Ситников Андрей
Валера
Валера Силицкий был одним из самых добрых и позитивных людей на курсе. С большим круглым, красноватым лицом и оттопыренными ушами он часто вызывал на себя разные шутки и приколы, не всегда добрые. Но Валера старался всё время быть на позитиве и «стойко переносить тяготы и лишения воинской службы». Из за своей безотказности, Валера всегда находил себе работу, от которой другие курсанты всегда пытались закосить. Так он постоянно носил с кафедры в лекционный зал пособия, карты, указки тем самым помогая преподавателям. Поскольку кафедры и лекционные аудитории находились иногда довольно далеко друг от друга, порой в разных учебных корпусах, а перерывы между лекциями были короткими, Валера постоянно опаздывал на очередную лекцию. Большинство преподавателей об этом знали, ведь он таскал пособия за них, поэтому Валера тихонько заходил в аудиторию и без уставных понтов на цыпочках пробирался на своё место.
Это был февраль или начало марта 1987 года. Четвёртый курс, несколько месяцев до выпуска. Новый начальник училища полковник Сидоренко, сменил старого генерала Михайлова который был для всех строгим, но в общем-то добрым и справедливым «дедушкой». Полковник был настолько суров, что даже офицеры, завидев его издалека, старались изменить маршрут и не попадаться ему на глаза.
Началась лекция, уже не помню по какому предмету и кто преподаватель, но какой-то молодой подполковник. Входит полковник Сидоренко, курс смирно! Преподаватель командует, рапортует, начальник училища командует «вольно», проходит в аудиторию, и садиться на последний ряд. Проходит пять минут. В аудиторию открывается дверь и тихонько заходит Валера. При этом он делает преподавателю жест ладонью, мол, всё нормально, это я и проходит на своё место. Товарищ Курсант! Это крик полковника Сидоренко! Как вы смеете входить в аудиторию без разрешения, здесь начальник училища – полковник и преподаватель- подполковник! И далее крик в таком же духе! Да я…. Валера растерялся и не ожидал такого поворота дел. Пятнадцать суток ареста! Передайте начальнику курса. Сидоренко вышел из аудитории. Всё произошло так быстро, что преподаватель тоже ничего не успел сказать, но я думаю, он даже не пытался.
Уже после обеда прапорщик Есипов отвез Валеру на Рижскую гауптвахту. Валера вернулся через пятнадцать дней. Для нас они пролетели незаметно. От мороза у Валеры слезла кожа на руках и щеках, его уши тоже были немного отморожены. Какие последствия этого наказания для других внутренних органов организма Валеры наступили, я не помню, но вроде он пролежал несколько дней в лазарете. Какие выводы из этой истории Валера сделал для себя, я не знаю, но позитива он не потерял.
Партия
Партия… Коммунистическая партия для будущего политработника была необходимым условием карьеры и дальнейшей офицерской службы. Если ты не член партии, тебя не могли назначить на должность замполита самой зачуханной роты материально-бытового обеспечения в забытом богом Джангиз-Тобе, что уж говорить о высоком звании замполита группы пуска ракетного полка! Без партии ты мог быть назначен только освобождённым секретарем комитета комсомола, при этом тебя формально должны выбрать на должность солдаты-комсомольцы. Поэтому каждый курсант политического училища априори должен был вступить в партию. Вступление в партию это многоходовой процесс, если кто забыл. Сначала ты берёшь рекомендации у двух членов партии (как правило, курсовые офицеры или начальник курса) потом проходишь партсобрание ячейки группы, партбюро курса, факультета и наконец парткомиссию училища. Ты уже кандидат в члены партии. Через год процедура повторяется, и ты становишься членом партии (действительным членом!). Весь прикол состоит в том, что при прохождении процедуры курсант не должен иметь дисциплинарных взысканий, прошёл процедуру – пожалуйста, отгребай по полной программе. Члену партии уже можно.
1986 год. Третий курс. Зима. Наряд по столовой. Я и курсант Пастухов (5 группа) дежурные по обеденному залу второго факультета. В наши обязанности входит мыть полы в обеденном зале и поддерживать порядок. Накрывают на столы – дневальные второго факультета каждый для своего курса. Между двумя политическими факультетами негласное соперничество. Мы-то считаем себя лучшими – будущие офицеры полков ОС (отдельный старт) а второй фак – «подвижки» (передвижные ракетные комплексы). А третий факультет «болты», инженеры – вообще ерунда! Такое соперничество особенно остро в нарядах, караулах, училищных соревнованиях. Иногда такое соперничество принимает извращённые формы.
Итак, мы с курсантом Пастуховым довольно быстро помыли полы, навели порядок, и пошли отдохнуть с чувством честно выполненного долга. К третьему курсу ты уже всё знаешь и умеешь и служба в наряде по столовой не в тягость. Перед обедом столовую посещает доктор (медсестра) снимают пробу. Так же это входит в обязанности командира подразделения. И вот в наше дежурство незадолго до обеда в зал приходит докторша вместе с начальником второго факультета полковником (фамилию не помню)…. Они заглядывают под крайний стол и обнаруживают там… вонючее месиво – остатки холодца, волосы, объедки, в общем, картину, которая вызывает позывы рвоты у нормального человека. Это был «подарок» от неизвестных друзей – дневальных второго факультета. Тут же мы предстаём перед светлыми очами полковника – начальника второго факультета. Никаких объяснений естественно не было, и поскольку мы с другого факультета он просто сказал нам передать начальнику курса, что количество суток ареста пусть определит начальник курса. Мы с курсантом Пастуховым приготовились «сливать воду» т.к. зимой на Рижской гауптвахте очень тоскливо. Конец наряда прошёл грустно, начальник курса капитан (или уже майор) Алёхин получил информацию и без нашего доклада знал про такой залёт.
Но тут вмешалась партия. Когда мы прибыли в канцелярию курса за «подарками» там сидели начальник курса Алёхин и наш курсовой офицер старший лейтенант (страшный лейтенант) Науменко Николай Петрович – он же секретарь партбюро курса. И вот Науменко говорит Алёхину: «У этой сволочи Пастухова через два дня партбюро, а у этого разгильдяя Ситникова через неделю парткомиссия. И как же мы рекомендовали в партию таких людей, которые на момент рассмотрения их дела будут сидеть? Это будет пятно на партийной организации курса». И так Алёхин сказал: «Идите, я вас потом накажу». Мы проходили неделю, потом парткомиссия должна была быть уже у курсанта Пастухова, потом ёще какой-то этап партийной канцелярии, так мы этот арест и не получили. Спасибо партии за это.
Ракета
Начало лета 1986 года 3-й курс. Лиластэ. Сосны, свежий бриз Балтийского моря, не жарко. На станции Лиластэ эшелон. В него грузят военные автомобили, краны, бульдозеры и куча людей в полевой форме старого образца. Партизаны. Военнослужащие, призванные на сборы. Взрослые мужики с неуставными причёсками и вещмешками. Кое-кого провожают жены и дети. Это местные. Остальные слоняются по небольшой станции перед погрузкой. Обстановка спокойная, никакой нервозности или ощущения чего-то непоправимого в воздухе не висит. Смотрю, как солдата целует и обнимает симпатичная молодая женщина в коротеньком красном с черными цветочками платье. У женщины стройные ноги и копна белых волос. Мелькает мысль – повезло мужику, такая красивая жена, сборы не долго, вернётся, будет у них конкретная любовь. Недавно, по телевизору сообщали об аварии на Чернобыльской атомной станции. Для нас новость не была тогда шоком, ну погибло геройски несколько пожарных, так они выполняли свой воинский долг, и мы вроде как готовимся его выполнять. Истинный масштаб трагедии никто из нас не мог даже предположить. По военным округам призывали резервистов в инженерно-сапёрные батальоны, комплектовали их техникой и бросали на ликвидацию последствий катастрофы. Как сложилась судьба ребят с этого эшелона на станции Лиластэ, можно только гадать…
А у нас занятия на природе по разным предметам, тактика, инженерно-саперная подготовка, топография, оружие массового поражения. Заниматься тяжело, но интересно. На тебя одевают ОЗК (общевойсковой защитный комплект), поверх него старую шинель, затем спину мажут напалмом и поджигают. Цель упражнения погасить пламя. Ты падаешь на спину и стараешься вжаться в землю, прижимая руки к туловищу, погасить пламя. Сделать это, в принципе не сложно, под ногами песок. На бетонке, думаю было бы намного интересней. Следующее упражнение преодоление огненной полосы препятствий. Ты бежишь сквозь горящие предметы, дверные проёмы, лестницы, балки потом ползёшь под колючей проволокой, а вокруг стреляют холостыми патронами и бросают взрывпакеты. Всё почти как в Голливудском фильме «Солдат Джейн» только без музыки и драматизма. В следующий раз нам показывают, как заложить пластиковую взрывчатку и что-то дистанционно подорвать, но взрывчатку преподаватель в руки не даёт – безопасность, прежде всего, да и не наш это профиль. Мы же ракетчики и бойцы идеологического фронта.
И вот практические занятия по предмету «Основы устройства» (ракетных комплексов). Демонстрация работы ракетного двигателя. Двигатель не основной –маршевый, а маленький – поворотный, длиной в полметра и диаметром с кастрюлю. Двигатель ракеты установлен на специальном стапеле. Стапель расположен в овражке, а мы стоим на его склоне в нескольких метрах. 5-я учебная группа расслабилась, все отпустили ремни и расстегнули крючки воротничков гимнастерок. Все стоим и вполуха слушаем, что же нам рассказывает препод, который проводит какие-то манипуляции с ракетой. Лично я вырос на Байконуре, пуски настоящих ракет, в том числе с космонавтами, видел десятки раз, правда, это было километров за сорок от места старта. Преподаватель таким же монотонным голосом объясняет, что будет немного громко, но вряд ли кто-то обращает внимание на его слова. И вот пуск. Оглушительный взрыв накрывает нас. В голове мелькнула мысль: «Что-то пошло не так». Лишь немногие из группы устояли на ногах, большинство от неожиданности попадали на задницу, а некоторые стали на четвереньках карабкаться вверх по склону. И только преподаватель хитро улыбался. Для него такая реакция, конечно же вполне ожидаема. Никто не делится с другими группами такими впечатлениями, пусть сами прикольнутся. Да… ракетная техника это мощь!
Парад
Проводить парады на 7 ноября – традиция советской власти. Демонстрация военной мощи, особенно в республиках СССР, имела мощное идеологическое воздействие на местное население, и должна была демонстрировать этому населению могущество и нерушимость государства. Да, так нам говорили на лекциях по партийно-политической работе.
Наблюдая парады по телевизору, будучи школьником, я даже близко не предполагал, как это непросто. Мы принимали участие в парадах на 2, 3, 4 курсах. Подготовка к параду начинается сразу по приезду из летнего отпуска, в первых числах сентября. Сначала мы тренируемся в составе курса, наматываем круг за кругом по плацу. Кроме этого есть утренний развод, маршировка в составе учебной группы, да и строевую подготовку никто не отменял. Цель тренировок – выработать чувство ритма единого коллектива парадного расчёта, научиться двигаться и дышать так, как делают это твои товарищи.
В октябре тренировки становятся интенсивнее, тренируемся уже в составе училища на плацу вместе с другими курсами и факультетами. Как правило, три раза в неделю по 2-3 часа. Иногда тренировка в воскресенье. В последние две недели октября мы выезжаем на вечерние тренировки всего Рижского гарнизона на аэродром. С оружием в шинелях нас в буквальном смысле слова запихивают в автобусы, а иногда в грузовики и мы минут сорок едем с небольшой скоростью в составе колонны на аэродром. Поездка нудная, а если приходится ехать стоя, то и утомительная. Как правило, ещё не холодно поэтому кто сидит – в основном дремлют, особенно на обратном пути. Если идёт осенний рижский дождичек и дует мокрый ветер с Балтики, на аэродроме становиться совсем тоскливо. Однако офицерская «коробка» (парадный расчёт) нашего училища тоже с нами, и наши преподаватели мокнут так же как все.
Всего в параде участвуют 45 «коробок» плюс техника, поэтому на аэродроме удаётся пройти 3 от силы 4 круга – и назад, в автобусы. Приезжаем после часу ночи, оружие в «оружейку» и спать. Утром подъём по расписанию. В начале ноября проводят две репетиции перед парадом в центре города на месте его проведения. Репетиции ночные, нас везут пустынными улицами Риги, на набережной, где проходит парад, движение перекрыто. Жёлтый свет уличных фонарей неприятно режет глаза. На тренировке присутствует командующий округом, поэтому все стараются, зрителей, как правило, немного. И вот наступает долгожданный день 7 ноября. Накануне вечером каптёрщик выдаёт нам металлические пластины, которые мы набиваем на подошвы сапог и пришиваем аксельбанты. Теперь мы чувствуем себя бравыми гусарами из прошлого века, правда, вместо цокота копыт гусарских коней, цокают стальные пластины на наших сапогах.
Утро, подъём раньше, праздничный завтрак, настроение приподнятое, после парада – увольнение. И вот мы в центре Риги стоим в парадном строю со знамёнами, на которых висят боевые ордена. «Парад равняйсь, смирно, на одного линейного дистанции, первая рота прямо, остальные напра… во! Шагооом марш!» Сводный военный духовой оркестр играет марш. На трибуне командующий округом, рядом первый секретарь ЦК Латвии товарищ Борис Карлович Пуго (будущий министр внутренних дел и ГКЧепист), вокруг тысячи людей, девушки с цветами. Мы идем, стальные пластины лязгают по брусчатке, сотня ног опускается одновременно… раз, два, раз, два. Этот лязг, звуки оркестра, внимание зрителей, морозный воздух, смешанный с запахом новых сапог, приводят тебя в такое приподнятое настроение, что твой адреналин зашкаливает. Ии…раз… голова направо, равнение, дистанция – всё «на автомате», всё отлично. Ты чувствуешь себя частью самой мощной военной машины, которую не может остановить никакая сила в мире, ты готов выполнить любой приказ Родины. Это чувство настолько сильно, что никакие утомительные тренировки ничто по сравнению с возможностью пережить это. И сейчас через тридцать лет после первого парада, воспоминания о нём остаются одними из самых приятных, острых, эмоциональных за всю жизнь.
Продолжение:
