Рабочий день закончился, и Маша, уставшая за день, отправилась на свою съемную квартиру, считая дни до отъезда домой. Ведь уже в понедельник она поедет в родное Истомино. Ее подруга Катя, с которой она жила на квартире, уехала сразу после сессии, а она дорабатывает две недели, иначе, вернувшись в сентябре, она не сможет вернуться снова на эту работу, а без подработки никак. У родителей нет таких доходов, чтобы ее содержать.
Училась она хорошо, да и ОГЭ сдала прекрасно, но в колледже на фармацевта учат только платно, первый курс ей оплатили родители, а вот на втором она уже подрабатывала уборщицей на полставки, работая через день, в офисе неподалеку от их с Катей съемной комнаты. Это была какая-то юридическая организация, здесь вчера она и услышала зловещие слова “черные риэлторы”. Речь вели двое посетителей, один из которых, как она поняла “попал в их сети”.
– Интересно, что же с ним случилось, и кто они, эти черные риэлторы?
Вчера вечером, решив выяснить в интернете, кто они такие, эти люди, Маша забрела в такие дебри, что ей стало страшно:
– Неужели такое возможно, неужели люди из-за денег идут на все, даже на убийство.
А еще она вспомнила о том, как часто в комнату слева неожиданно заселяются пожилые люди, а потом также неожиданно пропадают из нее, в один день. Приходят же они всегда с одним пакетом или сумкой клетчатой, как у торгашей на рынке. Маша вспомнила их удивленные глаза, и вдруг отчетливо поняла, что вполне возможно так оно и есть, сейчас в этой комнате никого не было, она стояла пустая и закрытая. А в последний раз здесь с неделю жил дедушка, который, выходя в туалет, тихонько просил ее и Катю "помогите", они удивленно на него глядели, считая, что у него с головой не в порядке.
– Да неужели это правда?
Машу потрясло ее предположение, и она представила, как увезли куда-то дедушку, и бросили неизвестно где, в тот день она как раз возвращалась с работы домой, а он шел с поникшей головой, без вещей.
– А мы, дуры, ничего не понимали. А в тот день они может быть его убивать вели. Ой да что я выдумываю, да такого быть не может в наше время, – успокаивала себя Маша, но истории, прочитанные ей в интернете о черных риэлторах, одна страшнее другой, проносились у нее в голове.
На следующий день на работе она подошла к самому приветливому сотруднику офиса и спросила:
– Дмитрий Андреевич, как вы думаете, то что пишут про “черных риэлторов” это правда?
– Да, девочка, к нашему великому сожалению есть такое явление в современном обществе, много подлых людей вокруг, вот и страдают люди, нет не по глупости, как любят утверждать некоторые, ведь они ведут атаку на человека, зная все его слабые стороны, редко кто может устоять перед их натиском.
А еще через день в квартире появилась бабушка с потухшим взглядом. У Маши, которая глядела на нее во все глаза, сжалось сердце. А утром, выходя из своей комнаты, она видела, как старушка с трудом несла кружку в свою комнату и она решила поговорить с новой соседкой.
Вечером, зайдя в магазин, она купила немного конфет, чтобы пригласить ее на чай.
И вот Дарья Гавриловна, как она представилась, поздно вечером сидит у нее в комнате и рассказывает:
– Это сейчас я задним умом крепка, когда уже все страшное произошло, и вернуть назад мою квартиру нельзя. Так вот и буду в этой комнатушке доживать.
Но Маша уже поняла, что не будет, они, эти страшные люди, повезут ее в другое место, вот только какое? Маша даже представить не могла, что же дальше будет ждать Дарью Гавриловну.
– Мы с мужем свою старенькую квартиру любили, – продолжала она, – содержали ее в полном порядке, даже тогда, когда оба уже на пенсии были. Пока мой Гриша не умер, у нас все было хорошо: сын отслужил в армии и остался в Пермском крае, где он и служил, нашел себе девушку, женился. У него двое детей, дочь сначала родилась, а потом и сын. Пока он был жив, мы с ним виделись, хоть и не часто, но регулярно. Он приезжал раз в 3 года, но а внуки слишком далеко от меня жили, чтобы я могла навещать их. Видела я их только маленькими всего три раза, когда они проездом на море к нам заезжали. Они меня и не помнят совсем.
– Ну а город, где они живут вы знаете?
– В Перми живут, у меня в молитвослове, который мне эти нехристи оставили, и адрес их есть, а телефон они мне мой не отдали. А вот записать телефон невестки там же в молитвослове, у меня ума не хватило.
– Как же так случилось, что они вас заставили подписать бумаги?
– Так они сказали, что обменяют мою двухкомнатную квартиру на однокомнатную, а разницу в деньгах мне отдадут, на похороны, ведь у меня пенсии хватает только на коммуналку и еду, хорошо хоть не болею, а то вот соседка моя чуть не половину пенсии тратит на лекарства.
– А паспорт они вам оставили?
– Пока ставили, сказали, что придется там еще какую-то бумажку подписывать, без паспорта мол нельзя, вот как подпишу, тогда и деньги мне перечислят. Но я им уже не верю, и не хочу больше никаких бумаг подписывать, но если у них опять будет тот же нотариус, то мне несдобровать, ведь когда я первый документ подписывала, то он вышел из комнаты, а они стали меня душить. Но раз они мне эту комнату определили для проживания, то пусть лучше убьют, чем вот такая жизнь, как в тюрьме.
Они разговаривали долго. Маша рассказала старушке что она из деревни, и все ее родные, кроме старшего брата, живут тоже там.
– А брат здесь в городе, он женился на городской, жена у него хорошая, работящая. И детишки уже есть – двое мальчишек.
– Это хорошо, что рядышком, а не как у меня, – сказала Дарья Гавриловна и тихонько заплакала.
А Маше было нестерпимо жалко ее, она полночи лежала без сна и думала об этой беспомощной женщине. И не представляла, куда же ее дальше увезут:
– Возможно просто бросят где-нибудь на вокзале, или отведут в больницу и оставят там. А в больнице ее определят в дом престарелых. Вспомнила Маша и то, как рассказывала хозяйка комнаты, которую она с подругой снимала, живущая где-то в двухкомнатной квартире, что ее соседа, оставшегося одного после смерти своей жены, за полгода споили какие-то незнакомые люди, сделав из него настоящего алкоголика, он вскоре умер, а они остались в его квартире.
– Бабушку-то эти вряд ли спаивать будут, – думала Маша, никто не поверит, что она на старости лет пить начала, а там кто их знает, что они еще придумают, а может… Может домой с собой ее взять, но не знаю, как родители на это посмотрят. Позвоню бабушке утром, –решила Маша и постаралась уснуть.
Проснувшись, она сразу позвонила бабушке:
– Баба Люба, доброе утро!
– Здравствуй Машенька, когда тебя ждать-то?
– В понедельник. Бабуля, ты знаешь, я ведь тебе не просто так звоню.
Маша на всякий случай открыла дверь и выглянула в коридор, там никого не было. Закрыв дверь поплотнее, она продолжала говорить.
– Баба Люба, тут у нас бабушка появилась в квартире, ей помощь нужна. Ты можешь пустить ее к тебе пожить? Она еще крепкая старушка, помогать тебе будет, понимаешь это долгая история и по телефону ее нежелательно рассказывать, просто ты мне поверь.
– Ей действительно нужна помощь? – недоверчиво спросила бабушка.
– Да, бабуля.
– А надолго? – поинтересовалась бабушка.
– Не знаю, – честно призналась Маша, – может на время, может и нет. Я попытаюсь найти ее родных.
– Я подумаю, – осторожно проговорила бабушка.
А в воскресенье рано утром приехал встревоженный отец.
– Папа, ты за мной? – радостно спросила Маша, увидев его.
– Да доченька.
– Но мне сегодня еще работать до семи.
– Иди работай. Я подожду, только скажи, где твоя старушка, – сказал он таким тоном, что Маша испугалась.
– Папа, я сейчас ее приведу. Соседи у нас в отпуске у родителей в деревне, вы с ней останетесь вдвоем, но дверь в комнату не закрывайте, чтобы было слышно, что в квартиру кто-то зашел.
– Это еще что за тайны мадридского двора?
– Папа, она тебе все расскажет, а я на работу, а то опоздаю. Постараюсь вернуться пораньше.
Она вышла и вскоре вернулась с Дарьей Гавриловной. Взглянув на нее, отец понял, что на прохиндейку она не похожа.
– Папа знакомься, это Дарья Гавриловна, а потом она повернулась к старушке:
– А это мой папа, его зовут Михаил Акимович, вы пока поговорите, а я побежала.
– Маша, а разве чая не будет?
– Я сейчас приготовлю, – сказала Дарья Гавриловна и засеменила к себе в комнату.
Через несколько минут они сидели и пили чай в комнате у Маши, но с открытой дверью. И Михаила Акимович слушал историю бабушки, которая даже не знала о том, что планирует его дочь. Когда она ему поведала свою историю, он просто не поверил ей, ведь перед ним сидела вполне разумная женщина.
– Да разве можно так человеку мозги заморочить, –думал он, но вдруг вспомнил, как когда-то в детстве, когда он только закончил второй класс, его обвели вокруг пальца старшие мальчишки, и он взял деньги из кошелька матери, чтобы отдать им. Правда тогда досталось всем, и ему, и всей компании подростков, но все же тех выпороли основательней.
И он засмеялся про себя, вспомнив эту историю, и тут же подумал:
– А найдет ли на них управу эта старушка-божий одуванчик? – и сам себе ответил, – сомнительно, может и вправду забрать ее с собой. Они с мамой друг другу будут помогать, и общаться друг с другом, а то мама всегда жалуется, что мы редко у нее бываем. Пенсия у этой Дарьи Гавриловны есть, ведь забрать они ее не смогут, только у нее, из кармана за очередной месяц, но а если она на карточке, и если карточка у них, она ее просто сменить может.
Так рассуждал Михаил Акимович, а потом в лоб спросил:
– Ну а вы согласны сделать так, как вам моя дочка предлагает?
– Но она мне ничего не предлагала… – растерянно сказала старушка.
– Так значит вы не в курсе ее планов?
– Нет, – удивленно сказала Дарья Гавриловна.
– Вот ведь какая Мария-то, словно знала, что я приеду и сам на нее погляжу. И, глядя на нее, сам все решу. Ну, видать судьба у нее такая, у этой Дарьи Гавриловны, жить в нашем Истомино.
Благодарю вас, уважаемые читатели, ведь ваша активность помогает мне писать для вас все новые и новые рассказы. Спасибо за лайки и комментарии!
Читайте и более ранние мои рассказы: