На войне происходит много несправедливых вещей. О таких рассказал ветеран Великой Отечественной войны Ион Лазаревич Деген. Он встретил 1941 год молодым юношей, только окончившим 9 классов. И добровольцем отправился на фронт, повидал многое. Видел, как гибли его товарищи, он и сам сражался за жизнь после тяжелых ранений. А однажды он чуть не был расстрелян своими. А произошло это так:
В сентябре 1942 был тяжелый бой против дивизии «Эдельвейс» на перевале, где нашим бойцам удалось выполнить задание и удержать перевал. Но эта миссия дорого обошлась отряду Дегена- в живых осталось мало солдат. Потрепанных красноармейцев отправили на переформирование в Беслан. А по пути Ион Лазаревич вместе с товарищем Лагутиным решили приобрести патоки. Да сразу пару ведер, чтобы на весь отряд хватило.
Но не повело бойцам: их покупку увидел офицер-кавказец и заподозрил в спекулятивных действиях (а может и специально поджидал).Слово за слово и вот уже офицер кричит на бойцов и хватается за пистолет. Ну а молодые бойцы сначала делают, а уже потом думают. Так и здесь, агрессивный офицер получил кулаком по лицу и был обезоружен. Офицер отлетел, плащ раскрылся и Деген с Лагутиным осознали, какую ошибку совершили:
Под распахнувшимся плащом мы увидели у кавказца над левым карманом френча орден Ленина и значок депутата Верховного Совета. Мы испуганно посмотрели друг на друга и стали помогать подняться с земли приходящему в себя депутату.
Офицеру вернулся разряженный пистолет. Тут к нему на помощь уже и автоматчик подбежал. В общем, за свои действия солдатам предстояло рассчитаться.
Дегена и Лагутина арестовали, отобрали все награды, оружие. Разбирательства были не долгими, а вердикт неутешительным: солдат могли расстрелять.
В камере смертников было больше 20 человек и в первый же день расстреляли половину. Дегена и Лагутину поверило, человек из их дивизии сумел договориться с командованием об отмене расстрела. Но за те сутки, проведенные в камере с другими солдатами Ион узнал истории многих других смертников.
Младшего лейтенанта Исмаила Садыкова из Кировабада приговорили к расстрелу за то, что тот попал в плен к немцам, но сумел сбежать. Правда свои обвинили лейтенанта в измене Родине и приговорили к расстрелу. Садыков тогда попросил Иона Лазарева найти отца и передать, что сын его никогда не предавал Родину. Иону Лазаревичу получилось сдержать обещание:
Старый Садыков мужественно выслушал меня. На прощание он сказал мне: "Спасибо тебе, сынок. Может быть, когда ты сам станешь отцом, ты поймешь, какое великое дело ты сейчас сделал (Источник: Я дрался на Т-34. (Артем Драбкин) Воспоминания Деген Ион Лазаревич)
Таких случаев было много и многих бежавших из плена врага подозревали в измене. Взять хотя бы историю Александра Ивановича Башкина. Он чудом избежал расстрела, причем не единожды. Да, подозревать было в чем, фашисты пытались вербовать солдат и после сами их отпускали. Но так ли было на самом деле - редко разбирались досконально.
Была еще и другая история:
Несколько разведчиков вынесли на обочину дороги своих раненых товарищей. До госпиталя было еще не близко, поэтому солдаты попытались остановить первый проезжающий транспорт. И тут как раз по дороге ехал грузовик. Разведчики попытались остановить машину, но тормозить грузовик начал только после размахивания оружием. На пассажирском сидении оказался тыловой полковник, который не был рад тому, что его посмели остановить. Разведчики просили только захватить раненых товарищей.
На просьбу захватить раненых, полковник разразился матом и "праведным начальственным гневом": мол, как вообще его посмели остановить - сплошное "пошли вон!" и "вашу мать!". Стал хвататься за кобуру
Для разведчиков главнее было спасти жизни товарищей, поэтому угрозы не восприняли всерьез. А дальнейшая словесная перепалка тратила драгоценные минуты, да и вооруженный полковник готов бы открыть огонь. В итоге, разведчики пристрелили полковника, тело и вещи выбросили. Водителю пригрозили, что сделают с ним то же самое, если не повезет их.
Трудно сказать, что стало в итоге с этими бойцами, но кажется исход предсказуем. Ион Лазаревич в своих воспоминаниях написал, что знал их всех поименно, правда он так и не назвал имен.
Мы… чувствовали себя «смертниками», и нам было глубоко плевать, где нас убьют, в танковой атаке в родной бригаде или в стрелковом строю штрафного батальона - И.Л. Деген
Ваше дело верить словам Дегена или нет. Но рассказал эти истории уважаемый ветеран, который был награжден орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени и двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями "За Отвагу", "За взятие Кенигсберга", "За оборону Киева", "За оборону Кавказа", "За Победу над Германией". Был несколько раз тяжело ранен, но возвращался на поле боя. И это только заслуги военных лет, но у Иона имеются заслуги и после войны.
После войны Ион Лазаревич отучился на врача в институте и еще долгие годы спасал жизни в травматологическом отделении. Он первым в медицинской практике осуществил реплантацию конечности (предплечий). Ученый и автоб более 90 научных статей.
Кроме медицины Ион Лазаревич увлекался литературой: автор многих стихов и книг. Его стихотворение «Мой товарищ в смертельной агонии» вызвал волнения в обществе и стало знаменитым.
В воспоминаниях Иона Лазарева можно встретить еще много нелицеприятных историй. Именно это и вызывает доверие, так как война сама по себе не может быть красивой и честной.