Уже не впервые получаю такой вопрос (или близко к тексту): «Светлана, очень близки ваши смыслы, поделитесь, как стать хорошим педагогом». В этот раз пишет молодой педагог Сергей, который только начинает свой путь. Задумалась. Безусловно, невозможно передать в паре абзацев 25-летний путь, тысячи прочитанных страниц и многочисленные часы насмотренности на мастеров. Но можно попробовать обозначить несколько сфер, в которых стоит развиваться. Ниже мой список, делаю его в том числе для себя, чтобы в наступившем году сконцентрироваться на развитии этих зон.
Идеальное знание предмета — это в любом случае первоочередное. Фундамент. Причём стоит помнить, что знать всего не может никто. Серьёзного эксперта в своём предмете всегда отличает то, что он не может остановиться в освоении этого предмета. Он признаётся, что чем глубже ныряет в знания, тем больше там неизведанного. Вот эту страсть самосовершенствования должны видеть ученики.
Признание ошибок — одновременно со стремлением к достижению идеала в знаниях важно не скрывать, что ты чего-то не знаешь. А если ошибся, с готовностью в этом признаться. Только так можно самих учеников научить видеть, анализировать и исправлять свои ошибки. У меня с учениками обычно есть банка ошибок. Это буквально стеклянный сосуд любой формы. В него мы собираем леденцы или фишки. Каждый раз, когда кто-то из учеников замечает ошибку свою, одноклассника или мою, в банку попадает леденец. Поначалу мы обязательно проходим этап ошибок, которые допускаются специально (это всегда видно, и я всегда вслух высказываю сомнения, но леденец выделяю всё равно, мне важно приучить к самому правилу). Потом этап баловства сходит на нет и всё всерьёз. По завершении темы, модуля леденцы делим. Эта практика бы плохо работала без равного участия, мои ошибки считаются.
Сюда же я бы отнесла в целом признание своей человеческой природы со всеми недостатками. Учитель - не бог. Он может ошибиться, не знать, как поступать. В более ранней статье я уже писала, как не стала скрывать перед учениками абсолютное непонимание и растерянность. К слову, дальше с этим классом хоть и было непросто, но нас уже до конца связывала нить, и мне было легко идти в этот класс. До описанного в статье случая я шла к ним с неохотой.
Высокие стандарты — замечали, как часто взрослые люди, оглядываясь назад, называют своими лучшими учителями тех, кто предъявлял высокие требования? В моменте (когда эти будущие взрослые ещё дети) это работает также. Не стоит ждать, что ученики признают это вслух. В связи с особенностями возраста и развития мозга им проще называть за глаза строгого учителя «мегерой» и радоваться любому снижению требований. Ну и что. Если в реальности вы не мегера (общаетесь уважительно, не выдаёте нереальных требований), скорее всего, за высокий стандарт вас будут уважать. Безусловно, в короткой перспективе, ситуативно всегда выигрывает тот учитель, который готов снижать планку, разрешает относиться несерьезно. Но уважения к нему нет. Я уже рассказывала, как в этом учебном году меня очень расстроили педагоги с низкими стандартами в моём вузе (к счастью, их было всего два). Самым неприятным было слышать от них: «Сделайте хоть как-то». Вот такое отношение «на отвали» хоть и облегчает жизнь ученика, но сильно подрывает доверие. Поверьте, у маленьких людей также.
Искренний интерес — очень важно воспринимать маленьких людей не просто как учеников. У них есть ещё и своя жизнь вне школы. Увлечения, печальные события, моменты радости, особенности развития, братья, сёстры. Хотим мы этого или нет, всё это влияет на учёбу, всё это они несут в класс. В одном классе на курсе с сентября по декабрь у меня был 10-летний мальчик, с которым мне было трудно. Вертелся, дёргался, дёргал других. Всё под ним и вокруг него ходило ходуном. Через 20 минут после начала занятия он уже начинал спрашивать, когда перемена. Я пыталась узнать у классной про диагнозы, зная это всё-таки уже легче, к такому ученику ты и не можешь применять общие правила. Обычно, зная диагноз, я консультируюсь с дефектологами, которых у меня в контактах много, и вношу любые их рекомендации в урок по отношению к конкретному ученику. Но информации не было. Мне было сказано, раз диагнозов подтверждённых нет, мы относимся к нему, как к остальным. Никаких поблажек. Я злилась. На себя за то, что никакие приёмы не работают. На семью за то, что явно нет всей информации. На мальчика за всё подряд. Было сложно оставлять эти эмоции, начиная урок. А потом как-то мы делали задание за пределами класса, в общей зоне, и там находилась его мама с 2-годовалой дочкой. Я увидела, как девочка вцепилась в него и ходила по пятам. Как нежно он с ней обращался. Вдруг даже задание выполнял совсем иначе, чем обычно. Каким взрослым он стал. И не дёрнулся ни разу. Нет, не из-за мамы. Мама ранее на наших занятиях сидела, и это не меняло ничего. Я поняла, что ему нужно чувствовать свою взрослость и ответственность. И тогда он себя может держать. Пусть недолго, пусть все равно не так, как остальные дети, но он явно может включать больше само-регуляции. Я кардинально поменяла стиль общения с ним. Стала всё время фокусировать внимание на его взрослости. И мальчик на глазах преображался. Нет, он не лишился своих особенностей напрочь. Но теперь у меня была волшебная кнопка.
Психологическая устойчивость — в классе всегда будут ученики, которые пробуют на прочность. Не всегда специально. Чаще всего это связано с возрастными особенностями, а также с моделями, которые какие-то взрослые уже закрепили в этих детях до вас. Очень важно не принимать любой выпад на свой счёт. Это, в целом, в жизни помогает и в общении со взрослыми людьми. А с обладателями недозревшего мозга просто обязательно.
Список могла бы продолжать. Но мне хочется услышать ваш набор хорошего учителя. Над чем вы советуете работать молодым педагогам, только начинающим путь.
Про книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно узнать тут.
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
