На должность министра Бакатина в октябре 1988 года назначил Горбачев. Он считал, что на этом посту должен быть политик, а не милиционер. Хотя, тут же присвоил бывшему строителю и партийному чиновнику звание генерал-лейтенанта.
Хозяйство Бакатину досталось хлопотное. Помимо обычных проблем с преступностью, пошли массовые беспорядки, то в одном конце страны, то в другом. Многие происходили на национальной почве. МВД превратилось в своего рода пожарную команду, которая пыталась погасить конфликты.
Новый министр начал с наведения порядка в своем ведомстве. Вспоминал, как гонял сотрудников МВД словно сидоровых коз. А вот по всей стране наводить порядок жесткой рукой не желал и всегда действовал в рамках закона. Считал, что террор не снизит уровень преступности, а приведет к обратному результату, и поэтому следует действовать по-другому.
Видя, что происходит в стране, Бакатин считал, что республиканским МВД надо дать большую самостоятельность. Он начал с того, что позволил эстонскому министру самому решать проблемы в республике. Подобные документы готовились к подписанию с Латвией, Литвой, Молдавией и РСФСР. При этом союзное министерство должно отвечать за транспортную милицию, охрану важных государственных объектов и подготовку высших кадров.
Осознав, что коррумпированная и нищая милиция не подготовлена к борьбе с преступностью, Бакатин создал отряды милиции особого назначения – ОМОНы. Они имели и другую важную задачу – разгонять несанкционированные демонстрации и подавлять массовые беспорядки. На вооружение им дополнительно к боевому оружию дали резиновые дубинки, названные народом «демократизаторами».
ОМОН был островком профессионалов в милицейской среде. Туда подбирали молодых и крепких парней, в основном из патрульно-постовой службы, тех, кто привык полагаться на силу своих мускул. В отряд с удовольствием шли участники Афганской войны. Для них служба в ОМОНе была продолжением прошлой боевой жизни. У них снова в руках было оружие.
Получив большую самостоятельность, ОМОН сам мог выбирать себе занятие. В те годы одним из направлений его деятельности была борьба с нелегальной торговлей спиртными напитками. Она расцвела пышным цветом после принятия антиалкогольного законодательства. Омоновцы расправлялись с торговцами на месте. Умелые и крепкие парни действовали кулаками и дубинками, забирали продукцию и деньги. Жаловаться на них никто не смел.
Твердость и решительность омоновцев, в первые годы их деятельности, многим понравились. Мелкие прегрешения им прощались. Латвийский ОМОН больше года, от провозглашения независимости Латвии до ее признания, был хозяином в Риге. Москва использовала его против новой демократической власти. Омоновцы катались по городу, задерживая «подозрительных», без суда и следствия вели разбор «виновных», куражились, врываясь в кафе и рестораны, иногда со стрельбой.
Рижский ОМОН был превращен в отряд Латвийской компартии. В январе 1991 года бойцы отряда пытались взять штурмом здание республиканского МВД. Их стало ненавидеть все население Латвии. После августовского путча рижские омоновцы на трех бронетранспортерах бежали вы Россию.
В начале ноября 1990 года Горбачев приказал Бакатину не допустить альтернативных демонстраций в столице. Его поддержал председатель КГБ Крючков. Министр ответил им, что у него нет такого права. Те, кто хотят запрещать, пусть свой запрет сами и реализуют. Бакатина обвинили в трусости. Через месяц был подписан указ о его отставке. Новым министром МВД СССР стал Пуго – в будущем один из участников ГКЧП.
Горбачев оставил Бакатина при себе в качестве члена Президентского совета. Звезда Вадима Викторовича взошла вновь, когда его после провала августовского путча назначили председателем КГБ с задачей его реформирования. Став последним председателем Комитета, с ней он удачно справился. Но это уже другая тема.
