не нужны, а бездомным пригодятся. Это не обязывает принимать православную веру.
Здесь довольно строгие правила приема вещей. Так может показаться на первый взгляд. На самом деле они просто напоминают о том, что сдать вещи бездомным или малоимущим — это не способ избавиться от ненужного хлама, а возможность помочь.
Правило №1. Верьте себе, товарищи. Если у вас есть сомнения — отдать или выкинуть, это неспроста. Выкидывайте. Нельзя унижать людей, предлагая им дырявые вещи.
Правило №2. Уважайте тех, кому собираетесь помочь. Не отдавайте нуждающимся людям заношенные и растянутые вещи, морально устаревшую одежду.
Правило №3. Вещь, при помощи которой вы хотите сделать добро, должна быть функциональной. Человек вытащил ее из пакета, надел и пошел. Давайте смиримся с тем, что благотворительную вещь надо привести в порядок. Придется приложить дополнительные усилия:
— проверяем пуговицы, замки, кнопки, молнии — они должны быть в рабочем состоянии; если их нет — пришиваем и вставляем.
— стираем; если пятна не отстирались — в помойку;
— проглаживаем;
— небольшие малозаметные единичные дырки допускаются, но — их надо зашить, разошедшиеся швы — застрочить;
— верхнюю одежду честно осматриваем — если вещь нуждается в химчистке, несем ее в химчистку, тратим время и деньги, но радуемся, что поступаем хорошо и правильно, и кто-то получит чистенькое пальтишко;
— вы и так много сделали, но будет лучше, если вы произведете предварительную сортировку: в один пакет — все мужское и надписать, в другой — постельное белье и надписать и т.д.
Правило №4. Отдаем не то, что не нужно вам, а то, что нужно им, людям в тяжелой ситуации. А потому лучше не отдавать странные вещи типа нейлонового пеньюара, корсета в клепках или болеро из парчи.
Правило №5. Нижнее белье. Только новое. Пусть самое простое и бюджетное. Белье нужно всегда и его всегда приносят мало. Необходимы также носки и колготки.
Правило №6. Обувь должна быть не стоптанная, с рабочей молнией, без дыр, с набойками, со стельками и шнурками.
Я никогда не воспринимала время, проведенное здесь, как работу. Мне находиться тут даже комфортнее, чем в офисе. На работе я не чувствую, что делаю что-то полезное. А здесь — разобрала вещи, кто-то их взял, и я вижу, что не зря это время провела. Возможно, поэтому меня не коробит то, что я не получаю за это денег. Я хочу кому-то помочь — иду и помогаю. Не абстрактными лайками, а реальным, пусть и очень простым делом.
Делать добрые дела — тяжелый труд
Таких историй, как у Кати и Маргариты, здесь много. Удивительно, что среди волонтеров в Добровольческой службе при Ново-Тихвинском монастыре довольно много молодых ребят. В основном, конечно, девчонки. А вот мужской помощи часто не хватает. «Не отправишь же девочку починить бабушке кран на кухне или замок поменять», — говорит Ирина Свистунова, координатор добровольческой службы.
Еще одна беда — сезонность. «Чаще всего одежду приносят в межсезонье. Это понятно: люди меняют гардероб. Но для тех, кто приходит к нам за вещами, это беда. Сейчас вот кончилась зима, на пороге весна. Нам несут шубы и сапоги на меху, а нуждающиеся люди приходят за пальто и весенними куртками. Еще хуже осенью: народ несет к нам соломенные шляпки, купальники и парео, а на улице вот-вот уж снег пойдет», — объясняет Ирина.
«Мы принимаем всех, не требуем справок о зарплате и не оцениваем внешний вид. Сюда может придти любой человек. Есть всего одно требование — иметь при себе паспорт. Документ нужен для того, чтобы мы могли вести учет. За один раз можно взять примерно 10 вещей», — рассказывает Ирина Свистунова.
Сбор одежды для нуждающихся и помощь одиноким старикам и инвалидам — только часть работы добровольческой службы. Целая команда волонтеров работает с детьми-отказниками, не отказывают здесь и тем, кто просто приходит в монастырь за помощью.
«Мы называем это работой со случаем. Случаи эти бывают совершенно разные. Один я вспоминаю до сих пор, — рассказывает Ирина Свистунова. — Девчушка, вся зареванная, шла мимо монастыря и буквально уткнулась в нашу монахиню. Та расспросила ее о том, что случилось и отчего она так горько плачет, а после отправила к нам. Оказалось, она родом из Иваново. Там влюбилась в гастарбайтера и поехала вместе с ним знакомиться с родителями. Вернее, так обещал ее жених. Но приехали они в Екатеринбург, поселились в доме под расселение, из которого уже выехали жильцы. Фактически это было общежитие гастарбайтеров, и бедная девочка всех иностранных работников обстирывала и на всех готовила. Еще и работала официанткой, по глупости оформила на себя кредиты для горе-жениха. Деньги он отправил на родину, а расплачиваться пришлось ей. Как только слово против скажет, так и побить могли. Когда она нам рассказывала об этом — у нас волосы дыбом вставали.
Спрашиваю — так ты почему домой не уехала? Боялась, говорит. Один раз пыталась сбежать, но жених нашел ее на вокзале, уговорил остаться. Мол, как он тут без нее? А у нее такой уровень ответственности, что она подумала: и правда, ну как он без нее. Осталась. Вот только жить лучше не стало: побои стали чаще и хуже…
Мы тут же позвонили родителям девушки. Когда мама услышала, что ее дочь в Екатеринбурге, то разрыдалась. Говорит, думали, что ее уж и в живых нет, ведь год прошел, а на связь она не выходила. Мы нашли деньги на билет до дома, собрали подарки, проводили ее, посадили в поезд и проводнице наказали, чтоб девчонку берегли. И пока мы не убедились, что она добралась до дома, сердце не успокоилось. Все тут за эту девчонку переживали».
Как любой человек может прийти сюда за помощью, так и любой может чем-то помочь. Не нужно иметь много денег или свободного времени. И совсем необязательно быть православным и верующим вообще. Достаточно только желания.
Волонтеров пока немного, и их берегут как зеницу ока. «Мы понимаем, что надо очень любить и беречь своих добровольцев. Нельзя человека заставить ходить к бабушке 2–3 раза в неделю или повесить на волонтера сразу несколько пожилых людей, потому что психологически это очень тяжело, — говорит Ирина. — Это работа, и работа очень сложная, потому что связана с людьми. Причем это, как правило, не счастливые люди, а те, кто в чем-то нуждается, кому и так тяжело пришлось в жизни. Это огромная, подчас тяжелая работа и над собой самим… Мы всегда говорим, что помощь другим не должна быть в ущерб своей собственной семье, своему здоровью. Только так она будет приносить радость».
