Тула не входила в число городов, в которых Владимир Маяковский бывал часто, но в 1927 году именно в нашем городе выступлением в паре с Николаем Асеевым он начал своё февральское творческое турне.
Нам посчастливилось подробно узнать об этом событии из практически стенографических воспоминаний двух почитателей его творчества.
К моменту приезда в Тулу Маяковский был уже известным поэтом, с восторгом встречаемым публикой во время многочисленных творческих вечеров, проводимых по всей стране.
Были у него попытки заняться и издательским делом, так 15 марта 1918 года, в Москве вышел первый (и единственный) номер «Газеты футуристов». Редакторами были три известных русских футуриста Давид Бурлюк, Василий Каменский и Владимир Маяковский.
В выпуске были напечатаны стихотворения "Наш марш", "Революция (поэтохроника)".
Спустя два года Бурлюк покинет Советскую Россию, а Маяковский станет главным рупором революции.
В Туле творческая встреча прошла 18 февраля 1927 года в Доме Советов (Доме Дворянского собрания).
Об этом событии напоминает мемориальная доска, установленная на стене здания.
Свои воспоминания о единственном выступлении Маяковского в Туле оставил тульский поэт, фронтовик Михаил Прокофьевич Кольчугин (1898, Россия, Тульская область, Суворовский район, деревня Клевцово - 1968), в статье "Маяковский в Туле", напечатанной в газете «Коммунар» 12 апреля 1940 года.
«Маяковский вышел на сцену без всяких объявлений.
— Не успел я приехать в Тулу, не успел выпить чаю с плюшкой, как мне уже сообщили, что буржуазия моих стихов не читает потому, что меня ненавидит, а рабочие не читают моих стихов потому, что не понимают...
По залу пробежал смех.
— Но все же попробуем. Может быть, что и выйдет. Читаю «Океан!».
Читал с большим подъемом, в абсолютной тишине... Аудитория бурно аплодировала.
Маяковский сказал:
— Это стихотворение было впервые напечатано в «Известиях». Как вы считаете, товарищи, нужно такие стихи печатать в газетах?
— Нужно! — раздалось в зале.
— Так! Кто против?
Поднялась одна рука.
— Кто это там голосует? — спросил Маяковский. — Встаньте!
Человек встал.
— Почему вы против?
— Не люблю ваших стихов.
Маяковский обратился к аудитории:
— Товарищи, боюсь, что этот гражданин — газетный работник. Он может завтра ввести в заблуждение весь город, пользуясь своим положением.
— Не введет! — загудели голоса.
Маяковский попал не в бровь, а в глаз. «Гражданин» действительно работал в газете...
Потом Маяковский читал «Шесть монахинь», которые влезли на борт парохода «Эспань». Из зала кто-то крикнул:
— Я против слова «стервозы». Пусть это о монахинях, но нельзя же в литературе так выражаться!
— А скажите, как их назвать иначе? — саркастически спросил поэт.
Смех, аплодисменты.
— Ну вот, опять только один против... Я прочту стихи «Сергею Есенину». Это одно из лучших моих стихотворений.
— Владимир Владимирович! Вы одну фразу пропустили, — обратился я к Маяковскому, когда он кончил читать. Поэт шагнул к краю сцены, наклонился, чтоб его слышней было (я сидел во втором ряду).
— Что я пропустил?
— А вот ту строфу, в которой говорится о гостинице «Англетер».
— Вы в «Новом мире» читали это стихотворение?
— Да.
— Я эту строфу не читаю со сцены. Она воспринимается неважно»
Есть и материальное подтверждение того, как проходил у нас в Доме Советов творческий вечер.
Эта записка, поданная поэту во время совместного выступления в Туле с Н.Н. Асеевым с докладом «Идем путешествовать!». «Почему вы считаете Есенина хулиганом?», бережно хранится в Государственном музее В.В. Маяковского.
Также свои воспоминания об этом событии оставил Павел Ильич Лавут (1898–1979), организатор выступлений В. Маяковского, автор книги "Маяковский едет по Союзу"
В начале февраля 1927 года я из Харькова телеграфировал Маяковскому о сроках выступлений. Когда же вернулся в Москву, он встретил меня смехом:
— Не из сумасшедшего ли дома вы давали телеграмму? Зимой — в поле? Бред!
И показал телеграфный бланк. Там было написано: «Восемнадцатого поле, 10/20 Курске, 22 Харькове».
Я протер глаза. Ничего не изменилось. Телеграф перепутал: «поле» означало Тулу, а 10/20 — 19.20.
Владимир Владимирович пригласил с собой в поездку Николая Асеева. От Москвы до Тулы время проходит незаметно: поэты беседуют о стихах, играют в «тысячу».
— Кто кого? — спрашиваю.
— Ясно, Асеев. Мне ли с ним тягаться! — отвечает Маяковский. — Я стесняюсь брать с него фору, вам же он свободно даст сто очков.
У Асеева идеальная память. У Маяковского тоже, но он малость рассеян в игре.
В Туле берут общий номер.
В двух газетах — статьи. В одной мирная афиша. Даже не плакатной формы. О футуристе Маяковском она говорит скромнее, чем о местном митрополите Виталии. Унылой лентой тянется длинное: «Маяковский» (лента — 216 сантиметров. — П. Л .).
В другой газете некий Медведев, восторженно отзываясь о Маяковском, предлагая словесникам изучать «его вклад в сокровищницу русского языка», писал:
«Маяковский едет в Тулу. Это хорошо. Владимиру Владимировичу (так зовут Маяковского) давно бы нужно это сделать. Главное, его в Туле, как и везде, знают. Да, да, знают, и обиднее всего — не понимают. Не понимает его тульская интеллигенция (я, конечно, не говорю об исключениях), не понимает его и рабочий класс города Тулы…»
Газета снабдила статью примечанием: «На спорные положения автора редакция ответит после обмена мнениями».
Вечер открыл Маяковский. Он представил Асеева, о котором не упоминалось в афишах (его поездка поначалу не планировалась).
— Со мной приехал талантливый поэт Асеев. Своими стихами он доставит вам немало удовольствия. Для вас — несомненный выигрыш.
Выступали по очереди. Пока один читал, другой просматривал записки. Среди них были такие:
«Приходилось ли вам за границей читать свои произведения, и если да, то как вас там, понимали или нет?»
«Даешь „Облако в штанах“!»
«Правда ли, что вы не могли оторваться от „Евг. Онегина“ целую ночь?»
«Ну как, дружок, Тула-то какое произвела на тебя впечатление и не напишешь ли что-либо о Туле?»
«Вы так живо описывали, как на пароходе тошнило всех на третий класс, так что можно подумать, что вы ехали как раз там».
«Тов. Маяковский! Ваши стихи хорошо читает Бася Бисевич. Вам далеко до нее!»
— Я приветствую Басю Бисевич и со своей стороны приложу усилия, чтоб ее догнать.
Зал расхохотался.
Поздно ночью отправляемся в Курск, в котором Асеев провел свою юность. Маяковский интересуется подробностями жизни тех лет.
Упоминаемая в выступлении Бася Бисевич в те годы была студенткой, в 1938 она значится как актриса Тульского ТЮЗа, известная своими выступлениями с произведениями Маяковского.
Бася Басевич узнала об этом инциденте из книги Лавута «Маяковский едет по Союзу», сама же она вышла в этот момент из зала стремясь встретить поэта после окончания выступления.
Её воспоминания о начале встречи приводит в своей статье краевед Сергей Гусев
"Маяковского никто не знал в лицо. И вдруг на сцену без занавеса вышел огромный человек в черном костюме, спокойно передвинул рояль поближе к колонне, переставил стол, стул. Все подумали, что это рабочий готовит сцену для выступления Маяковского. Потом человек вынул большой белый платок и смачно высморкался. В зале раздался смех. Тогда он подошел к краю сцены и сказал: «Как мало надо, чтобы вас рассмешить». И тут все поняли, что это Маяковский и есть".
Творческую встречу поэта с туляками известный краевед Николай Милонов описывает так:
«К назначенному часу зал был переполнен.
… И вот Маяковский вышел на сцену. Человек богатырского роста, косая сажень в плечах. Простой костюм, широкие брюки. Волосы коротко пострижены.
Засунув руки в карманы, пронизывающим взором обвел присутствующих. Сказал:
- Не успел приехать в Тулу, не успел чаю с плюшками выпить, как из местной газеты узнал: буржуазия меня не читает, потому что не переваривает, рабочие не читают потому, что не понимают. Что ж попробую почитать вам. Может что-нибудь и выйдет…
Громом аплодисментов ответил зал Маяковскому, когда он кончил».
Маяковского не стало 14 апреля 1930 года, а уже 20 апреля, в шесть часов вечера в Туле, в зале Дома Советов, где лично выступал поэт, туляки устраивают вечер его памяти. В местных газетах много писали о смерти Маяковского, публикуя даже его предсмертное письмо, начинавшееся словами: «В том, что умираю, не вините никого, и, пожалуйста, не сплетничайте.».
В нашем городе именем поэта названы улицы на Косой Горе (Привокзальный район), в Пролетарском районе, в посёлке Менделеевский и 2-м Западном посёлке (Центральный район).
Тула только упоминается в произведениях Маяковского, так в поэме "Пятый Интернационал", опубликованной в 1922 году он пишет
Где еще
— разве что в Туле? —
позволительно становиться на поэтические ходули?!
Провинциям это!..
«Ах, как поэтично...
как возвышенно...
Ах!»
В 1926 году он пишет стихотворение "Ужасающая фамильярность", где есть такие слова:
Куда бы ты
ни направил разбег,
и как ни ёрзай,
и где ногой ни ступи,-
есть Марксов проспект,
и улица Розы,
и Луначарского -
переулок или тупик.
В Ялте или в Туле?
Я в Москве
или в Казани?
Разберёшься? -
Черта в стуле!
не езда, а наказание.
Творчество Владимира Маяковского не оставляло туляков равнодушными даже в тяжёлые военные годы. В 1945 году в Туле прошли многочисленные мероприятия в память о великом поэте в день 15-летия со дня смерти, о чём было написано 17 апреля в газете "Коммунар".
В 1955 году на сцене Тульского областного драматического театра шёл спектакль по пьесе В.В. Маяковского "Баня". На фотографии в роли Ночкина актёр Евгений Николаевич Басин.
В Туле знали и любили творчество В.В. Маяковского. Так в 1970-х годах в ДК Профсоюзов проводились творческие вечера, посвящённые 80-летию со дня рождения поэта и 45-летию со дня смерти.
Подписывайтесь на канал "О Туле с любовью" чтобы быть в курсе о выходе наших новых публикаций о славном Городе-Герое.