Станция встречала Катю сонными улицами, рассеянным светом восходящего солнца и влажной прохладой, которая уже через пару часов уступит место удушливой летней жаре. Автобус выплюнул пассажиров, и каждый, зевнув, потянулся в свою сторону. Кто-то торопился на работу, кто-то спешил в сторону рынка, а кто-то, как Катя, просто стоял, не зная, куда себя деть ближайшие два часа.
Она приезжала слишком рано, поскольку автобус из села Ягодное, где живёт Катя, ходит всего один раз утром и один — вечером. Поэтому Катя гуляет два часа до работы и столько же после закрытия рынка. Это утомительно, но другого выхода нет — этим летом Катя единственная, кто зарабатывает деньги в семье.
Она поправила на плече потрепанную сумку и медленно зашагала по знакомым улицам. Магазины ещё только открывались, но от пекарни уже пахло свежим хлебом, а к небольшой кофейне подтягивались первые посетители. Катя завистливо смотрела, как они покупают горячий кофе в бумажных стаканах. Ей хотелось бы тоже позволить себе такую роскошь, но её заработок — пятьсот рублей в день — не оставлял места лишним тратам.
Она прошлась по улицам, заглядывая в витрины, посидела на лавочке в небольшом сквере. Глаза слипались от недосыпа, но спать было негде. За два часа она успела устать ещё до начала рабочего дня. Катя медленно двинулась в сторону рынка мимо пекарни. Хотелось горячего кофе с булочкой, но она лишь вздохнула и пошла дальше. Деньги нужны на другое.
«Ещё немного, осталось всего пару месяцев, и я уеду...» — думала она, направляясь к цветочному киоску.
***
Рынок оживал вместе с солнцем. Хозяйка цветочного ларька, дородная тётя Люба, встретила Катю ворчанием:
— Опять с сонным видом пришла! Ты хоть умывалась?
Катя молча кивнула. Она привыкла к тётиной манере ворчать, но знала, что та на самом деле неплохая женщина.
— Давай, выгружай розы! Эти привезли только утром, хорошие, свежие. У нас сегодня рынок бойкий будет, так что не витай в облаках!
Катя взялась за работу. Она любила цветы — казалось, они привносили в её жизнь хоть немного красоты. К закрытию рынка, уставшая, но довольная, она спрятала в карман смятые купюры и направилась к остановке. Ещё два часа ожидания автобуса — и домой.
***
Село Ягодное встречало Катю тишиной и запахом пыли. Когда она подошла к дому, сердце сжалось. Двор был заброшен, трава у калитки вытоптана, на дорожке — мусор. В доме пахло перегаром и несвежей одеждой.
На полу играли младшие дети — Маша и Ваня. Шестимесячный братик лежал в коляске, копошась в одеяле. Отчим сидел за столом, глядя в пустоту, а мать тихонько напевала себе под нос, теребя в руках пустую бутылку.
— Опять явилась! — Отчим поднял мутные глаза. — Ты бы денег принесла, а не ходила тут!
Катя опускала глаза и сжимала губы. Внутри все кипело, но она знала, что спорить бессмысленно. Вместо этого она направилась к детям, обняла Машу и Ваню, улыбнулась малышу. Они были её настоящей семьёй. Поэтому, несмотря на усталость, она разогревала молоко для малыша, а старших усаживала на кухне и рассказывала сказку, сама тем временем чистила картошку на ужин. Она знала, что дети будут есть впервые за сегодня.
Иногда Катя пыталась поговорить с матерью, но та лишь опускала глаза.
— Если я его выгоню, кто нас кормить будет? — шептала она.
— А он сейчас кормит? — возмущалась Катя, сжимая кулаки.
Отчим мог ударить детей, кричать на них. Старшие уже научились прятаться под кровать, когда пьяный отчим злился, а вот младший братик этого не понимал. Он плакал, чем лишь злил отчима ещё больше.
Катя грозила милицией, но толку не было. Всё повторялось снова и снова.
***
Когда-то Катя жила с мамой вдвоём. Они жили бедно, но были счастливы. По вечерам мама читала ей книги, шила платья на старой зингеровской машинке, рассказывала сказки. Так продолжалось до тех пор, пока мама не решила выйти замуж.
Сначала Катя радовалась, что у неё будет папа, но реальность оказалась совсем иной. Сразу после свадьбы мама родила Машу, отчим не работал, пил, а вскоре исчез в неизвестном направлении. Но это был только первый.
Катина мама выходила замуж ещё дважды. С каждым разом её избранники становились всё хуже: ленивые, грубые, жестокие. Они пили, не работали, могли ударить детей. Но самое страшное — мама тоже начала пить. Она не могла работать из-за малышей, а её мужья работать не собирались вовсе. Каждый раз после их ухода в доме оставался ещё один ребёнок.
***
Катя окончила школу, поступила в швейное училище. Это был её шанс. В сентябре она уехала, поселилась в общежитии. Училась, получала стипендию. Иногда ездила домой. С каждым разом дома картина была всё хуже: грязь, запустение, голодные дети, пьяная мать.
Катя старалась помогать, но денег не хватало даже на себя. Через год, когда она закончила училище, устроилась работать на швейную фабрику. Она стала неплохо зарабатывать и даже смогла снять небольшую квартиру на окраине. Она по-прежнему часто ездила в Ягодное, стараясь привозить продукты, игрушки или книжки. Хотя очень часто в очередной приезд она не находила тех вещей, которые привозила накануне.
— Они все ломают и рвут, — оправдывалась мать, но Катя знала, что это не так. Она догадывалась, что её подарки детям были проданы за водку.
— Мам, так нельзя... — говорила Катя, но мать молчала.
***
Катя ехала в село с тревогой. Сердце сжималось от предчувствия, но она гнала от себя дурные мысли. В сумке лежали подарки — тетради для Вани, платье для Маши, игрушка для малыша. Хотелось верить, что хоть на этот раз её приезд принесёт детям радость.
Но стоило ей подойти к дому, как она поняла: что-то не так. Воздух был густым, тёплым, пропитанным странным запахом. И вдруг Катя увидела его — густой, едкий дым, валивший из окна кухни.
— Нет... — прошептала она, а потом рванула к дому.
Дверь не заперта. Катя врывается внутрь, и её накрывает волна гари и вони. Клубы дыма ползут по потолку, огонь уже пробрался в угол кухни, жадно пожирая старые занавески. Она слышит треск досок, потрескивание пламени, но самое страшное — абсолютная тишина.
— Мама! — Катя бросается в комнату.
На кровати, лицом вниз, лежит мать. Катя трясёт её за плечо — никакой реакции. В углу храпит отчим, запах перегара слышен даже сквозь дым. На секунду ей хочется просто оставить их здесь, пусть сгорают в этом доме, который давно стал тюрьмой. Но потом она вспоминает детей.
В другой комнате на узких кроватях спят Маша и Ваня, на полу в одеяле калачиком свернулся младший братик.
— Вставайте! — Катя хватается за сестру, трясёт брата. — Пожар!
Дети вскакивают в испуге, кашляют. Маша моргает заспанными глазами, Ваня трёт кулаком глаза, не понимая, что происходит. Но Катя не тратит время на пояснения. Она подхватывает малыша, прижимает к груди. Он плачет, но она не слышит — в ушах стоит только гул огня.
В коридоре уже всё горит, огонь быстро пробирается по старым доскам пола. Катя бросает последний взгляд на мать и отчима. Они не проснутся. Они и так уже давно спят — в своём вечном пьяном забытье.
Она выбегает на улицу, прижимая малыша, дети цепляются за её одежду. В этот момент с грохотом рушится крыша. Пламя взмывает ввысь, проглатывая всё, что осталось от её дома.
Катя тяжело дышит, прижимая к себе детей. По её щекам текут слёзы, но она старается не плакать, чтобы не пугать малышей. Когда из города приезжает «пожарка» — от дома остаются только угли.
***
Остаток ночи они все вместе провели у соседки. Тетя Дарья дала детям чаю с печеньем и уложила всех спать на диване, жалея их.
— Господи, какое несчастье! — причитала она, вздыхая. — Что теперь будет с сиротами? Не иначе, теперь детям одна дорога — в детский дом...
— Нет! — сказала Катя. — Ни за что! Они — моя семья.
Катя лежжала в темноте без сна, а мысли роились у неё в голове. Она вспоминала мать, свои попытки поговорить с ней, заставить перестать пить, прогнать отчима и заниматься детьми. «Эх, мама! — думала она. — Почему ты не слушала меня?..» Постепенно она заметила, что её мысли приобретают совсем иное направление: Катя начала думать о том, какое платье она сошьёт сестре и рубашки со штанишками братьям...
Неожиданно для самой себя она сквозь слёзы улыбнулась в темноте. Они справятся.
Утром она собрала детей в дорогу. Соседки принесли им одежду, тетя Дарья накормила всех кашей. Притихшие малыши жались к Кате, но никто не плакал.
— Мы уезжаем в город, — сказала Катя твёрдо. В этот момент она поняла — она за них в ответе. И она сделает всё, чтобы они никогда больше не жили в страхе.
Она сжала маленькие ручки, доверчиво тянущиеся к ней. И шагнула в новую жизнь.
Читайте еще истории из жизни: