В производстве сериала «Её звали Никита» Майкл Лосефф занимал должность сценариста и главного редактора сценариев. В мир кино он попал почти случайно, благодаря родственным связям с Джоэлом Сурноу. По образованию он математик, и всю жизнь преподавал в колледже Foothill в Сан-Франциско (сейчас на пенсии).
Математику и написание творческих текстов роднит два пункта. Первый: в сюжете, как и в математической задаче, нужно добраться из пункта А в пункт Б, пройдя определённые этапы. Если какой-то этап пропустить, то решения не получится. Точно так же, если нарушена логика сюжета, то тебе не захочется писать историю, а зрителям не захочется её смотреть. Так что, это очень аналитический процесс.
В то же время, математика, в отличие от физики или других точных наук, довольно близка к искусству. В математике есть понятие «неважных» или «неинтересных» задач. То есть, даже если их кто-то решит, это ничего не изменит. Таким образом, в математике задействовано чувство вкуса, как и в написании историй. Можно написать очень логичный сюжет, где всё продумано до мелочей, но он окажется никому не интересен. И здесь подключается правая часть мозга.
Майкл Лосефф закончил Стэнфордский университет по специальности «математика и программирование». Математика и преподавание — две страсти, которые он пронёс через всю жизнь. Он был одним из первых преподавателей на факультете, кто перенёс все учебные материалы в он-лайн и проводил занятия по интернету. Также он основал собственную компанию Jamboa Learning Systems, направленную на развитие он-лайн образования.
Возможность проводить уроки удалённо позволила Майклу Лосеффу эффективнее распоряжаться своим временем и параллельно заниматься другими проектами. Одним из таких проектов и стала «Никита».
Джоэл Сурноу является двоюродным братом Майкла Лосеффа. Однажды Джоэлу нужно было написать сценарий к одному фильму в сжатые сроки, и он обратился к Майклу за помощью. Им сразу понравилось работать вместе, и в течение нескольких лет после этого Джоэл периодически спрашивал у Майкла «технического» совета.
Когда Джоэл вёл переговоры с USA Network по поводу планирующегося сериала «Её звали Никита», Майкл Лосефф также находился рядом: он помогал составлять письма в телекомпанию и другие документы. У обоих мужчин сложилось понимание, что, если сериал одобрят, то Майкл будет участвовать в его производстве. Так и вышло: после подписания контракта на первые 13 серий Лосефф примкнул к команде сценаристов и при этом продолжил преподавать в университете (он-лайн). Находясь на площадке, он часто проверял домашние задания студентов или оценивал их тесты, а однажды даже попросил коллег протестировать с ним виртуальную классную комнату.
Я всегда умел делать несколько дел параллельно. В начале работы над «Никитой» у меня была единственная задача — придумывать истории вместе с Джоэлом. Постепенно мои обязанности росли, но это произошло к концу первого сезона и продолжилось во втором. Так что, поначалу я и не пытался сделать больше, чем требовалось от сценариста. Иногда меня приглашали в Торонто, и я взаимодействовал с режиссёрами или наблюдал за монтажом. Но это было на пару-тройку недель, время от времени. В основном же, я занимался исключительно сценариями, и мне это подходило. А преподавание занимает гораздо меньше времени, если вынести его за пределы классной комнаты.
Поклонники «Никиты» обожают Лосеффа за то, сколько ключевых эпизодов вышло из-под его пера: «Любовь», «Симона», «Возвращение», «Не был», «Четыре световых года спустя». В каждой из этих серий раскрывается что-то новое про главных героев — в основном, про Майкла или про Никиту. Но сам Лосефф довольно скромно оценивает собственный вклад в сериал, предпочитая разделять заслуги с Джоэлом Сурноу и Робертом Кокраном.
Джоэл и Боб знают, как написать отличную историю, получше многих других. Я никогда не воспринимал себя создателем историй. Я — скорее тот, кто прописывает всё на бумаге, когда основная идея уже придумана. Во втором и третьем сезонах моя роль чуть увеличилась, но она всё равно была меньше, чем у Джоэла или Боба. Костяк сюжета придумывался совместно, в ходе группового обсуждения, и, когда доходило дело до непосредственно сценария, все эмоции, персонажи и темы уже были готовы.
И всё же, Лосефф немного лукавит. Часто бывало так, что, когда дело доходило до прописывания сцен и диалогов, он понимал, что задумка не работает или сюжет выруливает куда-то не туда. Тогда он возвращался к Джоэлу и Бобу, и они обсуждали другие варианты. В подобные моменты Майклу также помогало одно из его многочисленных хобби — жонглирование. Удерживания несколько мячей в воздухе одновременно, он частенько придумывал отличные идеи.
Забавный факт: многих своих коллег он также научил жонглировать.
Сюжет для Майкла Лосеффа был не просто последовательностью событий. Во главу угла сценарист всегда ставил конфликт и человеческие эмоции.
Дело в том, что у каждого персонажа «Никиты», несмотря на общие цели, были веские причины вступать друг с другом в конфликт. Иногда приглашённые сценаристы писали истории а-ля «плохие парни против хороших». Но это по умолчанию скучно. Что интересно — это когда наши хорошие ребята борются друг с другом. Я очень быстро понял, что это самое важное. Их эмоции не совпадают, они разные люди, и каждый из них хочет того, чего не хотят другие. Я знал об этом и раньше, но в «Никите» мы делали на это особый упор.
Напряжение между героями помогло уйти от схемы «террорист недели» к историям, которые были посвящены внутренней политике и межличностным конфликтам. Постепенно ведущим конфликтом стало столкновение Мэдлин/шеф VS Майкл/Никита.
Кажется, в первом сезоне мы об этом ещё не думали. Но персонажи развивались и стали как будто действовать самостоятельно. Они сами создавали конфликты и проблематичные ситуации. Их голоса стали такими сильными, что шеф, к примеру, начал делать то, что я лично не хотел, но он просто не мог поступить иначе. Поначалу он был благородным, а постепенно превратился в воплощение зла, вместе с Мэдлин. И это сработало. Это позволило нам создать куда более интересные истории. Все герои изменились — и изменились так, как от них никто не ожидал.
Одно из таких шокирующих изменений, конечно, касается самой Никиты: в последней серии выясняется, что она долгое время шпионила на Центр. Многие поклонники сериала отнеслись к этому негативно и не поверили в произошедшее. Некоторые посчитали, что Лосефф свихнулся или высосал идею из пальца в самый последний момент. Но это не совсем так.
Эта идея периодически всплывала уже в первые годы, когда мы обсуждали общее направление сюжета и мотивацию персонажей. Мы устраивали мозговой штурм и говорили всё, что приходило в голову. К примеру, что если Биркофф — сын Мэдлин и шефа? Подобных идей было много. Что-то говорилось в шутку, что-то в итоге превращалось в истории. Идея, что Никита была подсадной уткой, витала в воздухе с самого начала.
Ещё одна техника, которую использовал Лосефф, это не раскрывать карты до самого финала, избегать однозначных событий или заявлений.
Когда ты убил Биркоффа, ты уже не можешь его воскресить. (Разве что придумать его брата-близнеца.) Когда ты заявляешь, что у Никиты жива мать, обратной дороги уже нет. Мы всегда избегали подобных моментов и при этом старались следить за нестыковками. Скорее всего, нам это удалось не до конца. Уверен, в каждом сезоне есть какие-то события, которые не совпадают с финалом.
Свой выбор Лосефф объясняет так:
Можно написать кучу историй, где всё логично и всё идеально выверено. Но есть вероятность, что такие истории будут скучны. И тогда приходится выбирать: либо писать логично, либо интересно. Иногда совместить просто невозможно.
Но к этому философскому отношению Майкл Лосефф пришёл не сразу. В первых сезонах он постоянно спорил с Джоэлом и Бобом по поводу компьютеров, технологий, надписей на экранах и т.п. Джоэл и Боб снова и снова объясняли ему, что поклонники смотрят «Никиту» ради эмоций, и некоторые технические расхождения — это даже нормально. Иногда они позволяют зрителю почувствовать свою компетентность, мысленно поспорить с создателями: «Это так не работает, и я скажу вам почему». То есть, зрители могли получить и эмоции от просмотра, и удовольствие от того, что заметили нестыковку.
Ещё одной фишкой сценаристов (и Лосеффа в частности) были внезапные повороты сюжета.
Наши зрители были умны, и нужно было постоянно их удивлять. Приходилось придумывать, как обмануть того, кто уже знает, что его обманут? Мы всегда припасали неожиданный твист на финал каждой серии, на середину сезона и на конец. Иногда мы заходили в настоящие тупики, но каким-то чудом из них выбирались. В реалистичных сериалах, вроде «24», приходилось отматывать назад и менять что-то в самой ситуации. Но в «Никите» никогда не было таких проблем.
Одной из фишек сериала было стойкое чувство паранойи — в частности, идея о том, что миром управляет какая-то единственная организация или человек.
Я не верю в теории заговоров. Я не верю, что миром управляет некая злая корпорация, созданная инопланетянами. Я верю, что мир слишком сложный, и никому не под силу манипулировать происходящим. Но в «Никите» мы использовали теорию заговора, потому что так было проще создавать злодеев.
Одна из любимейших серий Майкла Лосеффа — это «Невинный».
Эпизод удался буквально во всём. Помню, как я прочитал готовый сценарий, ещё до съёмок, и почувствовал гордость за свою работу. Там был классный экшен, классный доставщик пиццы, и актёр Мори Чайкин сыграл его даже лучше, чем я себе представлял. Руди служит поводом для возникновения конфликта между главными героями, и это обогащает историю.
Ещё одна серия, которую Лосефф обожает, это «Война».
Там был очень коварный злодей, который пытал Майкла и Никиту самым изощрённым образом. Но самое интересное началось, когда выяснилось, что Майкл манипулировал Никитой, чтобы она выдала информацию врагу. Это сделало конфликт по-настоящему захватывающим.
Интересной особенностью сериала Лосефф считает тот факт, что любого из героев могли убить в любой момент.
Зрители смотрели «Никиту» без какой-либо уверенности, что конец будет счастливым. Этот сериал был одним из первых, где «хорошие парни» не всегда доживали до финала. С ними происходили очень неприятные вещи. Невинные люди умирали. Отдел ликвидировал тех, к кому зритель успел прикипеть душой. Поклонникам приходилось глотать очень горькие таблетки. Это добавляло драмы. Наша аудитория не могла просто расслабиться в уверенности, что с их любимыми героями всё будет хорошо.
Сочетание мощных конфликтов, недоверия, паранойи и высокой вероятности того, что кто-то из главных героев может умереть в любой момент, и притягивало зрителей к экрану. Когда пришло время финальных эпизодов («Четыре световых года спустя» и «Время для любой цели»), аудитория встретила их со смешанными чувствами. Однако, Лосефф считает эти серии идеальным воплощением своего понимания сериала.
Это была история любви, случившаяся там, где любовь была невозможной.
О других создателях сериала читайте в подборке: