Все началось в пятницу утром, 16 августа. Я наметила себе дела в ежедневнике и не знала, что уже вечером буду лежать в роддоме в реанимации.
Помню, проснулась с тошнотой, даже завтракать не хотелось. На меня это не похоже, я обычно не отказываюсь от еды😁. Но в тот день выпила только чашку чая с лимоном. Потом пришел Женя с тренировки, мы поели рисовой каши и легли спать. Вечером нужно было ехать к врачу в женскую консультацию. И я проспала. Встала прямо за 10 минут до выхода. Ни поесть, ничего толком не успела.
Пятница. МКАД стоит. Я опаздываю на прием, хотя вышла за час. Нервничаю, что врач просто уйдет домой, и я зря прокатаюсь. В итоге я приехала на 30 минут позже своего приема. И тут началось.
Давление 130/80 для меня высоковато. Отеки как у слона, реально не смешно было уже. Щиколотки как икры. Вес +3 кг меньше, чем за неделю. Рекорд) Это при том, что я не ела почти весь день. Плюс у меня болела голова и по-прежнему подташнивало.
Врач сразу вызвала скорую. А я думаю: «Приедут и уедут, зачем меня везти снова в роддом, если у меня все было в порядке? Я же лежала в патологии, анализы в норме».
Врачи на скорой начали оформлять документы, а я снова думаю: «Сейчас приеду в роддом и скажу, чтобы отпустили. Они как раз не любят, когда к ним без схваток приезжаешь».
Мне еще такая бригада попалась. Фельдшер в машине говорит: «Отложи ты свой телефон, зачем ты себя и ребенка облучаешь». Я отшутилась, а сама думаю: «Пипец, приплыли». И этот человек еще людей лечит! Но телефон я убрала, потому что она так злобно на меня смотрела😁.
Женя подбадривал. Пишет: «Ты расстроена, потому что на ужин в патологии опоздала? Тебе же так понравилось, как там кормят».
У меня с собой ни-че-го. Тапочки дали бумажные, вещи забрали. Ну все, думаю, сегодня придется ночевать тут. И вот, наконец, меня смотрит узист.
Его слова: «Завтра утром прокалываем пузырь, твой организм уже начал отторгать плод».
Ночь я провела в реанимации с катетерами и проводами. Контролировали давление, капали магнезию, брали анализы. Я спросила у врача, готова ли шейка матки к родам и обязательно ли делать прокол. Он сказал: «К проколу пузыря готова. И вообще, вы себя видели в зеркале? Вы вся отекшая».
Если честно, я больше боялась не родов, а прокола, уколов и т. д. Я так разнервничалась, что на какое-то время мое давление подскочило до 150/90. Я никак не могла уснуть перед днем Х.
Тяжело спать, когда знаешь, что завтра произойдет что-то важное.
На утро пришла другая смена, и врач сообщила мне, что шейка не готова к родам, она практически закрыта. Вскрывать пузырь нет смысла, так как есть высокий риск, что все закончится кесаревым.
Давление было уже в норме, но болела голова, она не проходила с вечера. Сказав об этом врачу, я сразу получила предложение сделать кесарево.
«Если это необходимо для сохранения здоровья моего и ребенка, то я согласна».
Мне принесли документы на подпись, и мы стали ждать, пока освободится операционная.
Не знаю, сколько прошло, может, час, а может, 2. Но время пролетело очень быстро.
И вот меня везут на операционный стол. А я боюсь не самой операции, а анестезии! Мне делали спинальную, это когда нужно лечь на бок, свернуться калачиком, и в позвоночник вводят обезболивающее.
Анестезиолог сделал все аккуратно, и, оказывается, это не больно и не страшно.
После укола в спину мне сказали перевернуться, начали протирать живот спиртом. Я говорю: «Я все чувствую». Знаете, не очень-то хотелось ощущать саму операцию, и тогда мне показалось, что анестезия не подействовала.
«Подними ногу», — говорит анестезиолог. Я пытаюсь это сделать... И ничего не происходит.
Это самое страшное во всей моей истории. У меня есть ноги. Я их чувствую. Но управлять не могу. Сейчас вспоминаю и мурашки. Это и правда очень страшно. До паники.
Операция началась. Я чувствовала, как ко мне прикасаются, но боли не было. Все это время анестезиолог стоял у моей головы и постоянно спрашивал, как я.
Врач говорила: «Головка сильно разомкнута». Я тогда не поняла, о чем она говорит. Конечно, было страшно, но ощущения притупились из-за анестезии.
Меня шатали в разные стороны, казалось, что меня тошнит. Анестезиолог повернул мою голову в сторону на случай рвоты.
Слышу от врача: «12.33».
И тут крик моего мальчика. Сразу слезы, мне так хотелось это услышать. Я лежу и думаю, что сейчас будут диктовать вес, рост и прочие параметры. А мне надевают маску с наркозом.
Просыпаюсь, передо мной анестезиолог. Говорит: «Ты немного поспала, теперь мы тебя отвезем в палату интенсивной терапии». Помню только, как перекинули на перевозку на живот, а в палате обратно. Накрыли одеялом с подогревом, потому что у меня все тело дрожало, было дико холодно (это отходил наркоз).
И вот я проснулась через какое-то время в большой палате, там еще человек 6 и акушерки дежурят.
Анестезия отходит, мне капают окситоцин для сокращения матки, измеряют давление, а живот начинает сильно болеть. Я позвала акушерку и попросила вколоть обезболивающее. Беру телефон, начинаю писать Жене: «Поздравляю, ты стал папой!», а в это время акушерка через катетер пускает обезбол. И я понимаю, что меня накрывает. Я держу телефон, а он падает мне на лицо. Не могу ничего с собой поделать, боль прошла, и теперь меня вырубает.
Оказывается, это был Пр*медол, как сказал потом Женя, это наркотик. Вкололи его единоразово, а потом пошел в ход Кеторол. По сравнению с Пр*медолом это пук. Когда я попросила еще дозу, мне отказали со словами: «Больше нельзя». Я грустила, конечно, пришлось терпеть боль. Прям история одного наркомана😁.
Поспала еще примерно час, очнулась и понимаю, что мне так ничего и не сказали про малыша.
Врачи подходили часто, и вот я спрашиваю, где мой ребенок, все ли с ним хорошо, какая оценка по Апгар. На что мне отвечают: «У нас такой информации нет, узнаешь в послеродовом отделении завтра утром, когда мы тебя переведем».
Представляете, что я почувствовала в тот момент? Сразу вспомнились слова врача: «Головка разомкнута». И почему мне никто ничего не говорит про моего ребенка?
В итоге папа и крестная позвонили в роддом и пишут мне: рост 53, вес 3580! Ну классно, я узнаю об этом чуть ли не самая последняя😁. Через какое-то время пришла врач, которая меня оперировала, и сообщила оценку по Апгар. Я выдохнула!
Врач пояснила, что значила фраза «головка разомкнута». У Паши было лицевое предлежание. И сама бы я не родила. Поэтому решение сделать кесарево в моем случае было очень удачным, если так можно сказать.
Еще в палате интенсивной терапии мне принесли Пашу на 5 минут. Я сразу в слезы, он такой маленький, смотрит на меня. Не передать словами эти теплые чувства.
Я уже начинала чувствовать ноги. Да-да, эти резиновые, тяжелые ноги оживали, и это казалось странным. Пришел врач и сказал, что меня переводят в послеродовое отделение, все анализы в норме.
Самые мучительные минуты были именно тогда. Нужно было встать с кровати с адской болью. Когда меня привезли в палату, я подумала, что она платная, а в обычных просто нет мест (такое часто бывает, это норма). 2 койки, холодильник, 2 стула с подлокотниками, пеленальный стол и 2 удобные тумбочки. Оказывается, нет, это бесплатно.
Вещей моих нет, я в казенной рубашке, халате и с пеленками. Как села на край кровати, так и сидела минут 40. Думала, что не получится пошевелиться, а тем более лечь. В туалет сходить — это вообще за гранью. Шов болит, матка сокращается. Больно.
И тут мне приносят Пашу. Странные ощущения, когда тебе хочется приласкать этот комочек, но ты даже сидеть нормально не можешь. Я все равно взяла на руки малыша, потому что нужно было прикладывать его к груди. Долго смотрела на него и обнимала.
В первый день после кесарева ребенка могут забрать. Я была очень рада этому, как бы жестоко это ни звучало. Сил не было, я даже не встала бы к нему, если бы он плакал.
В итоге в 6 утра мне снова привезли Пашку, и мы уже не расставались.
Утром пришла акушерка. Я не знаю, что бы я делала без неё. Жанна помогала мне во всем: уколы делала, еду приносила, консультировала. Разрешила нажимать кнопку экстренного вызова возле кровати, чтобы, если что, мне помочь. Я такого отношения никогда не видела. Жанна настолько любит свою работу, что от неё веет теплом и заботой❤️.
