Никто в Княжске не заметил, когда первое сентябрьское похолодание перетекло в спелую осень, разукрасившую городской парк. Но с приходом осени жизнь не замерла. Через парк по-прежнему спешили горожане, гуляли молодые мамы, облюбовавшие со своими чадами песочницу, дважды в день кружились на поляне собачники, укрытые бузиной и сиренью; молодежь частенько собиралась у вагончика, где располагался тир, но стреляли парни редко, а более пили пиво. По утрам в парке нарезал круги любитель бега трусцой по прозвищу Робинзон. Старику было под восемьдесят, но он до снега бегал в майке и шортах, да так резво, что седая борода сбивалась на сторону, а лохматые волосы, перехваченные выцветшей ленточкой непонятного цвета, превращались в львиную гриву. Ребенком Робинзон пережил месяц ленинградской блокады, и за это его уважали и относились как к настоящему фронтовику. Тем более что он всегда вступался за обиженных. Делал это при любой власти, и довольно часто, так как законы постоянно менялись и озадачивали даже тех, кто от лица государства применял их на практике.
За оградой же парка, как и всегда, текла своя жизнь: ни быстрая, ни медленная. Обычная для Княжска. Этот город замечателен тем, что вся деловая жизнь в нем сосредоточилась на центральной улице. Заканчивалась она у бывшей Заставы, напоминанием о которой служил мемориальный Верстовой столб, а начиналась у подножия холма, где прежде располагался мужской монастырь, в помещениях которого недавно открыли ночной клуб.
Улица обтекала холм справа, вливаясь в федеральное шоссе, а линия железной дороги обегала холм слева. Центральная улица долгое время называлась Первомайской, но недавно ей вернули дореволюционное название, и вновь стала она Губернской. На ней расположился колледж, здание которого выделялось фигурной кладкой из потемневшего кирпича; стояла библиотека, занимавшая бывшее уездное училище; неподалеку серело здание администрации с памятником Ленину перед входом, построенное в пятидесятые годы на месте снесенной церкви; чуть далее возвышался величественный Дворец культуры с колоннами, а за ним чудом уцелевший городской собор. Как рассказывали старожилы, когда ретивые люди приготовились к его сносу, и уж начали выбрасывать иконы, в последний момент кто-то высокопоставленный дал команду всё отменить, так как когда-то крестился в нем.
Современный же Княжск сноровисто разбежался вокруг неказистого центра, вобрав в себя слободы и поселки, на месте которых выросли микрорайоны с магазинами и школами. Два кольцевых автобусных маршрута соединяли всё это хозяйство, начинаясь и заканчиваясь на привокзальной площади, а три радиальных помогали доставлять горожан из края в край. Правда, ходили слухи, что вскоре два из них закроют, так как автобусы не выдерживали конкуренции с вездесущими маршрутками.
Народ, в общих чертах, такой же, как и везде, но есть в княжцах особинка, выделявшая их среди жителей соседних райцентров. Конечно, везде не пройдут мимо того, что плохо лежит, а здесь это особенно заметно и привычно: прижимистая старушка не станет покупать свеклу, а бесплатно наберёт свекольных листьев у овощной палатки, да пару мятых картофелин прихватит, потому что тоже на дармовщинку, и свекольник сварит; глядь, какой-нибудь тщедушный мужичишка-пенсионер ‒ весь окупырится ‒ несёт камень-голыш, откатившийся от цветочной клумбы, не зная, как поудобнее обхватить его. А если кто-то спросит, мол: «Куда каменюгу-то тащишь?» ‒ в ответ лишь отмахнётся и сразу же ехидно разъяснит неразумному: «Капусту солить! Для гнёта! Чего непонятного-то?» А кто-то и вовсе увидит у недавно открытого сетевого магазина тележку для продуктов, брошенную кем-то из автомобилистов. Тележку надо бы в магазин вернуть, но возвращаться лень. Зато, у кого глаз зорок, сразу приметит дорогой бесхозный инвентарь, и, чтобы не возвращаться домой пустым, тележку впереди себя катит. Мол, что с воза упало, то пропало. И это могло продолжаться бы бесконечно, пока одного такого несуна не доставили в милицию, а на входе в магазин прикрепили плакат: «Тележки ‒ собственность магазина, просьба возвращать!». Тележки тягать прекратили, зато кто-то поснимал чугунные крышки с колодцев и скопом сдал в металлолом. Причём, не по всему городу, а в одной его части, близкой к пункту приёма. А если в пункт приёма что-то попало, то вернуть не так-то просто: только по суду, но никогда до него дело не доходило, потому что приёмщики успевали отправить металл по назначению. А на «нет» и суда нет!
Так что в каждом уголке Княжска текла своя жизнь, отличная от других уголков города. Ребятишки посещали школы; спешил по делам трудовой люд; прибывали и отправлялись электрички до губернской Елани и Москвы; иногда проносились поезда дальнего следования; работала товарная станция; заявлял о себе химическим духом мебельный комбинат; вечерами светились огнями на берегу Княжи два из трех корпусов ткацкой фабрики, когда-то известной на весь Союз; сновали грузовики со щебенкой из карьеров на окраине, а далеко за городом дымил цементный завод. От этого окраинного движения создавалось впечатление, что центр Княжска оживал лишь в утренние и вечерние часы, когда его заполняли многочисленные чиновники и мелкие клерки. В остальное время суток горожане либо спали, либо пребывали в сонном состоянии, и поэтому каждое лишнее движение им давалось с великим трудом. Особенно пожилым, не считая, конечно, Робинзона, имевшего редкую фамилию Подвиг.
Но даже в таком сонном городе у главы района Антона Тимофеевича Самохвалова хватало забот. А тут еще, помимо всего прочего, дочь собралась замуж. Дело, конечно, нужное, время подошло, поспела Лада. Летом она окончила университет, собиралась подыскать работу в Москве, тем более что к этому времени ей подарили квартиру, но отец не захотел до поры до времени отпускать дочь, как он говорил, считая себя поэтом, «на вольные хлеба». На семейном совете решили так: Лада выходит замуж, а потом видно будет: то ли продолжит набираться опыта рядом с отцом в администрации, то ли уедет в столицу. В этом и жена поддержала. Ольга Сергеевна так и сказала, когда дочь вернулась из Турции, где провела с будущим мужем Игорем две, по ее словам, сказочные недели:
– Теперь тебе, Ладушка, все пути открыты!
Тот разговор Лада почему-то вспомнила именно сегодня, в пятницу, когда возвращалась из Москвы, где самолично оплатила коммунальные платежи. Сделала это впервые, так как прежде родители держали в стороне от этих забот, а теперь отдали квартиру в полное распоряжение. Попив кофе и повалявшись на диване, Лада ехала счастливой и полноправной обладательницей ключей от собственной квартиры. Спешила на встречу с Игорем, еще накануне договорившись с ним, что сегодня он придет в гости, и они соберутся всей семьей, чтобы обсудить сценарий предстоящей свадьбы.
Выбравшись из московских пробок, она за два часа домчалась на «тойоте» до Княжска, по пути получив по мобильнику задание от матери: купить торт. Вообще-то Лада не любила таскаться по магазинам за продуктами. В такие минуты ей всегда казалось, что она уподобляется пенсионеркам, ползающим от ларька к ларьку и выгадывающим каждую копейку. Поставив машину на стоянку, Лада отправилась в недавно открытый супермаркет «Ягуар». Название супермаркета, конечно, для Княжска громкое, но новый магазин привлекал горожан новизной и необычайно богатым ассортиментом. Но настроение, понятно, было не от похода в современный магазин, а от предстоящей встречи с Игорем.
Лада не шла, а почти порхала от необыкновенно легкого настроения, да и сама выглядела легкой, подвижной, загорелой – южанка, да и только! Волосы, недавно выкрашенные в черный цвет, искрились на солнце, блеском и цветом задорно контрастировали с красной короткой курткой и прекрасно сочетались с черными бриджами, ставшими неожиданно модными в эту осень. Из-под челки, как спелые орехи, выглядывали коричневые глаза, а слегка курносый, аккуратный носик придавал необыкновенную привлекательность ее облику. О таких, как она, говорят: не девчонка, а куколка! О ней с матерью всегда отзывались одинаково, даже иногда издали путали их – так они были похожи фигурой, походкой.
В отделе, где продавались торты, Лада выбрала суфле. Оплатив, прошла мимо охранника в боковой выход и обратила внимание на целующуюся парочку в машине, подумала: «Нашли место?!» Вдруг что-то задержало ее, заставило остановиться. Это же машина Игоря! Лада присмотрелась повнимательнее и действительно увидела Игоря, осыпавшего поцелуями полненькую блондинку… У Лады сердце заколотилось с такой силой, с какой никогда не колотилось. Ей захотелось тотчас подлететь к Игорю, спросить, что это всё значит, но в тот же миг, внутренне оцепенев от происходящего, она заразилась необъяснимой мстительностью, которую за собой никогда не замечала.
Как ни тяжело было это сделать, но она, стараясь не привлекать внимания, осторожно развернулась, поспешила обойти супермаркет с противоположной стороны и, прячась за ближайшим зданием, чуть ли не побежала домой. Ее колотило. И почему-то не верилось, что Игорь, с которым они всего-то две недели назад млели на пляже, мог средь белого дня обжиматься с какой-то облезлой задрыгой?! Ведь в последнее время, когда подали заявление в ЗАГС, он все уши прожужжал, мечтая о скорой свадьбе, обещая, что будет на руках носить, пылинки сдувать!
Когда Лада, раскрасневшаяся и непривычно нервозная, вломилась в квартиру, то мать, взглянув на ее пылающие щеки, замерла, спросила, приглушив голос:
– Почему такая взъерошенная?
– Спешила… Сама же говорила, чтобы не задерживалась.
Лада передала торт, скинула куртку, туфли, нырнула в мягкие домашние тапочки с загнутыми носами – привезла из Турции – и сразу направилась в ванную комнату, где взглянула на себя и, увидев пылающие щеки, расплакалась. Лишь умывшись и приведя себя в порядок, вышла к матери. Она обращалась к ней так, как привыкла с детства. Училась в школе, где мать работала учительницей. Правда, в устах Лады это обращение всегда звучало немного иронично:
– Ну, что, Ольга Сергеевна, приготовилась к встрече зятя?
– Всё вроде бы успела. Отец сегодня должен пораньше вернуться. А Игорек где? Я думала, вы вместе заявитесь. Как съездила-то?
– Твой любимый Игорек на работе еще, хотя обещал не задерживаться. А съездила нормально. Квартплату оплатила, ну и, конечно, за свет, телефон.
– Вот и славненько. – Ольга Сергеевна задумалась, словно не решаясь сказать о чем-то главном. – Я вот всё хотела спросить: может, нам твою квартиру сдавать? Чего ей пустовать? Деньги лишними не будут. Вам же с Игорем пригодятся.
– Ага. Вселишь кого-нибудь, всю мебель перетрут, тараканов наведут – не столько доходов, сколько убытка будет! К тому же, может, мы с Игорем сами в Москву переберемся! Так что не старайся. Квартира моя, и никого в нее не пущу.
– Ну, ладно, ладно – оставим это… – Ольга Сергеевна не захотела обострять разговор видя, что дочь не в настроении.
Антон Тимофеевич обещал появиться с Игорем, но появился один, сразу заполнив прихожую: плотный, с обозначившимся животиком, как крепкое антоновское яблоко, словно оправдывал свое имя. Узнав, что будущего зятя нет, удивился, чуть ли не укорил жену, словно она была виновата в этом:
– Я-то спешил, думая, что он у нас – давно ведь с работы ушел! Он не звонил, что ли?
– Ты у меня спрашиваешь? У дочери спроси!
Антон Тимофеевич спрашивать не стал, заранее зная, что Лада ничего конкретного не скажет, а если что-то и ляпнет, так обязательно с надрывом, словно под пыткой.
Лада же, хотя и находилась в соседней комнате, прекрасно слышала разговор родителей, особенно слова отца о том, что Игорь давно убежал с работы. «И где же этот изменник пропадал?! – всколыхнулась младшая Самохвалова. – С этой крашеной, что ли, кувыркался, а потом расстаться не мог?!» Эта догадка всколыхнула Ладу, заставила посмотреть на отношения с Игорем со стороны. И, представив наметившуюся встречу, подумала о том, что скажет он, как объяснит опоздание. Даже интересно стало. «Посмотрим, посмотрим, что ты начнешь лепетать, дорогой?!» – усмехнулась Лада. Поэтому и не могла не почувствовать злорадства в душе, когда в прихожей раздался звонок.
Лада открыла дверь, пропустила Игоря. Обычно он всегда выглядел щеголем, а сейчас показался помятым, серым и уставшим. Хотела спастись от его поцелуя, но это до конца не получилось, когда он обнял ее и поцеловал (хотел в губы, но она увернулась). Но даже и от такого скромного причмока, от его прикосновений, от всего его вида ей сделалось противно до невозможности и, не успев к этому времени придумать план розыгрыша и мести, она все-таки заставила себя улыбнуться. Правда, спросила с подковыркой:
– Где пропадал-то? А то теща с тестем ждут любимого зятя, а его нет и нет?!
– В налоговую документы отправлял… – нисколько не смутившись, ловко отговорился Игорь и поспешно отправился мыть руки, а Ладе захотелось в этот момент подойти к нему и влепить пощечину.
За обедом откупорили бутылку итальянского, потом почаевничали, и родители начали собираться на дачу, почти не поговорив о предстоящей свадьбе молодых, до которой был целый месяц. Собираясь на дачу, старшие по привычке пригласили молодых, хотя и знали, что они редко отправлялись с ними, а если когда и появлялись на даче, то только в те дни, когда там готовили шашлык. Сегодня же ничего похожего не намечалось, поэтому Лада отговорилась:
– Пап, мы в киношку собрались.
– Собрались, значит, собрались – вам виднее.
Поэтому, когда Антон Тимофеевич позвонил по мобильнику и предупредил водителя, что они выходят, Лада с Игорем проводили родителей до двери. Когда же она захлопнулась, Лада презрительно взглянула на Игоря и процедила:
– Убирайся!
Игорь удивленно вскинул голову, машинально поправил очки и посмотрел на Ладу так невинно, что та чуть не рассмеялась, вспомнив сцену у супермаркета, и подумала: «Вот артист!»
– Не понял?! – по-настоящему удивленно, даже наивно посмотрел он на Ладу сквозь очки, и можно было вполне предположить, что удивление его вполне законно: именно такое появляется у человека, действительно не понимающего что, собственно, происходит.
– Память отшибло?! Могу напомнить, как лизался в машине у супермаркета!
– Очевидно, вышло какое-то недоразумение… Я на работе весь день парился, а потом документы в налоговую сдавал! Не веришь?!
– Значит, не сознаёшься?! Тогда тем более – убирайся! Видеть тебя не могу.
– Что такое говоришь-то?! У нас ведь свадьба скоро!
– Это ничего не значит… В общем, всё – катись!
Лада открыла входную дверь, встала чуть в сторонке и, ехидно скривившись, жестом поторопила:
– Более твоей ноги здесь не будет!
Как ни тяжело было Игорю Севрюкову подчиниться Ладе, но сопротивляться – ещё тяжелее, к тому же и глупо. Она и прежде иногда бывала своенравной, ироничной – такой, что даже не хотелось с ней говорить. Но через день-другой успокаивалась, становилась прежней: рассудительной, покладистой. И неужели сегодняшний разговор в машине с Аллой мог так повлиять. Ведь ничего особенного-то и не случилось: ну, поговорили, ну… И какой мужчина откажется подвезти девушку после работы. Так всё и было. Отнес Игорь документы в налоговую инспекцию, находящуюся в соседнем здании с администрацией, поболтал с Аллой, ее подругами, а тут и рабочему дню конец. Алла и попросила тогда подвезти до магазина. Что в этом особенного?! Ничего! Правда, Игорь сейчас думал о том, что лежало на поверхности, но по-настоящему вспоминалось и волновало почему-то то, что затаилось глубоко в душе. Они довольно часто виделись, когда он приходил по делам в налоговую инспекцию из своего «Роспотребнадзора», и их служебные встречи с Немыкиной никак не влияли на личные отношения, хотя однажды зашли уж слишком далеко.
Случилось это в мае, когда Лада уехала в Москву на защиту диплома. Машины у нее тогда не было, квартиры тоже, поэтому по привычке остановилась у родственницы. К тому времени Игорь и Лада встречались несколько месяцев, и уже тогда все завидовали Севрюкову, имея в виду, конечно, его будущего тестя – ставшего зимой главой района. До избрания на пост главы он был директором ООО «Княжсккарьер» и занимался добычей известняка, глины, поставляя стройматериалы на цементный завод и в Москву, которая по-прежнему строилась на удивление другим городам, несмотря на кризис.
Да, Игорю завидовали в Княжске, где всё как на ладони. И родители Севрюкова тоже на виду: мама – стоматолог, папа – хирург. Неспроста и сын окончил медицинский, легко устроился в «Роспотребнадзор». И теперь всё шло к тому, что Игорь станет зятем самого Самохвалова, о котором ходили слухи: о его богатстве, связях – на виду был человек! Все потенциальные невесты пытались навредить Ладе. Ведь неспроста, как только она уезжала из Княжска, по городу начинали виться не лучшие слухи. Особенно они стали опасными в мае. Сразу разнеслось: «Игорь Севрюков ухлестывает за Немыкиной!» Этому, конечно, можно было верить, можно не верить, но сам-то Игорь знал, что кто-то неспроста пустил такой слух. И почему-то ему сперва казалось, что автором его является сама Алла, пригласившая в памятный майский вечер в гости, когда они изрядно погуляли в ресторане, отмечая день рождения ее подруги.
Из ресторана разъезжались на такси. И так получилось, что Игорь вызвался проводить Аллу. Ехать недалеко, в Заречье. За мостом через Княжу они отпустили машину и немного прошли пешком. Алла жила в новом микрорайоне с родителями, которые в те майские дни рванули на Средиземное море, и поэтому запросто пригласила Севрюкова на чай. Сперва они пытались смотреть какой-то фильм и тихо переговаривались, устроившись на диване, а потом разогрелись, особенно Аллочка. Они целовались долго и так смачно, что поцелуи не могли закончиться ничем иным, чем закончились… В тот вечер Игорь так и не вспомнил о Ладе, а подумал о ней лишь тогда, когда ранним утром пробирался из микрорайона к мосту.
Скандал разгорелся позже, когда родители Аллы узнали, что их дочь беременна. И если мать более или менее спокойно восприняла это событие, то отец взбеленился по-настоящему. Немыкин возглавлял районный отдел культуры, неимоверно дорожил занимаемой должностью, всячески старался угодить районному начальству. Когда же узнал, что Алла забеременела от Игоря и, похоже, намеренно не скрывала этого, то возненавидел дочь:
– Ты хотя бы понимаешь, что натворила? – день и ночь цеплялся Немыкин к Алле, сверкая потевшей в таких случаях лысиной. – О чем думала, [оскорбительное слово], когда ложилась с Севрюковым?! Ведь он – будущий зять главы района! Ты хоть подумала об этом? Тебе что – мужиков не хватает? Я на задних лапках прыгаю перед начальством, всё просчитываю на несколько ходов вперед, а она раз – и в дамках!
Подобные разговоры время от времени повторялись, и, в конце концов, жена Немыкина не выдержала и встала на защиту дочери:
– Что ты к ней привязался? Жизнь девочке отравляешь! Ей и без твоего занудства несладко! Отстань от нее!
После таких разговоров ему ничего не оставалось, как замолкнуть и махнуть на всё рукой. Была, правда, мысль поговорить с Игорем, пристыдить его, но не осмелился, так как все в городе видели, что Игорь открыто встречается с дочкой самого Самохвалова, а становиться на пути у него, даже из-за дочери, – это всё равно что плевать против ветра.
С тех пор прошло несколько месяцев, но лишь в последнее время Игорь заметил, что Алла опять начала мелькать перед ним, особенно, когда прошел слух, что они с Ладой подали заявление. И с того дня Игорь вдруг по-настоящему понял Аллу, что она нисколько не забыла весеннее приключение, а лишь ждала подходящего случая, чтобы напомнить о нем, видимо, пропитавшись ожиданием мести и поэтому уподобилась капле, которая точит камень. Спохватившись, она отчаянно пыталась обратить на себя внимание, даже, может, расстроить свадьбу. И очень обрадовалась, когда Игорь согласился подвезти после работы и, соблазнившись ее присутствием, непонятно зачем начал прилюдно целоваться, хотя первоначально, у нее, да, наверное, и у него, и мыслей об этом не было. Но это все-таки произошло, хотя Алла пока не знала о том результате, которого вольно или невольно добилась.
Зато Игорь все прекрасно ощутил. Особенно, когда оказался за дверью квартиры Самохваловых.
«А теперь что делать – к Аллочке завалиться?! – подумал Севрюков, выскочив из подъезда. – А что – она только рада будет!»
Все-таки он отправился к себе домой, зная, что через час или два Лада обязательно позвонит, начнет выяснять что да как, а он станет юлить, оправдываться. Но Игорю не пришлось ничего этого делать, потому что в этот вечер Лада так и не позвонила.
Продолжение здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Пронский Владимир
Новый роман Владимира Пронского "Дыхание Донбасса" можно купить здесь
Другие рассказы этого автора здесь, и здесь, и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь