Кафе было почти пустым. За окном редкие прохожие кутаются в шарфы, улицы подсвечены фонарями, а внутри — тепло, пахнет кофе и чем-то сладким. Даша с подругой Юлей заняли столик у окна, каждая с чашкой капучино. Казалось бы, обычный вечер, но Даша то и дело крутит ложечку в пальцах, не притрагивается к напитку и глубоко вздыхает. Ей явно нужно выговориться.
— Ты мне скажи, я вообще права или нет в этой ситуации? Ну вот серьёзно, по-честному, — кипятится Даша.
— Да ты расскажи, что случилось-то? — подруга удивлённо смотрит на Дашу. — Давай с начала. Ты расстроена чем-то?
— Ну ты же знаешь мою бабушку, мамину свекровь. Та самая, которая меня с детства на дачу возила, вязать научила, сказки мне читала. Она такая, знаешь, бабушка-бабушка в самом классическом смысле. Любила меня всегда очень. На все выходные я — у бабушки, если мама в больнице на дежурстве — я у бабушки, если родители в кино или в гости — я с бабушкой всегда. Она у меня класса до пятого, наверное, была самая близкая «подружка». Мы с ней и пирожки пекли вместе, и книги читали, и мультики она со мной смотрела.
Даша и правда с детства была окружена теплом и заботой. И немаловажную роль в этом сыграла её неродная бабушка Вера. Дашина мама вышла замуж за сына бабушки Веры, Николая, когда Даше было всего пять лет. Родного отца девочка не знала вовсе, даже алиментов он не платил на дочь. А отчим не только усыновил Дашу, но и стал для неё самым близким человеком. Он никогда не считал её «чужой» или «ненастоящей», относился как к родной дочери. И его мама, бабушка Вера, тоже. Она с радостью посвящала маленькой Даше своё время, забирала девочку на дачу во время летних каникул, учила рукоделию, читала ей книжки перед сном. В детстве у Даши и мысли не возникало, что она может быть для своей замечательной бабули «неродной».
— Конечно, я знаю про твою бабушку, — говорит Юля. — Ты про неё всегда так тепло рассказывала. Она ведь старенькая уже? С ней всё в порядке?
— Да, то есть не совсем. Вот теперь слушай. Она решила составить завещание на свою квартиру — хочет всё своё имущество оставить единственной внучке.
— Вау! Так тебя можно поздравлять? Скоро станешь владелицей трёхкомнатной квартиры в столице? Ну, логично вроде, ты ведь — единственная внучка?
— Нет, не логично! Потому что я — не единственная внучка, вернее единственная её внучка — не я! Оказывается, есть некая Света с Урала, которую бабушка за всю жизнь ни разу не видела. И никогда с ней не общалась!
— Ого... Подожди, а Света — это кто?
— Родная дочь моего отчима. Ты же знаешь, папа мне не кровный отец, но он меня растил, я его по-другому и не называла. И его мама, бабушка Вера, тоже всегда меня внучкой считала. По крайней мере, я так думала. А оказалось, что нет. Потому что у неё есть «настоящая» внучка, которая живёт за тридевять земель, и которую ни папа, ну, то есть отчим, ни бабушка ни разу не видели даже!
А я, между прочим, последние тридцать лет у неё под боком живу, по больницам с ней мотаюсь, таблетки покупаю, лечение оплачиваю, супчики варю. Но по крови я ей — никто. И квартиру её получит та, что живёт за тысячу километров и знать не знает, здорова бабушка или нет. И вообще, жива ли. Вот как это получилось, а?
История Светы была тайной, о которой Даша узнала лишь недавно. Когда-то давно у Дашиного отчима был студенческий роман. Незапланированная беременность изменила жизнь его подруги, но не его самого. Он был слишком молод, не хотел заводить семью, и его девушка уехала к родителям на Урал, где и родила дочь. Николай заочно признал отцовство и просто 18 лет платил алименты, но в воспитании дочери не участвовал. Для него этот ребёнок так и остался далёкой формальностью. А для бабушки Веры, похоже, всё было иначе.
— Подожди, а ты про эту Свету вообще когда узнала?
— Да вот недавно совсем. Я считала, что у папы, ну, отчима, детей своих нет. А оказалось — ещё в бытность студентом от него родилась девочка. Но жениться он не собирался, просто алименты платил. Общения никакого. Даже мама об этом узнала, когда они с папой уже поженились.
— И что, он никак не пытался наладить отношения с дочерью?
— Вообще никак. Зато бабушка Вера, его мама, делала какие-то попытки наладить общение с матерью девочки. Она ей звонила, поздравляла внучку с днями рождения, подарки отправляла по почте. Даже приглашала приехать в гости, но с той стороны понимания не встретила. Та женщина была обижена на папу, а девочка та... Ну, для неё это всё были чужие люди. И вот теперь бабушка решила, что её имущество должно достаться кровным родственникам.
Даша долгое время не понимала, почему у её мамы и отчима не было общих детей. Ведь он был хорошим мужем, заботливым отцом для неё, Даши. Позже она узнала правду: мама не хотела рисковать. Она видела, что Николай не привязан к родной дочери, и боялась, что и к общему ребёнку будет так же равнодушен. Поэтому она приняла твёрдое решение — не рожать общих детей. Таким образом, далёкая «Света с Урала» осталась единственным родным ребёнком Николая.
— Жесть... — качает головой Юля. — Мне, конечно, твою бабушку не понять. Но у стариков могут быть свои представления о семье. А ты пробовала с ней поговорить?
— Да! И знаешь, что она сказала? Говорит: «Даша, я тебя люблю, ты мне — как родная, но ты не родная на самом деле». Как тебе формулировочка?
— Как нож в спину.
— Вот и мне так показалось. Нет, ты не думай, я ведь забочусь о ней не из-за квартиры. Я за ней ухаживала, лечила, развлекала не ради этого. И мама подключила все свои связи в больнице, когда бабушка Вера заболела, просто потому, что это папина мать, родной человек.
А тут после болезни бабуля вдруг решила завещание составить. Папа, ну то есть отчим, говорит ей: ты что, мать? Мы с тобой ещё правнуков дождёмся, рано о смерти думать. А бабушка: нет, и всё. Хочу, мол, написать завещание. Тут всё и вскрылось!
А мне ужасно обидно, до слёз! Мы семья или нет? Если нет — ну тогда почему я тут бегаю, ночами у её кровати сижу? Почему я ей супчики варю, а не эта Света с Урала, которая родная по крови?
— Понимаю тебя... Звучит ужасно несправедливо...
— И вот теперь я думаю. А может, правда ей сказать? Что если она так хочет оставить свою квартиру Свете, то пусть Света и ухаживает за ней? Пусть приезжает сюда и помогает своей бабке, а я в сторонке постою? Это будет низко?
— Не знаю... — задумчиво отвечает Юля. — С одной стороны, да, жёстко. А с другой — а разве она не жёстко поступает по отношению к тебе?
— Вот и я не знаю. И знаешь, что самое смешное? Я даже не уверена, что Света вообще приедет. Она, может, от этой квартиры отмахнётся, как от ненужного хлама. Просто потому что бабушка для неё — никто.
— Вот уж тут я сомневаюсь! — возражает Юля. — Трёшка в Москве — хороший капитал. Даже если она не планирует жить в столице — вряд ли откажется...
— Наверное... — кивает Даша. — Но самое обидное то, что, оказывается, твоя ценность, родственность определяется не делами, а генами. Бред, да?
А вы как думаете? Неправа Дашина бабушка? Или кровная внучка всё-таки ближе в любом случае?
Читайте ещё семейные истории: