Глава 39
– Интубацию! – воскликнул Климент и распорядился ввести необходимый в таких случаях, насколько ему подсказывала память, препарат.
– Позвать кого-то из врачей? – спросила медсестра. Новенькая и неопытная, она только вчера устроилась на работу, но уже успела узнать, что этот студент – сын самой Клизмы, которому лучше не перечить, если не хочешь оказаться выброшенной на улицу.
– Не надо! – рявкнул на неё Красков. – Сразу после интубации дадите ещё двадцать кубиков… – он назвал ещё одно лекарство. – Готовьте отсос и детектор углекислоты. Начали!
В это же время доктор Осухова вместе с коллегами пыталась спасти жизнь Виктора.
– Заряд тридцать! – распорядилась Наталья Григорьевна, готовясь напрямую стимулировать сердце несчастного поварёнка.
– Есть!
Электрический ток ударил по мышце.
– Асистолия, – констатировала медсестра.
– Проксимальный разрыв аорты, – сказала Надя Шварц.
– Прекратить массаж, – печально произнесла доктор Печерская.
Вдруг дверь резко распахнулась, в палату заглянула новенькая медсестра, которую даже пока и не запомнил никто, как зовут.
– Доктор Лебедев не приходит в себя! – воскликнула она.
– Что?! – изумились коллеги и ринулись спасать Валерия.
Надя Шварц осталась около поварёнка. На её долю выпало самое грустное – отключить тело от всех приборов и привести его в порядок. «Нужно зашить грудную клетку, – подумала студентка. – Если приедет мать Виктора, она не должна увидеть сына таким». Вздохнула и принялась за работу.
– Держи голову под тридцать градусов! – прозвучал голос Климента Краскова, когда двое врачей буквально ворвались в палату.
– Что происходит? – спросила его доктор Печерская.
– Кровотечение. Я ввёл ряд препаратов, – и он было сообщил какие.
– Доктор Лебедев же был в сознании? – удивилась Осухова.
– Классический случай: перелом свода черепа, – продолжает блистать знаниями студент.
– Разрыв средней артерии мозговой оболочки? – удивлённо произносит завотделением.
– Принесите монитор внутричерепного давления, – говорит доктор Осухова новенькой медсестре. Та бледна, как простыня, и руки мелко дрожат – сильно испугалась. Но несмотря на это всё-таки нарушила требование Климента. Иначе неизвестно, чем бы всё закончилось. А поступила она так потому, что училась лучше всех на своём курсе, получила диплом с отличием. Вот и распознала тот самый диагноз, которым Красков позже блеснул перед старшими коллегами. Сообщила его студенту и убежала звать на помощь.
Спустя некоторое время коллеги в отделении уже знали: после введения лекарств зрачки у доктора Лебедева сократились. Но возможно долговременное повреждение мозга. И ничего иного, как только ждать, не остаётся. Пока это обсуждали, даже позабыв о том, насколько вредный у Валерия характер, его в это время привезли из операционной и поместили в реанимацию. Рядом оказалась ординатор Великанова, которую туда привезли немного раньше. Но Ольга, в отличие от коллеги, была в сознании. Она печально наблюдала за тем, как его подключают к аппарату ИВЛ.
Удивительно, но несмотря на все прогнозы, доктор Лебедев ближе к полудню очнулся. Протянул руку и стал нащупывать трубку, протянутую через его дыхательные пути.
– Валерий Алексеевич, – позвала его Ольга. – Валерий Алексеевич!
Он поморгал.
– Да, вы интубированы, – сообщила ординатор. Было эпидуральное кровотечение.
Доктор убрал руку от горла и показал ладонями, чтобы ему дали что-нибудь, чем и на чём можно писать. Великанова позвала медсестру, та принесла блокнот и карандаш.
– У меня смена должна была начаться в восемь утра, – написал Лебедев.
Прочитав, Ольга усмехнулась.
– Вы опоздали. Уже полдень.
Больше ничего Валерий писать не стал. Слишком тяжело ему далась минувшая ночь, да и Великанова не знала, о чём с ним ещё разговаривать. Прежде они никогда не были особенно дружны. Да во всем отделении симпатий с доктору Лебедеву никто не испытывал, потому он всегда держался особняком. Разве что последнее время студент Красков с ним общался, постоянно хвостом ходил. Но едва ли это можно было назвать дружбой. Слишком велика разница в возрасте.
К тому же все подозревали, что для доктора Лебедева это покровительство – всего лишь способ приблизиться к матери студента. Если сынок замолвит перед ней словечко за своего куратора, то, вероятно, это способствует его карьере. Так думали в коллективе, так рассуждал и сам Валерий. Он хоть и понимал, что Климент Красков тот ещё бездарь, но другого способа заслужить внимание его властной матери не имелось.
Ольга рассуждала об этом недолго. Примерно через час дверь в палату распахнулась, и в неё вошёл её отец в сопровождении Дениса. Оба в белых халатах, позади в коридоре остались телохранители олигарха.
– Оленька, милая, как ты?! – кинулись вдвоём к девушке. Обступили с двух сторон, и она растерялась, не зная, на кого смотреть.
– Ладно, давай ты спрашивай, – уступил очередь Николай Тимурович.
Девушка только рот раскрыла, как Денис заговорил:
– Да я уже и так всё знаю про твой диагноз, чем лечили и всё прочее. Как себя чувствуешь, милая?
– Всё хорошо, – улыбнулась Ольга. – Ногу прооперировали, да и всё остальное… В общем, через месяц буду, как новенькая.
– После выписки отправлю тебя в Швейцарию, – властно сказал Галиакберов.
– Зачем? – удивилась дочь.
– На курс реабилитации. Горный воздух тебе полезен. С детства все врачи мне говорили, – напомнил он.
– Я без Дениса никуда не поеду, – упрямо заявила дочь. – И вообще, у меня работа.
– У тебя больничный открыт, – напомнил Круглов невесте. – Поэтому Николай Тимурович прав. После таких травм нужно привести организм в порядок.
– Вы сговорились, что ли? – подозрительно прищурилась на него Ольга.
– Почему сразу сговорились? – недоумённо пожал плечами Денис. – Твой отец правильную идею подал, я только его поддержал.
– Спелись, значит, – хмыкнула девушка.
– Называй, как хочешь, – буркнул Николай Тимурович. – Нам главное, чтобы ты здоровая была. Кстати, скажи-ка мне, дорогая, вон тот, который рядом лежит, уж не он ли вчера тебя подвозил домой? – голос Галиакберова стал угрожающим.
– Да, это доктор Лебедев, – ответила дочь. – Но пожалуйста, папа, не надо его наказывать. Во-первых, он, как видишь, и так сильно пострадал. У него тяжёлая травма. Во-вторых, нас подрезал какой-то балбес.
– А его как найти? – хмуро поинтересовался доктор Круглов. – Лично ему пятачок начищу.
Ольга покачала головой.
– Ну хватит уже, два рассерженных мужчины, – призвала визитёров утихнуть. – Со мной всё хорошо. Проведали? Вот и молодцы. А теперь идите, обоим на работу пора.
Доктор Круглов и будущий тесть переглянулись.
– Мы ещё тебя навестим, – сказал Денис.
– Выздоравливай поскорее, доченька, – добавил отец.
Когда вышли, Ольга с облечением вздохнула. Впервые за всё время отношений с Кругловым она увидела, как тот нормально, без звериного рычания и всплесков тестостерона, общается с её отцом. Да и сам Николай Тимурович не проявлял к Денису агрессии.
***
Светлана Берёзка гнала машину долго в направлении Москвы. По бесплатной автомагистрали они добрались до Чудово, когда начало темнеть. Медсестра решила остановиться на ночлег, чтобы утром продолжить путь. Нашла по навигатору небольшую гостиницу, они заселились с сыном.
Весь путь сюда Светлана думала только о том, что Семён их больше никогда не найдёт. Это хорошо, значит не сможет оказывать негативного влияния на их сына, и мальчик не станет отпетым уголовником, как его папаша. Плохо было другое, и много чего: они снова лишились крыши над головой, Артуру опять придётся идти в другую школу, а для мальчишки в его возрасте это всегда сильный стресс. Он и так неважно учится, тут ещё и эти переезды бесконечные.
К тому же денег на банковском счету у Берёзки, – это были скромные сбережения её бабушки, доставшиеся ей по наследству, – стало уже критически мало. Хватит ещё на то, чтобы добраться до Подмосковья (в дороге Светлана решила, что лучше в саму столицу не забираться, – там всё очень дорого и пробки) и снять жильё, а потом протянуть до первой зарплаты, и всё. Дальше ни о каких переездах даже мечтать не придётся. Придётся обосноваться на новом месте и просто жить.
«Зато подальше от этого упыря Семёна», – подумала решительно медсестра. Тут же ей опять стало не по себе, а точнее грустно и стыдно. Грустно, потому что коллектив в отделении неотложной помощи, куда доктор Печерская приняла её на работу, оказался очень хороший, дружный, добрый. Таких Берёзка прежде не встречала. Разные были, в основном средние, но этот… Она вздохнула. Ну, а стыдно, поскольку она просто выключила телефон, не стала ничего никому говорить.
О её бегстве знал только доктор Володарский. Светлана понятия не имела, что утром он пришёл на работу и сказал администратору, что медсестра Берёзка на работу не выйдет, поскольку была вынуждена уехать в другой город «по семейным обстоятельствам». «А как же её трудовая книжка?» – спросил Достоевский. «Я сам переговорю с отделом кадров», – ответил Борис. Но, даже сказав так, он решил всё-таки не торопиться. Для начала пошёл к завотделением и повторил то же, что сказал Фёдору Ивановичу. Когда Эллина Родионовна нахмурилась, – вот так бросать работу не принято нигде, тем более в медицинском учреждении, – доктор Володарский попросил её не увольнять Берёзку. А подождать всего три дня.
– Если она не вернётся за это время, то… значит, я в ней ошибался.
К вечеру на мобильный доктора Володарского поступил звонок. Номер был незнакомый, но врач всё же ответил. Послышался сбивчивый голосок сына Светланы.
– Дядя Боря! Это я, Артур Берёзка! Пожалуйста, приезжайте. Я не хочу, чтобы мама увезла меня куда-то далеко. Мне так понравилась моя новая школа, у меня там друзья. И ещё вы тоже мой друг. Вы слышите?
– Да, слушаю тебя! Где вы, как место называется? – спросил обрадованный Борис.
Мальчик ответил:
– Город Чудово, а гостиница… – он подумал и вспомнил название.
– Жди, выезжаю! Матери только ничего не говори!
– Хорошо!
После смены доктор Володарский, сообщив жене, что у него срочное дело, – только не стал уточнять какое, чтобы не вызывать ревностных вопросов, – сел в машину и помчался по автомагистрали. До Чудово он добрался через пару часов, нашёл гостиницу, припарковался. Увидел неподалёку машину Берёзки, подошёл к ней и легонько стукнул по капоту, чтобы сработала сигнализация. Дважды медсестра просто отключала её с брелка, на третий раз вышла посмотреть, что происходит и удивилась, увидев стоящего рядом доктора Володарского.
– Что ты делаешь, Света? – спросил он, поздоровавшись.
– Я всегда так делаю. Ты это знал. Я не засиживаюсь не месте.
– И долго ты будешь продолжать?
– Сколько понадобится.
– Нельзя всё время убегать.
– Можно.
– Дело не только в Семёне?
– Борис, прости. Иногда бывают… сопутствующие травмы. Это ради Артура.
– Ему это не нужно.
– Он пока не знает, что ему нужно, – упрямо произнесла медсестра.
– Ты хочешь для него такой жизни? Как перекати-поле, без корней? И для себя?
Берёзка помолчала несколько секунд.
– Я не знаю, что делать, – призналась всё-таки, опустив взгляд.
– Садись в машину и возвращайся в Петербург, – сказал врач. – Ты не одна, – он мягко взял её за предплечье. – Я с тобой.
По лицу Светланы покатились молчаливые слёзы.
– Ты можешь мне доверять, – Борис положил ладонь на щёку девушки, и она улыбнулась сквозь слёзы.
– Я не умею, – сказала тихо.
– А ты попробуй. Хуже не будет. Правда? – и доктор улыбнулся.
Вскоре они уже ехали обратно. Светлана больше не пыталась спорить, просто молча собрала вещи и отнесла в машину. Артур же, когда увидел дядю Борю, бросился к нему в объятия, а после известия, что они возвращаются в Питер, заорал на всю гостиницу пронзительно «Ура-а-а-а!» и запрыгал но номеру. Потом даже уговорил мать разрешить ему ехать с доктором Володарским.
– Но только сзади и пристёгнутым! – потребовала Берёзка.
– Спасибо, мамочка! – взвизгнул мальчик и кинулся к машине врача.
Ещё через три часа они уже были возле того дома, где жили совсем недавно. Хозяйка жилплощади, к счастью, не успела никому отдать ключи, да и саму её искать не пришлось: она сдавала жильё, сама находясь за стеной, в другой квартире. Правда, удивилась возвращению Берёзки, но ворчать не стала, поскольку медсестра оплатила проживание на три месяца вперёд, до истечения этого срока было ещё далеко.
Чтобы Светлана вдруг резко не передумала снова умчаться в неизвестность, доктор Володарский решил остаться у них на ночь. Медсестра постелила ему в гостиной на диване, сама расположилась с сыном. Ночью, когда Борис встал попить воды, заметил её, стоящую на кухне. Берёзка смотрела в приоткрытое окно, из которого веяло влажным холодом.
– Не спится? – спросил врач. – Простудишься.
– Он вернётся, – сказала Светлана печально. – Не знаю, когда. Я буду спать утром или возвращаться со смены. И он явится.
– Мы с этим разберёмся, – пообещал Борис.
– Зачем это тебе? – спросила медсестра. – У тебя своя семья.
– Есть причины, – ответил он, закрывая окно. Потом решил сменить тему. – Знаешь, эта квартира мала. Я сниму для вас другую. Будем жить вместе.
– Что?! – изумилась Светлана. – Но как же…
– Мы с ней расстаёмся, – признался доктор Володарский.
– Как… почему?
– Долгая история.
– Я никуда не спешу.
– Ну хорошо. У неё роман с моим братом, – ответил Борис. – Точнее, с двумя сразу.
Берёзка изумлённо захлопала глазами.
– Я не… как это?
– Ну, вот так, – развёл доктор руками. – У нас с ней была всего одна ночь после студенческой вечеринки. Потом мы потерялись, и я лишь спустя много лет узнал, что она родила от меня дочку. Это когда вернулся из Сирии. К этому времени у неё уже был роман с моим старшим братом, он владелец сети ресторанов. Потом я узнал, что со средним братом её тоже связывают романтические отношения. В общем, очень сложно всё. Недавно она сказала, что хочет вернуться к себе домой.
Светлана молча выслушала, потом сказала:
– Борис, я тебе очень благодарна за предложение. Но я вынуждена отказаться. Не хочу, чтобы ты поступал так из соображений нашей с Артуром безопасности.
Доктор Володарский вздохнул и подумал: «Что ж, сразу не получилось, так может быть позже?» Но внутренне он уже был очень рад тому, что Берёзка вернулась, и завтра, – то есть уже сегодня, поскольку время раннее, – они снова будут работать вместе. А совместный труд, как известно, сближает.