Рыцарские шлема классического Средневековья были прекрасны. Прочные, как скала, надежные, словно святой Петр хранящий райские врата, ну и красивые, куда уж без этого. Они надежно защищали своего владельца от всего, что приготовила ему переменчивая военная удача. Стрелы, мечи, боевые топоры. Да что там говорить, даже рыцарский удар, бывало, рикошетировал от такого шлема.
Но даже у такого замечательного шлема была слабая сторона. Вернее, даже две. Во-первых, в этих закрытых шлемах было ни черта не видно, а во-вторых стоили они какие-то совершенно неприличные суммы денег. И если на себе, любимом, военная аристократия экономить не привыкла, в конце концов, это был вопрос банального выживания. То вот даже на дружину, не говоря уже о прочей пехотной армии, таких шлемов было не напастись.
И не то чтоб эту пехоту было жалко, вовсе нет. Однако существенно усилившиеся со времен раннего Средневековья инструменты войны делали эту застрявшую еще в темных веках пехотную массу совершенно непригодным средством ведения войны.
Защищенная, как и их предки, родовое ополчение, почти исключительно щитом, пехота начала классического средневековья несла какие-то просто чудовищные потери, сталкиваясь не только с тяжелой кавалерией, но и с лучниками. Эти мерзкие типы будучи сведены в большие отряды, стали буквально выкашивать не очень мобильных и совершенно небронированных пехотинцев.
Пехоту срочно требовалось более или менее серьезно защитить, просто для того, чтобы ее хоть как-то можно было использовать на поле боя. И первым шагом на этом пути были плотные стеганые куртки, способные держать стрелу на излете. Вместе с большими щитами это давало пехотинцам какой-то шанс уцелеть. Ну хотя бы до начала рукопашной схватки. Но этого было все еще недостаточно.
Пехоте требовался шлем, способный защитить пусть и не самую важную часть организма вчерашнего крестьянина, однако совершенно необходимую для того, чтоб он продолжал сражаться. И кроме прочности, простоты и возможности массово его изготавливать, этот шлем должен был быть дешевым. Максимально дешевым. И, конечно же, такой шлем появился.
Вообще, с разнообразием шлемов в начале классического Средневековья все было в порядке. Потомки "нормандки", "шпангхельма", "таблетки", "фригийского колпака" во всем своем разнообразии заполнили поле боя. Но все они имели одну большую общую проблему.
С одной стороны, будучи изначально простым полукруглым или коническим куполом, они довольно посредственно защищали своего владельца от многочисленных опасностей сражения. Оставляя открытыми не только лицо, но и основание черепа и тем более шею.
С другой же стороны, сразу, как у этих шлемов, появлялись маски, закрывающие лицо, а также пластины, защищающие шею. Они превращались в закрытый колпак с очень посредственной видимостью. Пригодный в основном только для конного удара, но малополезный в пешем бою. Нужен был компромисс. И он был найден в самом начале XIII века.
К изрядно устаревшему к тому времени "шпангхельму" какая-то умная голова придумала добавить широкие металлические поля, превратив старый надежный шлем в аналог металлической шляпы. Выглядело это так похоже на обычный крестьянский соломенный головной убор, что и назвали его именно так. "Эйзенхут" в Германии, "шапель" во Франции, "капеллина" в Италии. Все это, если переводить на великий и могучий, будет обозначать "железная шляпа".
Шлем получился настолько удачным, что немедленно распространился в европейских армиях на территориях от Византии до Пиренейского полуострова и зажил своей жизнью. Так что же удачного было в этом довольно нелепом шлеме, спросишь ты меня? А почти все, дорогой читатель. Шапель оказался почти идеальным шлемом, исключительно точно попав в свое время и на свое место.
И во-первых конечно, он был простым и дешевым. В начале классического Средневековья за основу шлема брался устаревший "шпангхельм", состоявший из трех металлических полос и еще четырех деталей, образующих свод купола. И это был все еще самый дешевый шлем этого времени. Он не требовал ни кузнечной сварки, ни длительной вытяжки металлического листа. Всего лишь пару дюжин клепок и один вечер для сборки всех этих элементов.
Добавленные в готовую конструкцию широкие металлические поля не очень ее усложняли, а значит, шлем получался массовым. И уже только этого было достаточно, чтоб шлем мог быть признан хорошим. Но, конечно же, это было еще не все.
Во-вторых, шапель отлично защищал своего владельца. Широкие, чуть скошенные вниз металлические поля шлема закрывали не только голову, но и частично плечи пехотинца от стрел лучников, которые стреляли чаще всего именно навесным огнем. Стрела на излете совершенно точно не могла пробить такой шлем, рикошетируя от него, что вместе с большим щитом и толстой стеганой курткой давало уже более чем приемлемую защиту, позволяя пехотинцу добраться до сражения без лишних дырок в организме.
Да и в рукопашном бою шапель показывал себя неплохо. Все рубящие удары, приходящие по владельцу сверху, обычно соскальзывали с округлого купола и по металлическому полю уходили вниз, чаще всего не причиняя особого вреда владельцу. Это было особенно важно, когда несчастного пехотинца рубила рыцарская кавалерия. Удары сверху с коня в плотный пехотный строй, конечно, не стали совершенно неэффективными, но попадать по защищенной таким образом пехоте стало не в пример труднее.
Кстати, от фронтальных ударов в лицо, шапель тоже позволял закрыться, просто наклонив голову вперед, подставив под удар или укол. широкое металлическое поле.
В-третьих, шапель, обеспечивая более чем неплохую защиту пешему бойцу, почти не ограничивая ему обзор. А это было тем, что в пешей схватке трудно переоценить. В отличие от закрытых шлемов классического Средневековья, использовать которые в пешем порядке было, мягко говоря, затруднительно.
И не было ничего удивительного, что этот простой шлем, появившийся изначально как средство защиты пехоты, уже в середине XIII века активно начал использоваться так же и рыцарством, и даже высшей аристократией, если той приходилось вести пешее сражение. Впрочем, всадников в шапелях мы так же видим на средневековых миниатюрах. Пусть и в небольшом количестве.
Военный прогресс, однако, не стоял на месте, совершенствуя оружие и доспехи средневековых армий. Не обошел он и нашего сегодняшнего героя. Очень скоро основой шапели перестал быть архаичный "шпангхельм". Новые, совершенные технологии позволили собирать купол из двух половинок при помощи кузнечной сварки или даже тянуть его целиком из одного большого металлического листа. Что при наличии ребер жесткости делало конструкцию еще более прочной и несравненно более легкой.
И вот именно в этом виде шлем приобрел свою массовость, став, пожалуй, самым распространенным пехотным шлемом второй половины классического Средневековья. Его использовали, кажется, вообще все. Пехота и арбалетчики, рыцари и лучники. Даже короли не гнушались одеть его на свою монаршью голову. Шапель засветился даже на миниатюрах, что изображали отряды корабельного десанта, которые высаживали на вражеские побережья средневековые полководцы.
Шло время, менялись войны, и вместе с ними менялся и шапель. В первую очередь, конечно, в сторону еще большего упрощения. Наряду со шлемом с округлым куполом, мы также видим и более простые его варианты - с короткими цилиндрическими или остроконечными куполами, собранными из двух половинок. Такие изменения не очень сильно влияли на качество защиты шлема, зато отлично сказывались на его массовости. И это было главное.
К началу XIV века поля шапели еще больше увеличились и опустились к низу, а сам шлем зачастую стала напоминать колокол. Носился он теперь несколько сдвинутым на затылок, надежно защищая не только плечи, но и верхнюю часть спины владельца. Так же в широких полях стали делать специальные прорези для того, чтоб даже наклонив голову вперед, можно было видеть то, что происходить на поле боя.
Но и на этом оружейная мысль, конечно же, не остановилась. К концу XIV века для защиты лица под шапель стали надевать бювор - специальный латный воротник, переходящий в полумаску, защищающую нижнюю половину лица. Это серьезно улучшало защиту головы, при этом совершенно не ухудшало обзор. Что для пехотного шлема было чрезвычайно важно.
Вот примерно в таком виде шапель и просуществовал все позднее Средневековье, до самого раннего Нового времени. До тех самых пор, пока тактика "больших батальонов" и массирование артиллерии на поле боя не сделали ношение брони немодным.
Доспехи стали уменьшаться, теряя отдельные элементы, постепенно превращаясь из полного латного доспеха просто в кирасы, зачастую даже без тассет и латных перчаток. Шлема так же массово утрачивали забрала, бюворы и прочие элементы дополнительного бронирования.
А как же на фоне всего этого технического прогресса чувствовал себя шапель? А знаешь, дорогой читатель, замечательно! Как и прочие шлема, он потерял лишние защитные элементы и превратился в шлем "кабассет". А немногим позже и в известный всем в основном, конечно, по фильмам и книгам об открытии Америки шлем "морион". Изменившись внешне, но оставшись, по сути, тем же самым шлемом "шапель" что появился в Европе в начале XIII века. Купол поля, подбородочный ремень. Ничего лишнего.
В таком виде шлем прошел с испанскими солдатами всю Южную и Центральную Америку, не забывая, впрочем, при этом и старушку Европу. До конца XVII века в том или ином виде наш герой использовался во всех войнах всех европейских государств, от Шотландских гор до Средиземноморья. И только с почти полным исчезновением шлемов из армий воюющих государств почти полностью пропал с поля боя. Впрочем, ненадолго.
Уже в XIX веке Шапель вернулась, на этот раз в виде пехотной каски. оказавшись настолько удачной, что использовался английской и союзными ей армиями, всю Первую и Вторую мировые войны. Но и на этом, впрочем шапель не успокоился, и даже после их окончания до конца 60 годов прошлого века то и дело появлялся на вооружении отдельных отрядов местных войск в Африке и Восточной Азии.
Вот такая история про шлем, появившийся как простой эрзац для защиты простого пехотного быдла и не утративший своей актуальность за девять с половиной веков. Шлем, который начал свой путь во времена рыцарства и увидевший на своем закате первый полет человека в космос. Мир, дорогой мой читатель, если внимательно присмотреться, меняется совершенно не так сильно, как кажется нам с вами. Но это уже совсем другая история.