Катя сидела на подоконнике, вытянув ноги, и бессмысленно ковыряла крошки в уголке подоконника. Солнце пробивалось через застиранные шторы, а где-то в комнате настойчиво гудел телефон. Звонок вывел её из задумчивости, но брать трубку не хотелось. Она почти знала, кто это. И что скажут.
Три гудка. Четыре. Потом короткая пауза и снова вибрация.
– Ладно, — Катя тяжело вздохнула и потянулась за телефоном. – Да?
– Это я, — голос матери звучал сухо, словно на другой стороне провода был не родной человек, а бухгалтер. – Решение принято. Мы продаём квартиру бабушки. Деньги — на троих.
Катя замерла. На миг показалось, что связь оборвалась — так громко стучало её сердце, перекрывая всё остальное.
– Что? — Она с трудом выдавила из себя слово, хотя в голове уже зазвучали сотни вопросов.
– Я сказала: квартиру продаём. У нас с твоим братом и сестрой полное согласие. Обсуждать нечего.
– Но бабушка… — голос Кати дрогнул. Она чувствовала, как в горле ком, который невозможно проглотить. – Бабушка говорила, что квартира будет моей! Она всегда…
– Не выдумывай, Катя, — перебила мать. – Она всем говорила разное. Её уже нет, мы с тобой это понимаем. Важны документы, а они…
– Документы?! — Катя не сдержалась и почти закричала. – Это вообще не про бумаги, мама! Это про память, про то, что она хотела! Я там выросла, а вы…
– Успокойся, — голос матери стал ледяным, с нотками раздражения. – Квартира — это имущество. Имущество делится между наследниками. Мы с твоими братом и сестрой — такие же, как ты, наследники. Всё честно.
Катя не знала, что сказать. Лицо горело, пальцы сжимались в кулаки.
– Честно?! — её голос дрожал от напряжения. – А как же то, что я была с ней, когда ей было плохо? Что я…
– Все помогали, Катя, — перебила мать. – И хватит на этом. Нам нужно двигаться дальше.
– Двигаться дальше? — переспросила Катя с горечью. – Ты говоришь это так, как будто она… как будто она вообще не важна.
Но на том конце провода раздалось только сухое:
– Решение принято. Прощай.
И гудки.
Катя сжала телефон так, будто собиралась раздавить его. Её глаза наполнились слезами, но она не позволила им пролиться. Вместо этого она швырнула телефон на кровать и закусила губу.
«Как они могли? Как они смеют?»
Она вернулась к подоконнику, но теперь солнце раздражало её, словно оно было на стороне матери, брата и сестры.
Через пару часов она, всё ещё кипя, набрала номер брата.
– Ну? — он ответил резко, как будто ждал её звонка. – Что ты хотела сказать?
– Ты серьёзно? — Катя даже не пыталась скрыть своё возмущение. – Ты реально считаешь, что это правильно — продать бабушкину квартиру?
– А что? Ты хочешь её оставить себе? — в голосе брата звучал сарказм. – Чтобы мы с сестрой остались без ничего, а ты — такая молодец?
– Без ничего? — Катя повысила голос. – А то, что я…
– Да хватит! — оборвал он. – Не строй из себя жертву! Мы все в одинаковом положении.
– Нет, не в одинаковом! — Катя уже кричала. – Ты вообще помнишь, как бабушка жила? Кто ей помогал? Кто был рядом, когда она…
– Это всё в прошлом, — резко перебил он. – Квартира — наша, и точка.
Катя почувствовала, как её трясёт. Она резко бросила трубку и прошлась по комнате туда-сюда, словно могла выместить свой гнев в движении. Её мысли рвались в разные стороны, как птицы в клетке.
«Они не понимают. Они не чувствуют. Для них — это просто деньги.»
Она снова села, но в комнате казалось душно. Слишком много воздуха, но дышать тяжело.
Через некоторое время на телефон пришло сообщение от сестры:
– "Катя, пойми, мы не хотим ссориться. Но и оставлять всё тебе — нечестно. Надеюсь, ты подумаешь."
Катя хотела ответить. Хотела написать что-то резкое, обидное, чтобы задеть, чтобы сестра почувствовала, как больно это — потерять что-то, что значило всё. Но вместо этого она закрыла сообщение и уставилась в окно.
Там, за пыльным стеклом, шёл обычный день. Люди куда-то спешили, машины гудели. А у неё было чувство, что всё остановилось.
«И что теперь? Сдаться? Или бороться до конца?»
***
Семейное собрание началось напряжённо. Сестра сидела с перекрещёнными руками, поглядывая на Катю, словно та была маленьким ребёнком, которого вот-вот уличат во лжи. Брат нервно постукивал пальцами по столу, избегая встречаться взглядом. Мать, напротив, выглядела спокойной — слишком спокойной для такого момента.
Катя сглотнула. Она знала, что каждый её аргумент будут разбирать, как адвокаты на суде.
– Вы знаете, бабушка говорила, что квартира должна быть моей, — начала она. Голос звучал твёрдо, но сердце колотилось, как бешеное.
Сестра закатила глаза:
– Бабушка могла наговорить что угодно. Документов-то нет.
– Ты серьёзно? — Катя смотрела на неё так, будто та сказала что-то немыслимое. – Ты же знаешь, как она…
– Катя, мы это уже обсуждали, — перебил брат, явно стараясь сохранить спокойствие, хотя в голосе сквозило раздражение. – Ты не в лучшем положении. У тебя же ещё ипотека, откуда у тебя деньги выкупить нашу часть?
Эти слова ударили, как плеть. Катя на секунду потеряла дыхание.
– Я возьму кредит. Или как-то соберу деньги. Только дайте мне шанс выкупить её, — она посмотрела прямо в глаза брату, словно искала в них остатки совести.
Но сестра лишь усмехнулась:
– Кредит? Соберёшь деньги? Ну-ну… Ты уверена, что вообще потянешь это?
Мать неожиданно подняла руку, жестом заставляя всех замолчать.
– Я считаю, что Кате нужно дать приоритет. Это ведь бабушкино решение.
В комнате повисла тишина. Даже сестра на миг потеряла дар речи, а брат только шумно выдохнул.
– Мам, ты это серьёзно? — Сестра нахмурилась. – При чём тут бабушкино решение? У нас сейчас другие обстоятельства.
– Я сказала то, что сказала, — мать откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
Катя впервые за весь вечер почувствовала лёгкую надежду. Но что-то внутри подсказывало — это ещё не конец.
Через несколько дней Катя сидела на кухне с чашкой кофе, когда зазвонил телефон. Это был знакомый номер, но она не сразу поняла, чей.
– Катя, привет, — голос брата звучал подозрительно дружелюбно. – Я хотел тебе сказать…
Она напряглась. В этот тон не верилось.
– Что?
– Мы тут с агентом договорились. Квартира пойдёт на продажу.
Мир вокруг замер. Она едва удержала чашку в руках.
– Ты… Что ты сказал?
– Всё. Документы уже готовы. Осталось только…
– Ты с ума сошёл?! — она вскочила, почти опрокинув стул. – Ты даже… ты даже не дал мне шанса!
– Катя, — он тяжело вздохнул, — это лучшее решение. Никто не хочет тянуть время.
Она хотела что-то ответить, но слова застряли в горле. Это была не просто потеря квартиры. Это было предательство.
Катя не выдержала. Всё внутри сжалось в комок — злость, обида, горечь. Она схватила куртку и, не раздумывая, направилась к брату. В голове крутилась только одна мысль: он должен ответить за это.
Путь до его квартиры показался бесконечным. Сердце стучало в висках, дыхание перехватывало. Она влетела в подъезд, нажала на звонок, даже не пытаясь собраться с мыслями. Дверь открылась почти сразу.
– Ты?! — брат выглядел так, словно не ожидал увидеть её здесь. – Что ты здесь делаешь?
Катя не сдержалась:
– Ты обещал подождать! Это нечестно!
– Я никому ничего не обещал, — его голос был холодным, а лицо — раздражённым. – Твои проблемы, что ты бедная.
Эти слова были как удар в грудь. Катя шагнула вперёд, почти нависая над ним.
– Бедная?! Ты… ты серьёзно? А то, что я всё время была с бабушкой, когда вы даже не звонили… это не считается?
– О, началось, — брат закатил глаза. – Опять твоя старая песня. Ты думаешь, это что-то меняет? Деньги — это деньги.
В этот момент в дверях появилась их мать. Она выглядела растерянной, её руки слегка дрожали. Глаза бегали между детьми, будто она пыталась понять, как остановить бурю.
– Вы меня позорите, — произнесла она тихо, но в её голосе был упрёк. – Это ведь ради вас! Ради семьи!
Катя обернулась к матери, её голос был наполнен горечью:
– Какой семьи? Ты выбрала меня поддержать, а теперь молчишь, пока он делает всё по-своему!
Мать открыла рот, но ничего не сказала. Только сделала шаг назад, словно её присутствие здесь было лишним.
Брат вдруг вздохнул и, кажется, потерял свою уверенность. Он опустил взгляд, а потом, не глядя на Катю, сказал:
– Хорошо. Забирай. Но деньги ты мне вернёшь, до копейки.
Эти слова эхом раздались в голове Кати. Она не знала, радоваться или злиться ещё сильнее. Но одно было ясно — это был её шанс. Теперь ей нужно было доказать, что она справится.
– Я верну. До копейки, — её голос звучал твёрдо. – И я тебе докажу, что для меня это не просто деньги.
Брат только усмехнулся, но что-то в его взгляде подсказывало — он не ожидал, что она действительно пойдёт до конца.
Катя сидела на полу в бабушкиной квартире, окружённая коробками с вещами. Обои на стенах давно пожелтели, а местами и вовсе облупились, обнажая серый бетон. Комната была пуста, но воздух в ней был густой, словно заполненный воспоминаниями.
Казалось бы, она победила. Но внутри всё было иначе.
На кухне стоял старенький телефонный аппарат. Катя взглянула на него и вдруг вспомнила, как бабушка, ещё бодрая и энергичная, всегда подходила к телефону с радостью. Этот звонкий голос: — “Катюшка, ты же у меня умница! Всё у тебя получится.”
Теперь это казалось издёвкой.
За спиной послышались шаги. Это была её мать. Она подошла, села на стул и устало посмотрела на дочь.
– Ну что… довольна? — спросила она тихо, но в её голосе слышался намёк на упрёк.
Катя повернулась, удивлённо посмотрела на мать.
– Ты это серьёзно сейчас? — в её голосе была усталость, смешанная с гневом. – Как я могу быть довольна? Вы все… вы все превратили это в какой-то… рынок.
Мать вздохнула.
– Я хотела, чтобы всё было по-честному. Но, видимо, это невозможно.
– По-честному?! — Катя поднялась с пола. – Ты сама сказала, что поддерживаешь меня. А потом молчала, когда они пытались меня задавить.
Мать отвела взгляд.
– Ты прав… может, я и не права. Но семья… семья должна быть важнее.
Катя засмеялась — сухо, почти без эмоций.
– Семья? А где она теперь? Ты видела, как брат на меня смотрит? Как сестра перестала мне отвечать? У нас больше нет семьи, мама. Только ты, я и эта квартира.
Мать хотела что-то сказать, но замолчала. Она поднялась и ушла, оставив Катю наедине с её мыслями.
Вечером Катя сидела у окна, обхватив руками горячую чашку чая. За окном мерцали огни города, но ей казалось, что этот свет холодный, чужой.
Квартира была её. Её маленький остров. Но что она потеряла, чтобы заполучить его?
Внезапно зазвонил телефон. Это был брат. Катя долго смотрела на экран, но так и не ответила. Он больше не был для неё родным человеком. Их отношения — ниточка, которая теперь натянута до предела, готовая порваться в любой момент.
Она встала, подошла к коробке с бабушкиными вещами. Сверху лежала старая шаль. Катя подняла её, вдохнула запах. Запах детства, уюта, тепла.
Слёзы покатились по её щекам.
Эта квартира — её. Но и её тюрьма.
Катя понимала: отныне каждый угол, каждый звук здесь будет напоминать ей не только о бабушке, но и о том, какой ценой она сохранила это место. Тяжёлой ценой.
И всё же… где-то в глубине души теплилась мысль: это место — начало. Начало чего-то нового. Пока она здесь, она сможет сохранить хотя бы частичку прошлого.
Снаружи всё также гудел город. А в квартире повисла тишина. Тяжёлая, но не пустая.
Читайте также:
