Говорят, надо описать свой страх, тогда его можно будет понять и частично обуздать, работать с ним. Поэтому я пишу это.
21 сентября была объявлена частичная мобилизация. Тогда я ещё была с малышом на даче, мыслями вся в отдыхе и прогулках. Я не до конца осознала, что значит объявление президента. Плюсом было и отсутствие нормального интернета.
Вернулась в город. Телевизор я в принципе не смотрю, радио тоже не слушаю. Мой выход в мир - соцсети... Я много общаюсь там. Раньше это было моей отдушиной - мамские чаты, болтовня о детишках, забавные видео, фото, учительские байки и новости друзей
А сейчас это ужас. В ленте новостей, в чатах мам города - огромные потоки информации. Даже в совсем не подходящих по тематике группах, например, по грудному вскармливанию, выходят посты на тему "Как сохранить молоко в условиях стресса и тревоги". Мамы в чатах, несмотря на просьбы и запреты админа, обсуждают, кто подлежит мобилизации, кто нет, как вести себя при вручении повестки, пересылают друг другу случаи вопиющего нарушения всех норм, случаи призыва чуть ли не инвалидов и ужасы, что творятся на войне... Уже у двух девочек мужья уехали на фронт. Не представляю,что они чувствуют... Они крайне скупо пишут об этом, но кинули клич о сборе гуманитарной помощи. Кто-то планирует побег из страны, кто-то уже уехал...
Мой муж, по всем признакам, мобилизации не подлежит. А вот муж моей кумушки, крестной малыша Виктора - да... Я списываюсь с ней каждый день, и она в бешеной панике, каждый день плачет и боится. Я не знаю, как ей помочь. Могу только выслушать, но часто мне самой от этого становится плохо.
Добавила ужаса и трагедия в Ижевске: псих с автоматом зашёл в школу и открыл стрельбу, погибли дети... Кошмар. Кошмар.
Я стараюсь вообще не брать в руки телефон, но это плохо выходит. Каждый раз, когда я думаю об этом всем, меня объемлет липкий гадкий страх, который как клубы дыма, разрастается и пыхтит в области сердца и в груди. Начинает болеть голова. Я прижимаю к себе малыша и плачу, плачу... Мне очень страшно... Как загнанному животному. Всё так хрупко. Я ужасно боюсь, что сынок останется без папы, а я без мужа. Он моя опора, я привыкла быть за ним, полагаться в решении сложных и не очень вопросов, особенно финансовых. Страшно, что дети останутся без папы, как они будут расти? Как это повлияет на них - отсутствие папы, разбитая и растерянная, вечно в слезах, мама? Мне страшно, что его заберут, хотя и не должны, он не подлежит призыву, ни по возрасту, ни по военному билету, но мне всё равно адски страшно. Мысли уносятся вдаль. Как мы будем без папы? Что с ним будет там? Когда он вернётся? Каким он вернётся? Вернётся ли? ... Страх ещё не случившегося затягивает меня в водоворот.
Думаю о трагедии в Ижевске. Боюсь за детей. Вспоминаю, как в третьем классе пришла в школу за Полиной - а там спецназ и овчарки. Мальчишки пошутили, был звонок про заложенную бомбу... Вызов, эвакуация, отмена уроков, голодные дети четыре часа на площадке, невозможно дозвониться, плачущая Полина... Но всё это ерунда тогда была. А что может быть сейчас, когда тревога витает в воздухе, когда наэлектризовано националистическими идеями общество, когда по осени у психов пошло обострение? Любой идиот может зайти в школу, и ни бабушка-вахтерша, ни турникет никак его не остановят. В школу только мамочек, желающих поговорить с учителем, горазды не пускать.
Боже, как страшно потерять малыша. Я только когда думаю об этом, у меня трясутся руки и я по-звериному вою. Держу его в руках, нюхаю, пытаюсь удержать и запомнить, защитить и не выпускать... А он хочет играть, убегает, злится... Отчасти поэтому я всё откладываю завершение кормления. Не могу прекратить, хочу продлить эту связь, напитаться эмоциями сына, когда он, маленький и беззащитный, сосёт молоко и чувствует тепло, безопасность и отсутствие боли.
С тех пор как мы вернулись с дачи, я почти всё время сижу дома. Не хочется выходить на улицу. Я занимаюсь домашними делами, но это стирка ради стирки и уборка ради уборки. Я просто создаю себе череду занятий, чтоб не думать. Готовлю, съедаю очень много еды, не чувствую вкус. Часто перепрыгиваю с одного на другое, не доделываю... Сын носится рядом, раскидывает вещи, балуется... Нет сил убирать за ним. Играть тоже не хочется. Хочется только прижимать его к себе и прятаться.
Приходит из школы Полина, и мы до одурения делаем уроки. Я проверяю буквально всё. Говорю себе что это все из-за посыпавшихся двоек, но на самом деле - чтоб мне самой чувствовать, что я делаю какое-то дело, что я хоть кого-то или что-то контролирую... Очень сержусь на неё, ведь она то и дело говорит неправду. Я вообще сейчас стала особенно нервной. Я делаю с ней уроки и хотя бы не беру в руки телефон.
Наверно, мне стоит удалить все приложения соцсетей.
Я даже расклад на картах сделала (в тревожные времена особенно остро хочется верить в помощь провидения и потустороннего). Карты говорят, что мне не стоит недооценивать важность ежедневных рутинных дел и общение с близкими. Из них я черпаю силы. Да, всё верно...Пойду, обниму домашних, скажу, что я их люблю.
