По дороге Арсений сообщил Маше:
– Я почему-то такой голодный.
– Ну тогда сейчас что-нибудь купим и приготовим ужин к маминому возвращению, ты что хочешь?
– Макароны по-флотски, отец их терпеть не может, а мы с мамой любим, но мы их едим только тогда, когда он уезжает в командировку.
– Мы тоже любим, тогда нам надо на рынок забежать и фарш купить. Да и молочные продукты, пока мы на рынок идем, чтоб лишний раз мне не ходить. Они зашли на рынок купили все, что надо было Маше. Арсений купил и домой фарш, решив научиться у Маши готовить макароны по-флотски.
И вот они уже на кухне готовят обед. Арсений внимательно следит за процессом приготовления, чтобы ничего не пропустить. А потом, когда они уже все сделали и накрыли на стол, поджидая Ларису Марковну, он сказал:
– Оказывается так все просто, я ведь и сам могу приготовить, а я, дурак, всегда жду маму.
– Дурак, – подтвердила Маша, – надо жалеть ее и помогать ей. Надеюсь ты своей маме на шею не сел?
– Нет, я всегда помогаю, когда мама просит.
– А без просьбы не помогаешь?
– Нет, – обескураженно сказал Арсений.
– Эх ты, помощь это ведь не тогда, когда тебя просят что-то сделать, а тогда, когда ты сам проявишь инициативу. Эх вы, мужики, все-то вам объяснять надо. Пойдем пока я покажу тебе наши фотографии, где я совсем маленькая, ну и более поздние тоже.
Усевшись на диван рядом с Машей, Арсений с любопытством стал разглядывать фотографии.
– Ой, Маша, а вот тут, где ты без волос, ты копия я. Потом я покажу свою фотографию в этом возрасте. А как здорово сегодня Лукницкий нам глаза открыл, какой он умница, что кроме фамилии он имя и отчество называет, мы с тобой ему должны подарок купить, ведь он такой сюрприз нам преподнес.
Тут хлопнула входная дверь и через минуту вошла хозяйка, а Арсений уж стоял в нетерпеливом ожидании знакомства с ней.
– Знакомься Арсений, это моя мама, Лариса Марковна, – сказала Маша, – а это, мамочка, мой брат – Арсений Ястребов. Прости что так вот неожиданно. Но мы с ним учимся в одной группе, представляешь? А вот о том, что мы родственники, мы с ним узнали только сегодня на экзамене.
– Очень рада познакомиться, – с трудом выговаривала слова Лариса Марковна, и в глазах, и в голосе, и в душе которой было кроме удивления и смятение, и боль, и любопытство.
Она смотрела на Арсения и видела перед собой своего бывшего мужа, каким он был тогда, двадцать лет назад, когда ему было столько же, сколько сейчас этому юноше. Лариса Марковна видела, что мальчик хочет задать ей вопрос, и она даже знала какой, но ей не хотелось ничего говорить. И она решила, что возможно позже сгладит свой рассказ так, чтобы Матвей не выглядел в глазах сына подлецом, но и себя унижать ложью она не хотела.
Тут Маша пришла ей на помощь:
– Мама, иди переодевайся, ужин у нас уже готов.
И вот они сидят за столом, но речь пока идет только о том, как они сдавали сегодня экзамен. Потом поговорили об их преподавателе, который и помог им выяснить то, что за весь прошедший год не могли понять ребята. Хотя намеки на то, что они очень похожи и Арсений, и Маша все же слышали все это время. Но вскоре Арсений не выдержал и смело спросил:
– А мой отец ушел от вас к моей маме?
– Нет, у него была другая женщина, она жила в другом городе, том, откуда был родом твой отец, но в то время она жила и училась здесь, вот к ней и ушел Матвей, сказав мне, что она беременна, и скоро родит ему сына. Он тогда и объяснил свой уход тем, что очень хотел сына. Но сын родился больным. Что именно с ним было я не в курсе, но он как-то пришел и сказал, что вряд ли будет платить мне алименты, так как все деньги уходят на лечение мальчика. Но к этому времени я уже вышла на работу, и нам с Машей вполне хватало денег, чтобы безбедно жить. В том доме, где он жил тогда с новой женой, проживала и моя подруга. Она-то чуть позже и сообщила мне, что Матвей и его новая жена от больного ребенка вскоре отказались, правда я не знаю, куда именно поместили они ребенка, так как они это тщательно скрывали.
– Мы тогда с ним развелись не сразу, я еще на что-то надеялась и не торопилась, но мне почему-то кажется, что Матвей так и не женился на этой женщине официально. Ну а после отказа от ребенка, они расстались, как сказала мне подруга. Куда он делся после этого делся она не знала. Но я не стала его разыскивать, решив, что без его алиментов мы с Машей вполне проживем. А им обоим тогда было очень тяжело, я понимаю их, с таким ребенком очень тяжело. И осуждать их не могу, не имею права, это был их выбор и им было виднее. Но с тех самых пор больше никогда я о Матвее не слышала. Ты, Арсений, когда родился?
Тот быстро ответил.
– У вас разница в один год и три месяца. За это время он мог и еще раз жениться, что он, вероятно, и сделал. Я рада, что вы брат с сестрой. Машенька всегда хотела братика или сестренку, но я перестала доверять мужчинам. И боюсь, что буду очень суровой тещей, – засмеялась Лариса Марковна.
Она помолчала, а потом повторила:
– Я не осуждаю ни Матвея, ни его вторую жену, ребенок-инвалид – это страшно и тяжело. Меня однажды, еще когда я училась в школе родители на поезде отправили к родственникам, и со мною в купе был мальчик-инвалид, ему было лет десять , но он хоть и был ходячий, смотреть на него было тяжко, очень тяжко. Но будь он мой я, возможно, воспринимала бы ситуацию совсем по-другому, – тяжело вздохнув, сказала Лариса Марковна, – а сейчас я рада тому, что вы познакомились и даже подружились. Думаю, Маша, твоя прошлогодняя травма была неслучайной.
– Да мама, об этом мы уже не раз думали, весь я могла бы поступить в университет сразу, да так и не узнать Арсения. Мы же только со своими ребятами общаемся, а чужих если и знаем, то только по именам. Я в библиотеке часто с двумя девочками сижу, но знаю только как их зовут.
А потом они ужинали. Макароны получились на славу. Разговор за столом был о кулинарии, и все они вдруг сразу словно забыли, о чем шла речь до ужина, решив каждый как-то разом, что этот сегодняшний разговор они обдумают наедине с собой. Только Арсений уже перед уходом домой спросил:
–А после своего ухода от вас, отец встречал вас с Машей когда-либо?
– Нет, мы с ним никогда не встречались, – уверенно сообщила Лариса Марковна.
– У меня в телефоне…
– Нет-нет, Арсений, я не хочу, чтобы Маша бередила себе душу. Это лишнее. Ну вот встретит она его, и о чем ей с ним говорить?
Перед Ларисой Марковной стояли двое практически еще детей и растерянно переглядывались.
– Да, мне с ним говорить не о чем, и даже видеть незачем, – торопливо сказала Маша.
А Лариса Марковна думала, что ей совсем не хочется, чтобы ее дочь общалась с человеком с которым у нее никогда не было никаких точек соприкосновения, ведь она была так мала, что совсем и не помнит его.
– Он ей никто, понимаешь, Арсений, совсем никто. И их общение не сделает их ближе.
Пока гость прощался с Машей Лариса Марковна думала:
– Мне кажется, что взрослея, бедный мальчик, узнавая отца, все больше и больше будет отдаляться от него. И я совсем не думаю, что они и сейчас не слишком близки друг другу. Матвей эгоист по своей сути, хотя возможно годы сломали его гордыню, но я все же сомневаюсь в этом, и не завидую его жене.
Но сам Арсений так не считал, он просто мечтал познакомить своего отца с Машей. И твердо решил в ближайшее же время это сделать, считая, что они обязательно должны познакомиться. Когда же Арсений собрался уходить, то Лариса Марковна намекнула ему:
– Не стоит опережать события, если судьба распорядится, то и без чьей-либо помощи устроит им это знакомство, мне кажется что и твоя мама, которая не знает ни о Маше, ни обо мне, не будет в восторге от того, что узнает о прошлом своего мужа.
Арсений напряженно вслушивался в ее слова, но она была уверена, что упрямый юноша все сделает по-своему.
– Юношеский максимализм иногда может порядком навредить, – думала Лариса Марковна, – может ли этот парень вовремя остановиться в своем стремлении сделать этот грешный мир чище и нравственней? А вот что планирует моя дочь, хочет ли она знакомиться с папашей, я пока не знаю, но думаю, что со временем она мне сама об этом скажет.
Но сама она не имела никакого желания видеть своего бывшего мужа.
Нет, Маша вовсе не хотела знакомиться с отцом. Он как-то сразу вызвал у нее неприязнь после того, как мама рассказала им о нем. Маша знала, что мама рассказала им правду, она всегда была “правильная” и всегда поступала по совести. И в свете ее рассказа отец ее выглядел, честно говоря, подлецом. Но Арсений очень хотел их познакомить.
– Давай сделаем так, – говорил он Маше, – мы собираемся на концерт, который скоро пройдет в нашем Дворце культуры, и я тебе тоже куплю билет. А там я тебя представлю, как одноклассницу, ты посмотришь на отца и сама решишь хочешь ли ты с ним общаться, или нет. Если нет, то я тогда и настаивать не буду, я понял, что твоя мама не хочет этого знакомства.
– Арсений, ты себя слышишь, ты предлагаешь мне познакомиться с моим отцом, это же абсурд, он все эти годы знать меня не хотел, и вдруг я буду ему навязываться и знакомиться с ним.
Он уговаривал ее целую неделю, и Маша, наконец, согласилась и вот в фойе их чудесного Дворца культуры Маша увидела всю их семью: Арсения, их общего отца, и его маму. Мама была очень приятной женщиной, она стояла открыто улыбаясь и часто с достоинством кивала проходившим мимо них другим зрителям, видно ее знакомым. А вот отец Машу совсем не впечатлил: он был чуть выше среднего роста и его взгляд исподлобья казался ей каким-то мрачным, жестоким и холодным.
– Он злой, – вдруг решила Маша, и она приняла твердое решение, что не будет с ним знакомиться, – пусть Арсений просто представит меня, как однокурсницу.
Мои многоуважаемые читатели! От всего сердца желаю вам успехов и всех благ, жду ваших отзывов и лайков.
А еще предлагаю вашему вниманию следующие рассказы: