И вот на кой черт тащить с собой в бой метательные копья и топоры? Ну ладно бы это были пилумы, так отлично застревающие во вражеских щитах. Но обычные дротики, весом почти никогда не превышающие пяти сотен грамм. Для чего они на поле боя? Почему во времена "варварских королевств" именно это максимально архаичное метательное оружие царило на поле боя? Особенно если помнить, что и с луками, и даже с арбалетами, в те далекие времена все уже было нормально.
Да и с экономической стороны ко всему этому арсеналу есть определенные вопросы. Почему при жесточайшем дефиците железа вообще и оружейной стали в частности во времена раннего Средневековья, люди делали свой выбор в пользу больших, тяжелых наконечников копий и топоров, предпочитая их более дешевым, но не менее смертоносным стрелам? Ведь железа на наконечник ангона, например, или франциски уходило в разы больше.
Да тут даже в логики сражения получается какая-то ерунда. Ведь на каждое брошенное копье или топор, вражеский лучник, скрывающийся за четвертым рядом скьялборга, может ответить дюжиной стрел, пользуясь тем, что ты давно уже истратил свой единственный дротик. А сразив тебя, эта скотина продолжит осыпать стрелами твоих товарищей по строю. Так зачем вообще было приходить с копьями и топорами на перестрелку? Давайте разбираться.
И первое, на чем необходимо заострить внимание - это, конечно, зверская эффективность метательных копий и топоров, если их использовали в нужное время и в нужном месте. Да, каждый отдельный лучник в чистом поле, наверное, без особых проблем перестрелял застрельщика, вооружённого шитом и парой дротиков. Но когда дело доходило до столкновения больших масс пехоты, из которой состояла большая часть армий "варварских королевств", эта простая и логичная, казалось бы, математика начинала работать совсем по-другому.
До самого конца IX века, большая часть луков средневековой Европы были далеко не самым могущественным оружием на поле боя. В массе своей это были сравнительно небольшие, монотельные луки, точно такие же, с которыми еще вчера сегодняшние славные воины ходили на охоту. Они бросали довольно легкие стрелы весом едва ли в пятьдесят грамм на дистанцию в полторы сотни шагов, теряя убойность уже на пятидесяти - шестидесяти метрах.
А значит, лучников, вооруженных такими луками, было невозможно свести в большие отряды. И этим беднягам, неспособным защитить себя на поле боя самостоятельно, чтобы не попасть под удар, приходилось стрелять из задних рядов пехотной фаланги. Это делало их эффективность еще ниже, а значит, уменьшало количество на поле боя уже до какого-то совершенно небольшого числа. И да, даже из задних рядов они стреляли на заметно большую дистанцию, чем летели копья и топоры. Вот только такой редкий обстрел не мог остановить, да и хоть как-то существенно навредить вражеской пехоте, закрытой "стеной щитов". А вот с дротиками и топорами все было совершенно по-другому.
Небольшое их количество, а в бой боец редко нес более одного - двух дротиков, если, конечно, не говорить о легкой пехоте, компенсировалось широчайшим распространением в армии. А это означало, что один раз в бою, перед атакой или встречая наступающего врага, пехотная фаланга могла выдать очень плотный залп, способный как притормозить наступающий порыв врага, так и нарушить его щитовой строй, размягчая его для последующего удара. И вот такую возможность сложно было переоценить.
Особенно ценила такую возможность легкая пехота, что воевала в рассыпном строю. У этих парней, кстати, с количеством дротиков и францисок всегда всё было отлично. Они, даже не имея возможности бодаться в лобовой атаке с плотным щитовым и копейным строем, все равно наносили пехотной фаланге существенный урон, дружно забрасывая копьями наименее защищенные участки строя и нападая там, где враг проявлял слабость.
Стандартная тактика: "закидали дротиками, откусили, сколько могли от строя, убежали от неповоротливой фаланги" отлично действовала до тех самых пор, пока на поле боя не появилась ударная конница и мощные луки, что позволяли стрелкам собираться в большие отряды и рассеивать этих наглецов еще на подходе.
Опять же, даже не будучи пилумами, обычные дротики и метательные топоры отлично пробивали щиты, раскалывая их или застревая после пробития. Позволяя буквально за пару "залпов" превратить щитовой строй противника в форменное безобразие, участники которого больше заняты выдергиванием заостренных железок их своей испорченной собственности, чем схваткой с наступающим противником. А вот с луками и даже с арбалетами, которые довольно активно использовали, например, пикты, проделать такой фокус было почти невозможно. Просто потому, что даже полдюжины воткнувшихся в щит стрел и болтов и близко не давали такого эффекта.
Ну и, конечно, начав разговор о защите, не будем забывать, что, в отличие от лука или арбалета, даже несколько метательных копий позволяли использовать щит. А если вспомнить, что зачастую никакой другой брони у большей части сражающихся на полях сражений раннесредневековой Европы просто не было, то именно этот простецкий деревянный кругляш был той границей, что отделяла жизнь от смерти. И лучше, конечно, если между тобой и противником он всё-таки был.
А еще, все метательные топоры и копья были на самом деле многоразовыми. И это было чертовски удобно. В процессе боя, их совершенно спокойно можно было при минимальном везении выдернуть из щита, подобрать с земли или даже вытащить из трупа соседа по строю. После чего отправить обратно хозяину и проделывать это упражнение столько раз, сколько было необходимо. И ты, дорогой друг, можешь сказать, что, занимаясь всем этим пополнением боезапаса, особенно выбегая из строя за лежащей неподалеку франциской, можно было стать жертвой коварного врага. Да, это так. Но вот именно во времена раннего Средневековья шанс такого печального исхода был не очень большим.
Основные отряды времен "варварских королевств", состоявшие преимущественно из тяжелой пехоты, были не очень подвижны и совершенно точно не могли стремительно передвигаться по полю боя. Поэтому сближение их происходило очень неспешно, что позволяло даже обычному фирдмену уделить несколько секунд пополнению своего боезапаса.
И даже более того. Подобравшись вплотную к противнику, два строя редко немедленно атаковали друг друга. Намного чаще они начинали ровнять ряды и улучшать свои позиции непосредственно перед атакой. И все это время бойцы имели отличную возможность поперекидываться разным острым железом, как своим, так и чужим. Конечно, можно было попасть под стрелу или дротик, высунувшись из строя лежащим неподалеку ангоном, но это было скорее невезением, чем правилом.
У застрельщиков же с пополнением боезапаса все было все еще проще. Не скованные тесным строем, они забрасывали свои метательные копья заметно дальше тяжелой пехоты, получая в ответ дротики и топоры уже на излете. Да, конечно же, неприятности случались. И особо смелые, а также непомерно храбрые бойцы покидали этот лучший из миров раз и навсегда. Но в целом, из-за своей подвижности и рассыпного строя, легкая пехота намного меньше страдала от обстрела, а вот возможности пополнять свой боезапас имела значительно больше.
Вообще, для легкой пехоты такой танец смерти, на границе досягаемости копий противника - это естественное состояние. Бросить копье, отойти, подобрать копье, которое промазало в тебя, и кинуть его обратно. И снова сбежать от обозленного врага. Обычный, привычный, ничем не примечательный вторник.
И да, мы знаем несколько сражений, когда именно застрельщики, даже не вступая в прямую схватку, просто ведя долгую и выматывающую перестрелку, вцеплялись в пехотную фалангу, как натуральный волкодав, не просто сковывая ее передвижение, но, случалось, даже обрушивали вражеский строй. Особенно если за щитами пряталось не сильно опытное и храброе фирдовое или провинциальное ополчение.
А еще, как бы это странно не звучало, метательные копья и топоры были значительно выгоднее стрел и арбалетных болтов экономически. Если говорить об эпохе "варварских королевств". Как так получилось? Да очень просто. Их было банально сложнее потерять. Здоровенный наконечник длиной с ладонь, закрепленный на метровом древке, не говоря уже о топоре, намного легче отыскать на поле боя, чем улетевшую непонятно куда стрелу. А главное, его намного, намного сложнее сломать.
Даже несколько сотен человек, сошедшихся друг с другом в схватке на поле боя, превращают в труху и втаптывают в землю все, что попадает им под ноги и не держит человеческого веса: стрелы, щиты, ножны, луки, древки копий и дротиков. А все, что по какой-то причине оказалось достаточно прочным, они сначала ломают и только потом уже втаптывают в землю. И вот таких условиях именно большие и дорогие наконечники и боевые части топоров, находятся, как правило, в относительной целости и сохранности.
В общем, в отличие от стрел, свой ангон или франциску ты обязательно подберешь после победы. А если вы проиграли, то, скорее всего ты мертв, и печаль от таких значительных убытков на фоне известия о своей смерти, будет совершенно точно переноситься намного легче.
Одним словом, как ни крути, но у всего этого ужасно архаичного метательного железа, если внимательно к нему присмотреться оказывается какое-то неприличное количество плюсов, которые позволяли ему конкурировать с более совершенными инструментами войны до самого конца эпохи «варварских королевств».
Да и после нее длинные луки, большие щиты и тяжелая конница очень не сразу потеснили метательное оружие с поля боя. До самой эпохи рыцарей находились люди, что приходили на перестрелку с копьями и топорами и отлично при этом себя чувствовали. Такие дела.
